Аркейн. Яркие огни Зауна

Басы раскатывались по стенам, отдаваясь в груди, свет в очередной раз погас и тогда Экко потянул ее к себе, обхватив ладонью лицо, и поцеловал. Быстро, пока она не вспомнила, как боится любой близости, и не ускользнула в толпу.

Но отстраняться она не стала, не в этот вечер — не просто так коктейли в прошлом баре шли один за другим. Сегодня Джинкс была настроена решительно. Она только чуть отдалила лицо, чтобы увидеть его, когда очередная вспышка света как раз осветила зал, а потом шагнула вперед, обвивая руками шею Экко и притягивая к себе. Все снова погрузилось в темноту, и она почувствовала, какие теплые у него губы.

В какой-то момент он понял, что под платьем у Джинкс на бедре спрятана ее пушка, которая поменьше, и ему это понравилось до мурашек. Просто стоять рядом стало мало, он подсадил Джинкс на руки и прижал к себе. Голову вело, она показалась легкой, как ребенок.

Зал вынырнул из тьмы и повсюду снова замерцали цветные огни, тогда Вай попробовала отыскать взглядом сестру, а когда нашла, ее глаза округлились. Она пихнула стоявшего рядом Лориса в плечо.

— Гляди! — крикнула она, указывая куда-то в сторону.

Повернувшись туда, Лорис увидел Джинкс и Экко. Она сидела у парня на руках, обхватив тонкими ногами, а локти положив ему на плечи. Ее косы обвили его шею. Оба, похоже, забыли обо всем мире, поглощенные своим первым поцелуем.

По мнению Лориса, рядом с Экко сестра Вай смотрелась еще более бледной и тощей, чем обычно. Еще он думал, что парень для нее слишком «хороший» и долго они не протянут. Но он пожал плечами, добродушно улыбнувшись: ему какое дело, если все довольны.

— Мелкие наконец-то решились! Пойду обниму их! — воскликнула растроганная Вай и ринулась в толпу.

Лорис видел, как она добралась до них и стиснула обоих так, что те от неожиданности чуть не повалились на людей. Уже через несколько секунд все трое смеялись и начали двигаться, подхватывая ритм зазвучавшей песни.

Рената Гласк

В игре Рената Гласк говорит Джинкс: "Ты забавная, но твой талант пропадает впустую".

Дверь в лавку открылась и внутрь ворвались звуки с улицы, целое множество голосов, шагов, голосов, кто-то шаркнул, где-то что-то упало, но сквозь все это знающее ухо могло уловить легкий ненавязчивый звон превосходного металла. Тот, кто вошел, носил обувь, набойки для которой стоили столько, сколько мало кто из жителей Зауна в жизни видел за раз.

Зиггс не обратил внимания и продолжил подметать — нервная привычка после миротворцев, хотя те уже почти год сюда и носу не казали. Иша, старательно целящаяся в мишени запущенного автомата, даже ухом не повела. Джинкс, качающаяся на стуле и метающая со скуки ножик в стену, услышав этот звон, остановила занесенную для броска руку и прислушалась.

В центр лавки неспеша вышла высокая женщина в превосходном белом костюме, сидящем точно по фигуре. Ее походка, ее поза, даже то, как она втянула ноздрями воздух в лавке, выделяло ее среди прочих: Рената Гласк на любой уголок Зауна смотрела так, будто он уже принадлежит ей.

Она махнула головой, откидывая густые черные с проседью волосы назад. Рената не носила сложных причесок, как другие дамы из высшего общества Зауна, вместо показной утонченности она предпочитала свободу и удобство, украшенные естественной роскошью. Впрочем, украшениями как таковыми не гнушалась: металлические детали ее костюма были сделаны на заказ в Пилтовере.

— А тут забавно, — сказала она, усмехнувшись. Рената подошла к одной из коробок и запустила в нее искусственную руку, представляющую собой множество переплетенных розовых волокон с сиянием, покрытых пластинами с узорами. Двигая этим чудом химтека почти как настоящей, Рената перебрала конфеты. — Леденцы? В твоем духе.

Джинкс встала. Рената и Силко давно работали вместе, он держался химбаронессы, а она уважала его идеи и спонсировала куда больше его предприятий, чем другие могли бы подумать. Джинкс знала Ренату с детства, хотя они почти не говорили. Может, заглянув к Силко, та приносила ей какой-нибудь гостинец и трепала по голове.

Обычно никто из химбаронов не приходил в лавку лично, вместо этого они отправляли по таким делам своих собачонок-решал вроде Сейвики. То, что Рената Гласк явилась сама, было любопытно, но ничего хорошего не предвещало.

— Возьми зеленый, они самые вкусные, — посоветовала Джинкс, стоя за прилавком, который разделял их с Гласк.

После смерти Силко именно люди Гласк помогли Джинкс выбить отличное место под лавку и дали в долг, чтобы они с Зиггсом смогли начать работу. Тот долг она выплатила, — последний платеж благодаря турелям чудака-Хеймердингера, — но продолжала отдавать часть выручки за «крышу», как и все на этой линии.

Химбаронесса развернула конфету на палочке и сунула в рот, сдвинув к уголку губ, как сигарету, потом направилась к прилавку.