Архангельск

К вечеру «Орел» вернулся на верфь, и я отдал команду готовить корабль к зимовке. Это тоже была операция не из легких. Варианта было два. Идти к Холмогорам и встать на зимовку там, в протоках между островков, там ледохода нет. Либо вытаскивать «Орла» по слипу[3], который уже лихорадочно строили. Так как надо было еще многое доделывать, решили вытаскивать. И два дня только этим и занимались. После того как «Орел» утвердился на берегу, занялись его консервацией на зиму. Времени опять не хватало, а мне еще чертежи строящегося корабля перерабатывать, верфь-то стоит! Правда, там развернули огромный кружок судомоделизма, однако надо и второй корабль сопровождения строить. А еще ждал лекал для винджаммеров от посланных на Соломбальскую верфь мастеров. Хотя лить был не готов, новая домна только заканчивала сушку.

С новой силой закрутил цейтнот: чертежи, мастера, морпехи – все слилось в один поток, из которого удавалось только изредка вынырнуть, чтобы увидеть, как на улице замерзают лужи и земля покрывается снегом. Никаких новых идей не внедрял, надо было переварить артиллерию и винджаммеры. На них все цеха только и работали: листы обшивки, подготовка и выварка досок, дельные вещи, крепеж.

К ноябрю месяцу до нас дошла информация, что Азов Петр не взял и теперь лихорадочно готовится к дублю следующей весной. В столицу вызвали Апраксина, и он, проезжая через Вавчугу, задержался на денек для осмотра достопримечательностей, которые ему старательно не показывал, и для приватных разговоров.

Нервничает человек, его можно понять. Приехал воевода не один, а привез мне еще сотню проблем. Точнее, сотню рекрутов в полк. Спихнул их на капралов, велел разбить на экипажи и из своих экипажей назначить по пять человек в каждый новый экипаж, а пятерых из новых брать к себе. Гонять, гонять и еще раз гонять, пока без стрельбы, пускай силу и ловкость нарабатывают. Забрал из очередной партии кухонь для Петра парочку для новых экипажей. И поварих еще просил найти.

Написал для Петра длинное и развернутое письмо о делах своих гигантских, упомянул всемерную поддержку моим делам от Апраксина. Собственно для этого он и просил от меня письмо. Упомянул и проблему с утечкой информации, а также, что архиепископ Афанасий приложил все силы для ее решения. Одним словом, мы тут большая сплоченная семья, великие дела творящая, на благо… и так далее.

Отдал переписывать опус Ермолаю. Компания этих отцов выросла уже до четырех человек, и теперь казалось, что они везде. Как и что они будут делать, меня не особо волновало – церковь действительно не конкурент, у нее другая направленность, а вот общее настроение и климат на заводах улучшился заметно, так что спасибо этим средневековым психоаналитикам. Единственным недостатком стал сам батюшка Ермолай. Он доставал меня просьбами сесть и записать имеющиеся знания и умения. Я сопротивлялся этому благому делу, так как представлял объем писанины. На это батюшка обычно удовлетворялся предложением ходить следом и записывать. Некогда мне заниматься составлением учебников! Вот будет зима, там и попробуем.

Кроме этого, Ермолай обладал неплохим умом и умел широко смотреть на вещи. С его подачи появилась должность полкового священника, отнесенного к тем же вспомогательным подразделениям, что и медики с поварихами. Они же начали приводить в порядок документацию по цехам, а то действительно мы с мастерами несколько увлеклись. Сопроводительных писем, да и чистовых чертежей практически ни на что не было. Теперь в цехах появились места для бумаг, сами бумаги переписывались и перечерчивались, каллиграфы эти отцы были неплохие, ксерокс с ними был не нужен. То, что они наверняка сняли для себя копии, то даже хорошо, будут запасные, случись что.

В одной из бесед Ермолай натолкнул на перспективную, но попахивающую идею. День ее обдумывал, вечером решил посоветоваться. Собрал Осипа, Ермолая, боцмана, капралов. Сели на чердаке. Начал объяснять.

– Собрал вас обсудить, как торговать на море далее будем. Не дадут нам жить спокойно. Наши новые корабли купцам иноземным как кость в горле встанут. А коли сделаем суда до лета, так на них и товар везти надо будет, хоть и с сопровождением, но все же не великим. Что думаете о том?

– Дык, князь Александр, ходили же и ране за море, ничо, доходили. А на столь купцах быстрых и в другой раз дойдем. – Боцман был полон энтузиазма.

– Князь, ну не томи. Раз собрал, значит, дело говорить будешь. – Осип не дает мне соблюсти все правила беседы по нарастающей.

– А ты что скажешь, отец Ермолай? – обращаюсь к священнику.

– Скажу, что тяжелое для души задумал, коль на совет нас собрал. Ну да ты сам сказывай, что удумал.

– Хорошо, тогда слушайте.