Архангельск

Перенести регату, как планировал, у меня не выйдет. При заключении контрактов купцы настаивали на указании сроков, и капитаны также считали этот пункт обязательным. Отправил ладью к «Орлу», велел, чтоб завтра к вечеру или ночи «Орел» был тут – хоть гребут пусть, но к утру быть у линии старта, и парадный гардероб непременно повесят.

За день обошел самых активных капитанов и рассказал, что мой корабль сломался по дороге к старту. Надеюсь, это похоронит сомнения самых осторожных. Но к утру его приведут, и он стартует обязательно. Также сообщил, что клянусь честью, что в него загружено ровно тысяча пудов балласта, правда, не грузов, а камней и песка в мешках, но товар-то тут, а корабль еще там. Получил заверения капитанов, что все нормально и нарушений они не видят и мой корабль может спокойно участвовать.

Вздохнул с облегчением, казуистика не одного призера регат с первого места сдвигала. Протесты мне потом не нужны. Объявил, что к вечеру основной тотализатор закрываем и вывешиваем официальные курсы. Утром старт через час после заутрени, по выстрелу пушек с раскатов гостиного двора.

Ночь не спал, ходил кругами вдоль берега, ждал «Орла». Тихой тенью он пришел часа в три ночи. Весь на нервах добрался к кораблю и, стараясь не спустить всех собак, просил докладывать, в каком состоянии корабль и команда. Боцман тоже нервничает, нечего перед гонкой разборы устраивать.

В целом все было хорошо. Как обычно подвела уверенность, что теперь они опытные и им море по колено. Море такого не прощает, так что эйфорию из команды выбило основательно, что к лучшему, и они остались без части ремкомплекта, что плохо. Но сделать ничего уже нельзя. Теперь главное не впасть команде в противоположную крайность и не начать дуть на воду.

Сказал боцману, что он молодец, поломки бывают у всех, главное, корабль готов к старту. Обещал не ругать его, если он угробит весь оставшийся ремкомплект и сам корабль, но выиграет гонку. А вот если потеряет мачты и не дойдет до финиша, поедет со мной отвечать перед государем.

Нервы заснуть не давали ни мне, ни боцману, ни команде. Команду отправил спать принудительно, пусть хоть повисят в гамаках. А с боцманом устроили посиделки, где он рассказывал все, что получалось и не получалось за этот месяц. Мне отводилась роль комментатора.

По звону колоколов простился с боцманом и невыспавшейся командой, пожелал, как водится, после чего отбыл в гостиный двор, перед которым уже стекалась после заутрени большая толпа народа.

Прошелся по толпе, послушал разговоры, говорили об «Орле». Погодите, они еще парадный гардероб не раскрыли! Заметил разыскивающую предположительно меня группку знати. Не надо мне вашего возмущения или требования объяснений. Поднялся на раскаты гостиного двора, постоял с пушкарями.

Вид был изумительный. Рейд полный кораблей. Паруса договаривались ставить по сигналу пушки – сложно было тут со стартовым створом. Посему все стоят на якорях и одеваются только по выстрелу. А там уже кто как хочет, так пусть и идет.

Объяснять про связанность лодок на знаке также не стал, пусть как хотят, так и гоняются. Единственное условие было записано в договор. Нанесший повреждение судну противника платит два штрафа, один пострадавшему, другой в казну. А в случае повреждений, приводящих к потере хода одним из судов, оба снимаются с гонок, но контракт на доставку балласта остается в силе.

Наконец долгожданный выстрел пушки, за ним второй с другого раската. Пушкари деловито набросились на откатившееся орудие, а вся толпа вместе со мной зачарованно наблюдала, как рейд покрывается белыми парусами и на этом фоне проплывают розовые паруса «Орла». Алые паруса у нас не получились, не хватило красителя.

Следить за гонкой не было сил. Самое опасное: пойди кто на таран «Орла» – и все. Особой разницы занятое на старте место при длинной гонке не имеет, но вот получить повреждение в толкучке – вполне можно. Нервы совсем плохи, отвернулся от разворачивающегося зрелища. Пойду домой и лягу спать. Впереди минимум двое суток. Если меня сегодня не разбудят, значит, «Орел» благополучно ушел. А если разбудят, можно стреляться.

Действительно, дошел до дома, стараясь не нарваться на заинтересованных в разговоре со мной, завалился спать. И даже уснул. Но разбудили. В животе опять стало холодно, лихорадочно заметалась мысль: может, еще успеем починить?

Меня, оказывается, настойчиво домогались представители дворянства. Язва меня тут достанет раньше, чем прогресс. Спустился к ним злой, и если они хотели высказать мне что-то, то не успели – начал первым:

– Господа, России кто-то из вас собирается объявлять войну?

Удивленные взгляды и сбитый наступательный напор.