Архалор и Ледяной мир

Хм. У него было сильное лицо. Теперь, когда очаровательные голубые глазки были закрыты и не перетягивали на себя внимание, я подивилась, как могла хоть ненадолго посчитать его глупым или легкомысленным. Словно исчезла маска капризного простодушного дурачка, озабоченного только брачными играми с дамами, и проступил настоящий Арман дейр Рутгард, король Кальдастории, с тяжелой упрямой челюстью, суровой складкой между бровей, с резкими, даже мрачными чертами лица, сейчас смягченными удовлетворением.

– Ты меня разглядываешь, – сонно уличил король, не размыкая век.

– Вот еще! – фыркнула я.

– И как, находишь красивым? – проигнорировав мою реплику, поинтересовался мужчина, добавив в голос затаенного кокетства.

– Э-э-э… пока не решила, – дипломатично ответила.

Угольно-черные ресницы взлетели, и на меня уставились два пронзительно-голубых огня без всяких признаков заспанности.

Король побуравил меня взглядом, потом поиграл ресницами и придал взору глубину и томность.

– А теперь? – спросил требовательно.

Я рассмеялась.

– Как раз об этом размышляла, – призналась. – Твои глаза обладают таким же гипнотическим действием на окружающих, как и мои… хм, дары Богини. Кроме них уже ничего не замечаешь и теряешь всякую волю к сопротивлению.

Мужчина приподнялся на локте, поглядывая на меня с прищуром.

– Но у тебя иммунитет, – негромко заметил он.

– Как и у тебя, – парировала, одновременно прикидывая, известно ли слово «иммунитет» в этом чуть ли не Средневековье или это мой внутренний переводчик подправил сказанное Арманом под мои реалии.

Монарх Кальдастории усмехнулся, но тут же добавил во взгляд глуповатого восхищения, а в голос – хрипловатого мурлыканья.

– О чем ты? Я совершенно тобой очарован. – Он сдвинул простыню вниз и запечатлел поцелуй на моем плече.

– Бесконечно. – Поцелуй на ключице.

– Бесповоротно. – Снова чувственное касание губ, теперь – с оттенком благоговения, оттого что пришлось на один из даров Богини.

– У тебя прекрасная чистая кожа, – похвалил Арман, проводя ладонью вдоль моего тела, любовно оглаживая. – Первозданная красота. Никаких следов темного колдовства. Тебя берегли как принцессу, Альда дер Траун.

И хотя сказал он это легко и ласково, я невольно напряглась, вспомнив, что отличаюсь от большинства местных женщин не только дарами Богини: на мне нет ни отметин от многочисленных эпидемий и зараз, сотрясавших этот мир, ни какого-либо самого малюсенького и неприметного клейма.

Внутренне приготовилась к расспросам, спешно выстраивая линию поведения, но Арман вдруг перевернулся и занял позицию сверху, невежливо и мгновенно прервав все мои мыслительные процессы.

– Принцессу, предназначенную только для короля, – многозначительно заявил мужчина и, видимо не находя на моем лице понимания, добавил разъяснение: – Для меня.

– А! – обозначила я просветление с оттенком сомнения.

Король нахмурился и, слегка придавливая меня весом своего тела, как аргументами, назидательно проговорил:

– Это самая лучшая для тебя доля.

– Да? – не поверила.

– Да! – едва ли не рявкнул Арман и, разместив локти справа и слева от моих плеч, полностью меня блокировал. Хм, кажется, кто-то любит доминировать. В общем-то извинительный недостаток для монарха. Или дурная привычка?

Я не успела серьезно обдумать этот вопрос, потому что король продолжил:

– В твоем положении полно плюсов.

– Правда? – слабо удивилась я и попыталась пошевелиться. – В смысле лежа?

– Вообще-то я имел в виду положение моей фаворитки, – хмыкнул Арман и добавил многозначительно: – Но и конкретно в этом плюсы, несомненно, есть.

– Ну не знаю, не знаю, – завредничала. – Душно, жарко, вес опять же терплю немаленький…

Честно говоря, последнее замечание было не вполне справедливо, потому как он приподнимался на локтях, чтобы на меня не давить, но после моей жалобы с большим удовольствием опустился всем телом, отчего я придушенно ойкнула.

– Терпите, мадам, терпите, – одобрительно сказал. – Это вес вашего короля.

– Я и терплю, – прогнусавила недовольно, – из последних сил.

– Из последних сил терпите? – переспросил он, переиначивая мою интонацию, и добавил с тонкой снисходительной улыбкой: – Какая вы нетерпеливая! Что ж, так и быть, проявлю к вам милость…

Поскольку к данному моменту никакой простыни между нами не осталось, было весьма затруднительно продолжать пикировку, о чем красноречиво свидетельствовали участившиеся паузы между репликами и томные сдавленные вздохи. Но я все-таки собралась и, старательно абстрагировавшись и от щекотки восхитительной порослью на груди монарха, и от всех прочих внушительных ощущений, спросила с вызовом:

– Так вы не уточнили, чем так хороши короли в любовниках. Они что, как-то по-особенному занимаются любовью?

Насмешливо вздернуть бровь в конце провокационной фразы не удалось, потому что Арман коварно сжал дары Богини и принялся их ласкать, вырвав у меня приглушенный стон.

– Конечно, – важно ответил он. – Они делают это, как и полагается королям: очень величественно. С большим достоинством.

Я хихикнула недоверчиво:

– Как-как? Большим достоинством?

– Да не большим, а с…