Арканы Мерран. Сбитый ритм (СИ)

Аркан VII. Колесница. Глава 28. На круги своя

Вот и все дела. Официальная делегация суда встретила на вокзале степенно и торжественно. Лопаясь от серьезности, пристав Кобур сумбурно выложил краткий доклад. Потом - обмен дежурным кряхтением, благодарности за оперативную работу, обещание скорейшего разрешения дела... Индюки напыщенные. Хоть бы кто объяснил, что конкретно происходит, почему перебои движения змей, нервное шушуканье в вагонах, испуганные взгляды и ни одной газеты на стойках?

Я отвернулась от окна, откинулась на сиденье возка. Интересно. Очень интересно. Сколько едем, а всего десять человек на улицах насчитала. Десять. И это середина дня. Праздничные дни года. Всеобщий выходной. Я чего-то не понимаю, или в здешней Столице даже праздники не как у простых людей? В Хейдар народ веселился на улице дни напролёт, невзирая на мороз, а тут только какие-то странные личности по углам. Даже у кабаков народу не видно. Мы что-то прошлёпали под снегопадом?

Окна первого этажа Алебро светились в сугробах. На мембранах входной двери вились ледяные узоры неприличной формы. В холле, как обычно, за стойкой отирался дежурный. Я вписалась и моментально получила ключ – номер на моё имя заказали заранее.

Подхватив сумку, начала подъем. Лестница скрипела. С цветастых, но понурых картин жалобно смотрели непропорциональные люди и скособоченные дома. Что я здесь делаю, боги? Мне бы книги про снаряжение изучать, всякие навыки выживания в горах выведывать. А я всё работаю - не понятно на кого, не понятно, за что. Уж точно не за деньги. Вот и дверь номера…

- Поздравляю, Кетания. Миссия выполнена, материал сохранён, - в кресле у камина расположился магистр Паприк.

Кто бы сомневался!

- Одно «но» - пристав Кобур резво побежал искать вашу родословную. Не слишком ли вы неосторожны?

- На нас напали из-за материала? – спросила я, устраиваясь в соседнем кресле.

- Хотели подменить, - кивнул Паприк, и задумчиво повертел в руках кочергу.

- Кобур?

- Мелкая сошка. За ним более серьёзные люди, - магистр поворошил угли и с силой разбил несколько особо крупных.

- Хм… такая явная подстава с разбоем? Зачем так сложно? Мог и сразу подменить.

- Это не так просто, как кажется. Особенно на глазах у охраны. Для этого нужна ловкость, а не… гм… не Кобур.

- Да уж. Откуда он вообще несуразный такой… А теперь?

- Побоятся, - Паприк со вздохом откинулся на спинку кресла, - сейчас всё на виду и под нашим присмотром, причем с нескольких сторон. Нет. Всё закончится так, как идёт.

- Угу, - закивала я, изо всех сил сдерживая улыбку.

- Не расслабляйся, - строго сказал магистр, и впервые посмотрел в мою сторону.

Тяжёлый взгляд давно не смыкавшихся глаз вдавил в кресло.

- Как тебе город, сестра?

- Пустовато для праздников. Что происходит?

- На первый день Нарождения произошел взрыв на Центральной ярмарке, рядом с собором. Раскидало толпу паломников, многих убило на месте. Из-за отравленных осколков люди в больницах умирают до сих пор.

Я тряхнула головой. Боги. И здесь...

- Сопротивление?

- Пока не понятно. Слишком серьезно для них. Да и сопутствующее какое-то… странное. Мы подключаем дополнительные силы, но это требует времени. Официальной версии случившегося пока нет.

Магистр пошевелил угли, поднимая удушливую волну пепла. Затем усмехнулся и тяжело вздохнул.

- А если и будет – что толку? Чем дальше, тем меньше нужны наши заявления. В обществе уже масса слухов, от недееспособности власти до проклятия Апри за грехи. Вот, полюбуйся.

Паприк протянул цветастый листок. С доходчивым пафосом сельской проповеди, в нём говорилось, что Всесогревающий Господь проклял всех: Зрячих – за кровосмешение и гордыню, дворян вообще – за высокомерие и стяжательство, полноценных людей - за угнетение Перерожденцев, которые суть величайшее прегрешение против живой Планеты, а терпению её приходит конец.

- Что за бред? – фыркнула я.

- Ересь. И большие деньги, потому что разбрасывали листовки не руками по подъездам, а с неизвестного птицеящера по улицам. Видишь, как чужие рога и копыта покоя не дают... Эх. Было бы смешно, если бы не было так грустно. А, ладно, - Паприк поднялся с кресла, разминая ноги, - отдыхай пока. Ты хорошо поработала. Заседание назначили на послезавтра. Курьер с повесткой трется внизу. Спокойной ночи.

***

На суде я присутствовала как понятой по изъятию материала крови и сидела в компании каких-то помятых типов на одной из скамеек у стены. В ожидании «представления» я оглядывала зал. Высокое светлое помещение, оштукатуренное желтым, сеяло навязчивые мысли о вине. Тотальной, всепоглощающей, всеобъемлющей и безусловной вине. Вине всех перед всеми. Вине просто за то, что живёшь.

«Загон» для официальных обвиняемых - деревянная коробка впереди и слева - сейчас пустовал. По центру зала, на обитых бархатом скамейках, уже сидели напомаженные и надушенные на весь зал семеро из Совета Высоких. Дальше за ними располагалось возвышение с тремя высокими креслами – видимо, для судей.