Архангел неистового света (ЛП)

Такуму вскинул левую руку и крикнул «понял!». Техника «Зов Цитрона» бесценна в долгих битвах против Энеми, но потребляет очень много энергии, а объектов, с помощью которых можно набрать энергию, рядом с ними практически нет. Именно поэтому Тиюри не стояла в самом тылу — как только появлялась малейшая возможность, она подбегала, чтобы нанести несколько ударов и набрать хоть немного энергии. За охрану Белл отвечала Акира, но поскольку она потеряла большую часть своей водяной брони, ей приходилось очень внимательно рассчитывать свои действия.

После окончания атаки сегментами (скорее всего, у неё, как и у «Трисагиона», есть официальное название, но таинственный голос в голове Харуюки молчал), Метатрон сложил крылья, и тут в него полетел шквал снарядов. Нападали стоящие позади всех бойцы дальнего боя, Нико и Утай. Нико выпустила залп ракетами из Усиливающего Снаряжения, вновь превращённого в бронетранспортёр Дредноут, а Утай атаковала Огненным Ливнем — разделяющейся огненной стрелой. Уровень содрогнулся от десятков взрывов, и, наконец, первая из четырёх шкал, видневшихся над Энеми, беззвучно исчезла.

«Ещё три шкалы...» — пронеслась мысль в голове Харуюки, а затем он резко подпрыгнул. Подлетев к боку Метатрона, он подождал, пока к противнику подбегут Черноснежка и Тиюри, и поддержал их нападение с помощью Аэрокомбо. Матовая белая поверхность Энеми напоминала по ощущениям прочную керамику, которая не гнулась и не ломалась. Но Харуюки верил, что каждая его атака хоть немного, но повреждает его, и изо всех сил продолжал натиск.

— Кроу, ты слишком долго атакуешь! — донёсся до него голос Черноснежки, и Харуюки ошарашенно выпучил глаза.

В огромной семиметровой голове, венчавшей длинное тело, в какой-то момент успели открыться бесчисленные отверстия.

— Кх!..

Тут же прикрывшись руками, Харуюки сложил крылья. Виртуальная гравитация потянула аватара к земле, но слишком медленно. Из отверстий в голове Энеми показались похожие на ракушки острые спирали. В следующий момент раздался звук, похожий на пулемётную очередь, и спиральные снаряды разлетелись во все стороны.

В нормальных условиях к тому моменту, когда эти отверстия открылись, он должен был уже прекратить атаку и спрятаться под телом Метатрона, куда эти снаряды не доставали. Но он начал отступать слишком поздно — спирали попали в правую руку и левый бок, пригвоздив его к земле. Похожие на белые ракушки снаряды ещё какое-то время продолжили вращаться, вгрызаясь в броню Кроу и осыпая всё вокруг оранжевыми искрами.

— У, а-а!.. — закричал Харуюки от умопомрачительной боли.

С земли его подняли когтистые лапы Блад Леопард. Из клыкастой пасти послышался голос, не терпящий возражений:

— Кроу, атакуй издалека вместе с Рейн.

— Э?.. н-не волнуйтесь, я ещё могу...

Но его возражения прервал другой голос:

— Отступи, Ворон-сан. Ты нам ещё понадобишься.

Если уж и Фуко так высказалась, то крыть ему уже нечем. Пойдя против приказов, он только подверг бы своих друзей опасности.

— ...Извините! — воскликнул он, затем кое-как кивнул Черноснежке, с беспокойством смотревшей на него, и расправил крылья. Затем он резко отлетел на пятьдесят метров назад, где находилась Нико.

Стоило ему приземлиться возле транспортёра, как силы покинули его ноги, и он упал на колени. Похоже, что его вымотало гораздо сильнее, чем он предполагал.

«Чёрт... и это в такое время!..»

Харуюки изо всех сил попытался встать, но тут на его плечо легла маленькая рука Утай.

— Ку-сан, пожалуйста, отдохни. Это тоже очень важно.

Вслед за этим из динамика послышался голос Нико:

— Именно, Кроу! Ты и так хорошо поработал, оставшуюся часть боя можешь оставить нам!

Может, ему и приятно слышать их добрые слова, в то же время его наполнила досада, заставившая крепко сжать кулаки.

Он осознавал, хоть и смутно, что затяжные битвы — не его конёк. Даже в повседневных дуэлях он чаще всего проигрывал в битвах, которые длились дольше двадцати минут. Он хорошо умел в нужный момент ускорить свои чувства, входя в краткое «сверхускорение», но в тех ситуациях, которые требовали длительной концентрации, он не мог проявить себя в полную силу. И в реальности происходило то же самое. Если домашнюю работу он ещё мог выполнять, то попытка что-то учить в течение длительного времени приводила к тому, что уже через два-три часа он так утомлялся, что буквы и цифры в голове превращались в кашу.

Он понимал, что с этим надо что-то делать. Глубоко в душе он уже поставил себе величайшую цель в своей жизни — через год поступить в ту же школу, куда перейдёт Черноснежка, но в текущем состоянии ему просто не хватило бы для этого знаний. Он должен заниматься самостоятельно, чтобы за два года кардинально улучшить оценки, но как бы он ни пытался, его голова никак не могла поддержать это желание энергией.

— Спешка ни к чему хорошему не приведёт, — вдруг обратилась к нему Утай, словно прочитав мысли Харуюки. — Мало-помалу, шаг за шагом. Постепенно продвигаясь вперёд, можно дойти до самых дальних уголков. Ты и сам это прекрасно знаешь, Ку-сан.