Архангельск

Покидал жалованное мне поместье уже со славой хорошего, но строгого князя. Потратил относительно небольшую сумму денег на помощь и решение больных для села вопросов, в основном это покупка скота и птицы для семей, по той или иной причине оставшихся ни с чем или без кормильцев. Несколько больше денег потратил, выдав задатки на постройку поместья и корпусов завода. Зато собранные по селам и всячески мной обласканные мастера обещали сделать все приготовления и начать строить завод в самом перспективном месте, а поместье – в самом красивом. Мастера даже заспорили, где именно, и, что удивительно, новый директор завода принял в этом живейшее участие.

Мне предлагали съездить на место и посмотреть самому. На это ответил, что доверяю выбору мастеров как собственному, только прошу, чтоб до завода не более чем за полдня добраться можно было. Мастера заспорили по новой, еще активнее. Просил их решать дальше без меня, выдал каждому по червонцу, в том числе новому директору. Пояснил, что это премия за будущую хорошо сделанную работу, с чем и отбыл в Вавчугу.

По чиновникам местным не поехал принципиально – денег на взятки было жалко. Пусть воевода разруливает. Работников местный посадник собрал для меня крайне разношерстных. Дел для Таи существенно прибавилось, а кухня работала теперь вообще без перерыва. Работников надо было срочно откармливать, причем небольшими порциями.

На второй день пути собрал всех на поляне и толкнул речь. С общим смыслом – работникам сказочно повезло, они теперь будут сыты и согреты, но от них требуется год ударного труда. К следующей зиме они либо смогут вернуться в деревни, либо получат право перевезти к новому месту жительства того, кого посчитают нужным и кого смогут сами содержать.

Моя речь горемык взбодрила, и дальше они шли бодро. После Вологды места пошли глуховатые, вот тут-то нас и прихватили охотники за быстрой наживой. Если они думали, что большой санный караван с кучей народу должен везти много дорогих товаров, то сильно ошиблись. Несколько саней были забиты глиной, несколько продовольствием и фуражом, а остальные были пусты, точнее, везли работников.

Произошло все очень буднично. Ни тебе поваленных деревьев, ни выкриков из чащи. Просто несколько человек выходят наперерез каравану и берут под уздцы первую лошадь, а остальные «зипуны» выходят по бокам из лесу. И переговоры никого не интересуют, мужики начинают молча, по-деловому, рыться в санях. А чего тут говорить? Это уже их добро, какие могут быть переговоры?

Ошалев от такого нестандартного и очень уж будничного ограбления, слез с саней и пошел в голову каравана, предположительно к атаману. Подойти мне не дали и так же молча закатили прикладом в морду. Увернуться почти успел, удар разодрал кожу на скуле, хорошо, что ниже уровня глаз.

Глаза мне очень понадобились – первые два выстрела в упор дали два трупа. Ко мне, лихорадочно перезаряжающему оружие, бежал еще один кандидат в покойники, а второй прицеливался из фузеи. Попадет ведь, больно уж близко. Радовало только то, что вдоль телег застучали выстрелы наших пистолей, и ни одного ответного выстрела ружей.

Выкинул из пистолетов гильзы и бросился в ноги к набегающему лесному брату, зарядить все одно не успеваю, а стрелок не рискнет выстрелить в образовавшуюся кучу, надеюсь. Мужик, не ожидавший подката, споткнулся, но все же рубанул меня тесаком, задев плечо, толстая плащ-палатка спасла от серьезной раны.

Одним движением выхватил кортик и всадил в бок упавшему, стараясь попасть в мягкое, между ребрами и тазом, а то клинок может и не войти или по ребру соскользнуть. Но удар удался. Тихо уже не было, мат и ор стояли вдоль всей колонны, и присоединение к этому хору еще одного вопля погоды не делало, но вот стрелок решился стрелять. Благо выстрел из кремниевого ружья предваряет вспышка пороха на полке, и доля мгновения была, чтоб откинуться на снег, прикрываясь еще одним покойником.

Все же пуля быстрее – больно стукнуло по груди. Но так как был к стрелку почти боком, похоже, пуля ушла рикошетом. Нашел в себе силы зарядить оба пистоля.

А тебе, дружок, бежать ко мне уже поздно – лучше бы от меня бежал. Разрядил один ствол практически в упор и пошел назад вдоль обоза, опираясь то на вздрагивающую лошадь, то на сани свободной рукой, во второй сжимал заряженный пистолет.

Битвы вокруг саней не шло, было хаотическое мельтешение людей. Видел двоих убегающих в лес. Дошел до кунга. Таи внутри не было. В голове звенело все сильнее, присел на порожек и стал просто ждать развития событий. Через пару минут меня нашел старший у морпехов, доложил: с нашей стороны два ножевых ранения, одно серьезное, там Тая. Лесных братьев никто не считал. Велел стаскивать всех покойников в одно место, на обочину у головных саней.