Арканзасские трапперы

— О Господи! — воскликнул старик. — Теперь уже слишком поздно.

— Да в чем же, наконец, дело? Ради Бога, скорее! Вы только мучите меня!

Эусебио с отчаянием взглянул на него.

— Успокойтесь, дон Рафаэль, — сказал он. — Будьте мужчиной!

— О Боже! Какое же ужасное известие привезли вы мне?

— Ваша мать в плену у Орлиной Головы.

— Знаю.

— Если сегодня же утром вы не отдадитесь в руки вождя команчей, то…

— Ну?

— Она будет сожжена заживо!

Чистое Сердце дико вскрикнул.

Он пошатнулся и, наверное, упал бы, если бы товарищ не поддержал его.

— Вы говорите, что она должна умереть сегодня? — спросил Весельчак.

— Да.

— Значит, время еще есть?

— Увы! — Пытка должна была начаться с восходом солнца. А теперь — взгляните! — и он с отчаянием указал на небо.

— О, я спасу мою мать! — воскликнул Чистое Сердце. Он пригнулся к шее лошади и помчался во весь опор.

Остальные последовали за ним.

— А зачем же едешь ты? — прерывающимся от волнения голосом спросил он Весельчака.

— Чтобы помочь тебе спасти мать или умереть вместе с тобою.

— Ну, поедем, — отвечал Чистое Сердце, вонзая шпоры в окровавленные бока своей лошади.

Было что-то страшное и дикое в этой безумной скачке. Всадники были бледны, глаза их сверкали, зубы были стиснуты. Они неслись все трое в ряд, перепрыгивая через ручьи и рытвины, преодолевая все преграды и понукая своих лошадей, которые и без того летели как ветер и были покрыты потом и кровью.

— О Боже, Боже! — шептал Чистое Сердце. — Спаси мою мать!

ГЛАВА XIX. Совет великих вождей

Несмотря на то, что объяснение между Орлиной Головой и Эусебио было не особенно приятно, вождь продолжал обращаться с ним и Хесуситой с тою мягкостью деликатностью, которые врожденны у индейцев, хоть их почему-то и называют «дикарями».

Краснокожие вообще очень хорошо относятся к своим пленникам. Они не мучают и не тиранят их, как уверяют многие, а напротив — необыкновенно внимательны к ним и как бы сочувствуют их горю.

Страшный приговор над Хесуситой был совершенно исключительным случаем. Главным основанием для него послужили ненависть Орлиной Головы к Чистому Сердцу и страстное желание отомстить врагу.

Как только взошло солнце, Эусебио стал собираться в путь и простился со своей госпожой. Тяжела была эта разлука, да еще при таких ужасных обстоятельствах. Совершенно потерявшийся от горя, поехал старый слуга отыскивать Чистое Сердце, а бедная мать с разбитым сердцем отправилась дальше с воинами команчей.

Через два дня Орлиная Голова доехал до сборного пункта, назначенного для совета главных вождей. Все племя собралось там.

Индейский лагерь имеет очень странный и живописный вид. Когда краснокожие отправляются на охоту или войну, они устраивают на месте стоянки палатки из бизоньих шкур, натянутых на вбитые крест-накрест колья. Внизу палатки обкладываются глыбами земли, а вверху оставляется отверстие для дыма. Без этого в них невозможно было бы жить.

Лагерь представлял очень оживленную картину. Женщины то и дело проходили с охапками дров и кусками мяса или шли около запряженных собаками тележек, на которых было сложено их имущество. Мужчины сидели на корточках около костров, разложенных по случаю хорошей погоды на открытом воздухе, и курили, разговаривая между собою.

Но, несмотря на то, что все занимались своими обычными делами, заметно было, что в лагере готовится что-то особенное.

Хоть солнце еще не взошло и небо только чуть-чуть порозовело на востоке, главные вожди уже собрались в вигваме совета. Судя по их серьезным задумчивым лицам, видно было, что они обдумывают какое-то важное дело.

Эусебио еще не вернулся. Назначенный ему срок истекал с восходом солнца.

Орлиная Голова, страстно желавший отомстить Чистому Сердцу, пригласил на совет главных вождей, чтобы добиться от них одобрения своего ужасного плана.

Здесь мы должны еще раз напомнить читателю, что в характере индейцев нет жестокости. Пытка и убийство пленника, а тем более женщины, допускаются только в том случае, если этого требуют интересы всего племени.

Когда вожди собрались около костра совета, один из индейцев вошел в круг, держа в руках зажженную трубку. Поклонившись на север, юг, восток и запад, он прошептал молитву и, не выпуская из рук чубука, подал трубку самому старшему вождю.

Когда все поочередно затянулись по разу, индеец вытряс золу из трубки в костер и сказал:

— Вожди славного племени команчей! Да поможет вам Великий Дух! Да даст Он вам мудрость, необходимую для справедливого решения!

Он почтительно поклонился и ушел.

Наступило молчание. Все размышляли о только что произнесенных словах.

Наконец самый старший из вождей встал с места. Это был умный, пользующийся всеобщим уважением старик.

Его звали Эсхис — Солнце.

— Сын мой, Орлиная Голова, — начал он, — хочет сделать какое-то важное сообщение на совете вождей. Пусть он говорит: наши уши открыты. Орлиная Голова мудрый и храбрый воин. Мы с уважением выслушаем его слова.

— Благодарю моего отца, — отвечал Орлиная Голова. — Он очень мудр. Великий Дух ничего не скрывает от него.

Вожди наклонили головы.