Архаические мифы Востока и Запада

Реакция поиска: «что это?» Эмоциональное определение либо положительного, либо, чаще, отрицательного, опасного характера феномена. Реакция поиска может развиться в побуждение познания нового, однако последнее побуждение вступает в противоречие с основным правилом «быть как все», поэтому стремление к новизне меньше проявляется в эпоху архаики, а широко начинает проявляться лишь после достаточно определенного расчленения двух самостоятельных — научного и художественного — способов познания действительности, т. е. не ранее конца архаической эпохи.

Побуждение утолить голод. Здесь как нигде проявляется эмоция, и в то же время как нигде проявляется социальный характер психологических устремлений, ибо, чем древнее общество, тем больше нужды в сотрудничестве с другими людьми. В частности, уже в древнейшем человеческом обществе тут наблюдается разделение труда между мужчинами и женщинами социума (охота — собирательство).

Побуждение защититься, прибегнуть под защиту. Конечно, тоже весьма эмоциональное стремление.

Взаимопомощь. Это — важнейшее побуждение, обязательное условие существования древнего социума. С этим связаны поиски не только места своего «я» в социуме, но и места своего социума в космосе.

Ни один социум со времен палеолита не может существовать без связей с внешним миром людей, и прежде всего без обмена. Это несомненно социальное побуждение, и оно, хотя, может быть, и не так ярко, обычно находит свой principium volens в мифологии.

Стремление устранить психологический дискомфорт.[117] Экспериментально доказано, что «несправедливость» не только в отношении данного субъекта (т. е. себя), но и в отношении другой особи своего социума вызывает эмоциональный дискомфорт и известном числе случаев даже у высших животных. Обратим внимание на то, что и столь важная в архаическом обществе взаимопомощь тоже служит к устранению того же или подобного ему эмоционального дискомфорта.

Агрессивность. В первобытном мире, как и всюду, наступление есть наилучшая оборона, и агрессивность принадлежит поэтому к числу необходимых социально-психологических побуждений, между прочим, и как побуждение к движению вообще. Нечего и говорить, что агрессивность всегда эмоциональна.

Стремление утолить половую потребность. Сексуальность человека подвергалась за последние десятилетия многократным и разнообразным исследованиям и в плане личностной, и в плане социальной психологии. Здесь, хотя наука ушла далеко вперед, по-прежнему остаются основополагающими некоторые находки Фрейда. Для нашей темы особенно важны обнаруженные им психологические репрессии и замещения, принимающие иной раз неожиданные для историка формы (что, впрочем, верно и в отношении ряда других человеческих побуждений). Однако здесь не место углубляться в эту область проблем,[118] и сейчас для нас важны сексуальные побуждения лишь в общем ряду социально-психологических побуждений человека.

Хотя даже у животных, даже у птиц это стремление утолить половую потребность связано со сложным ритуалом ухаживания, однако нет сомнения в том, что оно стоит в прямой связи с агрессивностью (борьбы мужчины с соперником, одоление сопротивления), причем женщина выступает как побудительница к агрессивности. Нет ничего более ошибочного, чем отнесение археологами всех фигурок обнаженных женщин к категории «богини-матери» и отнесение исследователями мифологии всех женских мифических фигур к той же именно категории: функция побуждения мужчины к половой агрессии (и вообще к агрессии) и функция «гнездовития», с рождением и выращиванием детей, а также охраны очага, — совершенно различны.[119] А раз они различны, то и функциональные движители — principia volentes — тоже неодинаковы. Н. Б. Янковская справедливо предложила строго различать в мифологии и в пантеоне (а также в культе и даже в быту) функцию «резидентки» (матери, супруги) и функцию «девы» (что, конечно, надо понимать не как «девственница», а шире — как «дева-воительница», создающая импульс к агрессии и преодолению препятствий). Эмоциональный характер этого побуждения ясен без особых пояснений. Но существенно, что в то же время для архаического общества характерно естественное отношение ко всем проявлениям секса, без избыточной нервозности, вызываемой непомерной эмоциональной репрессией: эти проявления, конечно, играют важную роль и в мифологии, особенно в мифах, связанных с плодородием, а также и с космогонией. Требование, под страхом смерти, полного целомудрия от идущих замуж девушек и от жен связано с необходимостью сохранения стабильного «родового тела»[120] (функция матери) и является типологически далеко не самым архаичным, хотя уже в древности и засвидетельствовано законодательством Ассирии и Израиля.