Архангельск

Два экипажа положил на мокрую палубу между мачт. Задача – ворваться по сброшенным сходням на борт галиота, отстреливая всех, кого убили первые два экипажа. Навалили под левый фальшборт всяческое судовое имущество. Обозвал себя идиотом – не додумался загрузить мешки с песком, выгруженные после регаты.

Попросил Семена стрелять по портам, как только они откроются: не попадет, так хоть пушкарей попугает. Подозвал капралов, велел назначить из своих экипажей лучших кошатников. Кошек мы захватили десяток, пара не вызывала доверия, но нам по ним и не лезть. Объяснил задачу – лежать до команды, потом метать кошки и тянуть веревки, не вставая. Ногами пусть в завалы у фальшборта упираются и вытягивают веревку, выжимаясь ногами. Пришлось показывать. Как сходни упадут – заматывать веревки вокруг ближайшей мачты.

Только бы ядрами издалека не потопили, от картечи будет все же легче укрыться. Подозвал боцмана, приказал отпровадить в трюм всех, без кого смогут обойтись. Знаю, что таких нет, но хоть пару человек. Пусть развернут в трюме парадный комплект парусов и при появлении течи, а тем более дырок конопатят их парусами. Спустился в трюм, показал выделенным боцманом поморам, чего от них хочу, и обещал, если «Орел» затонет, найду их и на том свете. Присмотрел наиболее защищенное место у носа, тут сходились откосы силовых пирамид первых двух башен. Велел и сюда натаскать все, что оставалось из имущества. Посадил за эту баррикаду Таю и обоих поморов. Мне на борту явно не хватает собаки или кошки – во всех фильмах они есть по сценарию, а мне по сюжету надо будет бегать за ними и спасать от напастей. Что-то рано у меня мандраж начинается, еще даже жертву не догнали.

Поднялся на палубу, присмотрелся к галиоту – вроде похож. Галиот шел уже почти на нашем траверзе, но на дистанции большей, как надеялся, чем прицельная пушечная стрельба. Наши приготовления ему явно не понравились, он чуть привелся к ветру, судя по тому, как бегала команда, и теперь плавно начал сближаться. Делая при этом вид, что продолжает идти параллельным курсом.

Совсем наших моряков в грош не ставят, неужели думали, будто не поймем, что они на парусах делали? Или они храбрые от знания, что на «Орле» нет артиллерии? Что же, добро пожаловать. Из-за их приведения к ветру мы начали быстрее обгонять галиот. Прикинул на пальцах точку атаки при новом положении, похоже, дело быстро идет к развязке.

– По местам! Боцман, приготовиться к повороту.

Где у нас самое уязвимое место? Корма и руль. Значит, как это ни страшно, но мне следует занять картинную позу на носу, пусть целятся туда, в гордо стоящую фигуру. Большинство стрелков на галиоте обратятся на меня инстинктивно, за отсутствием других целей. Психология.

Еще лучше было бы мне встать в первой трети корпуса, между мачтами, там вообще пускай хоть дырку делают, не страшно. Но там морпехи чуть ли не друг на друге лежат.

Пошел, унимая дрожь в ногах, на бак, встал на подветренном фальшборте в красивую позу, уцепившись за оттяжки. Время пришло и быстро уходит.

– Поворо-о-о-о-от!!!

За спиной захлопали паруса, перестраиваясь на новый курс. «Орел» накренился, стал быстро уваливаться и разгоняться. Стою, вцепившись взглядом в пушечные порты галиота. Ну, прохлопайте ушами еще чуток, сделайте мне такой подарок! Порты открылись, выпуская жерла пушек. Калибр небольшой, теперь главное, чтоб у них не случилось золотого попадания. Грохнул выстрел Семена. Тяну до последнего. Вот показалось, что взвились дымки над палубой, спрыгнул с борта под защиту завалов, еще пара секунд – и грохнуло.

Оказывается, когда в тебя стреляют из пушки с сотни метров, эффект гораздо сильнее, чем просто стоять рядом со стреляющей пушкой, но с казенной ее части. Грохнуло, вжикнуло на низкой ноте, палуба вздрогнула, над головой пронеслись щепки. Все же попали, а надеялся на лучшее, вбили мне книжками – древние пушки, древние пушки – вон эти древние, бортовой залп всадили, и похоже, все плюхи наши.

Вскочил на ноги, вытаскивая пистолеты. Надеюсь, хоть с пятью минутами перезарядки книжки мне не врали! Махнул рукой зашевелившимся на палубе морпехам – лежите все! «Орел» быстро настигал галиот, целясь ему точно в борт. Последние секунды перед нашим рубежом открытия огня. И тут на галиоте вспухло еще два белых густых облака, быстро уносимых ветром, потом бумкнуло, вжикнуло и вздрогнуло. Опять попали, снайперы, мать… Но страшно быть уже перестало. Разлетающиеся фонтаном щепки стали просто фоном, на котором вырастал в прицелах борт галиота.

– Огонь!!!

Гул выстрелов с вант – как будто вокруг толпа празднует Новый год. Пара выстрелов, по пушечным портам, перезарядка, еще выстрелы по копошащимся на вантах матросам противника, перезарядка… На «Орле» слышно было только выстрелы, звон отбрасываемых гильз и хлопанье плохо подтянутого паруса. Тишина и сюрреализм, никаких боевых воплей. Галиот начал было заваливаться под ветер, но слишком поздно. Мы успели выйти на линию огня, и матросы противника посыпались с вант – то ли сами, то ли мы им помогли. Кричу боцману: