Аркашины враки

Я никогда не любила детективных и шпионских романов. Возможно, все из-за той же моей рассеянности. К странице десятой забывала, кто есть кто, и нужно было все время заглядывать в начало, чтоб разобраться в интриге. Так что Аркашины схроны стали для меня откровением. Я снова поверила, что он тайный агент.

И вот почему-то мне это очень не понравилось.

От мамы я знала отвратительное слово стукач.

Но и конкретные агенты, которые, как полные идиоты, тайно следили за моей больной мамой, для меня мало чем отличались от стукачей. Аркадий же Семенович был как бы моим дядей. Назвавшись груздем, он попал в мой кузов. Но если инженер Косых – почти стукач, то он мне – не дядя!.. Так я почувствовала всей кожей. И напряглась. Я набралась отваги и задала ему прямой, не риторический вопрос. (Сейчас странно даже, как просто и подробно Аркаша на него тогда откликнулся. Как будто ждал. Он стал отвечать и продолжал возвращаться к нему до самого 7 ноября, до самого важного в племени ХО всенародного праздника – шестидесятой годовщины ВОСР, то есть Великой Октябрьской Социалистической Революции).

Мой нериторический вопрос был таков:

– Товарищ инженер, вы что, правда тайный агент?..

И он ответил утвердительно, но не вполне. Он сказал:

– Был.

Тогда я задала еще вопрос, уточняющий:

– Вас завербовали?

– Нет, – ответил Аркадий Семенович.

Он, посмотрев на меня прямехонько, снова повторил:

– Нет. Меня не вербовали. Всё вышло из-за валенок и по блату.

Так Аркадий Семенович Косых начал рассказывать истории своей жизни.

Как сейчас помню, он рассказывает и рассказывает и одновременно точит карандаши. Достает их, ломаные и обкусанные, простые, химические и цветные из всех закутков и ящиков верстака, и затачивает. Остро-остро. Мастерски. Так на моем веку только мама умела.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, О ЮНОСТИ АРКАШИ