АРКАНУМ

Сознание к ней возвращалось медленно. Сначала появилась боль. Вере казалось, что ее тело – это большой кусок мяса, который только что наилучшим образом отбили и теперь бросили на раскаленную сковороду для того, чтобы хорошенько прожарить. А еще ей было невыносимо жарко. Девушка осторожно попыталась приоткрыть глаза, но из этой затеи ничего не вышло. Зато появилось новое ощущение – тошнота. «Так вот ты какое, сотрясение мозга!» – мелькнуло у нее в голове. Вера сделала глубокий вдох и снова попыталась открыть глаза, на этот раз более удачно. Правда, то, что открылось ее взору, не доставило ей ни малейшего удовольствия, хотя и избавило на мгновение от боли и тошноты.

Открыв глаза, Вера обнаружила себя, лежащей под нещадно палящим полуденным солнцем прямо на песке посреди бескрайней пустыни. Впрочем, и это было не самым страшным. Особенно пугающим было то, что вокруг нее в беспорядке лежали бездвижные и, казалось, бездыханные тела ее друзей. Ближе всего к ней находился Макс, но девушка видела только его спину и странно, неестественно раскинутые ноги. Опираясь на ватные, плохо слушающиеся руки, Вера попыталась сесть, но голова ее закружилась, и девушка вновь потеряла сознание. Прошло довольно много времени прежде, чем она снова пришла в себя и открыла глаза. На этот раз Вера сразу же отбросила попытку вставать, и поэтому, собравшись с силами, она попробовала доползти до друга. Ей давалось это с большим трудом, так как руки увязали в рыхлом сухом песке, который, словно издеваясь над ней, забивался всюду: в одежду, в волосы, в нос, и при этом ужасно кололся. К тому же разогретый на солнце песок был обжигающе горячим. И все же несмотря на это, девушка чувствовала, как очень медленно силы возвращаются к ней, хотя боль в голове оставалась такой же, как и прежде, сильной. Кое-как Вера дотянулась до руки Макса и попыталась нащупать пульс. На ее глазах навернулись слезы, когда она почувствовала под своими пальцами едва ощутимую пульсацию. Несколько минут она пролежала на песке рядом с другом, пытаясь найти в себе силы для того, чтобы сесть, когда же это, наконец, случилось, девушка вновь обратила свое внимание на друга, и теперь, осторожно перевернув его на спину, еще раз осмотрела его и проверила пульс.

– Что же с ним такое? – пробормотала она себе под нос. – Какое странное состояние? Обморок? Глаза открыты… Тело словно оцепенело…

Изнывая от жары, девушка осторожно перебралась к лежавшей совсем рядом с Максом подруге, но после беглого осмотра стало очевидно, что состояние Ирины ничем не отличалось от состояния Макса. Те же пустые открытые глаза, та же обездвиженность конечностей, едва заметное дыхание и абсолютное отсутствие повреждений.

– Да что же это? – испуганно прошептала Вера.

Девушка снова вернулась к Максу. За то время, что она осматривала Ирину, никаких изменений в его состоянии не произошло. Вера похлопала друга по щекам, но никакой реакции на это не последовало. От слепого бессилия по щекам Веры покатились слезы, которые под палящими солнечными лучами моментально иссушались, оставляя после себя лишь бледные соленые полоски на коже. Вере ужасно хотелось пить, но рядом не было ничего, что могло бы ей помочь.

– Может быть, это только сон? – пробормотала она, вытирая слезы засыпанным песком рукавом.

Только сейчас Вера осознала, что на ней и на ее друзьях, все еще надеты теплые вещи, в которых они выходили на улицу в тот злополучный вечер. Двигаясь медленно и осторожно, она сняла с себя и с них верхнюю одежду. В кармане Макса обнаружилась баночка с остатками лимонной газировки. Вера жадно выпила ее, но сразу же пожалела о содеянном – газировка не утоляла жажду, а, наоборот, только лишь усиливала ее.

Недалеко от того места, где они оказались, Вера обнаружила крупные палки. Не с первого раза, но ей удалось подняться на ноги, и, хотя еще оставалась слабость и боль в голове, она осознала, что уже вполне свободно способна передвигаться. Стараясь не делать резких движений, она стащила все палки в одно место. Из них и снятой верхней одежды Вера сделала не особенно аккуратный, но все-таки дающий небольшую тень шатер, в который, кое-как волоча их по песку, втащила друзей. Это было нелегко для нее, а если говорить откровенно, то невероятно тяжело. Песок постоянно осыпался, солнце нещадно палило, и жажда… Эта невыносимая жажда…