Архангельск

Самое время садиться рисовать все, что помню о часах, а это не мало – часы не раз разбирал. Сколько зубьев у шестеренок, какой длины спиральная пружина, конечно, никакими силами не вспомню, а вот общую компоновку часов вспомню запросто. Передаточные соотношения шестеренок придется пересчитывать, опираясь на логику, так как формул не вспомню, если они для часов и были.

Значит, в часах две пружинки: одна заводная, которая запасает энергию вращения, и вторая часовая, которой и задается частота колебаний маятника. Маятник – кругленькое колечко, колеблющееся с бешеной частотой, так, что размазывается в движении, но разглядеть его можно, следовательно, частота колебаний меньше, чем смена кадров в кинофильме. Предположим десять колебаний в секунду. Тогда шпеньковый анкер, отрабатывая по одному зубу в десятизубой шестеренке, создаст опорную шестеренку со скоростью вращения один оборот в секунду. Дальше уже просто – передаточное отношение на секундную стрелку будет шестьдесят к одному, от секундной к минутной тоже шестьдесят к одному и от минутной к часовой двадцать четыре к одному. Очень хотелось сделать циферблат суточный. Порой на севере, если выпадаешь из жизни, не понятно – день или ночь. Во время многосуточного шторма также теряешься во времени. А двадцатичетырехчасовой циферблат можно оформить в стиле инь-ян.

Единственный недостаток, который всплыл на эскизе циферблата, очень мелкие цифры выходят. Порисовал еще варианты и, вздохнув, вернулся к обычному двенадцатичасовому измерению.

Начал прикидывать свои возможности по пропиливанию зубов в шестеренке. Получалось, тоньше миллиметра пропил мне не сделать никакими силами, и то для этого ювелирную нить надо будет использовать. Значит, один зуб на два миллиметра периметра шестеренки.

Исходя из основного соотношения шестьдесят к одному и из того, что шестеренок с одним зубом не бывает – минимум с тремя, но лучше с пятью, получаем на ведущей шестерне три сотни зубьев. Тридцать сантиметров периметра, что значит девять с половиной сантиметров диаметр колесика. И как прикажете из десятисантиметровых шестеренок делать наручные часы?

Шучу, конечно. Задачу тут будем решать от обратного: оси всех стрелочных шестеренок должны лежать по центру часов. Значит, максимальный радиус, который может себе позволить шестеренка – половина радиуса циферблата. Циферблат для мужских часов можно сделать радиусом в два сантиметра, по причине чего наибольшую шестерню ограничиваем тридцатью зубьями.

Какую можно сделать самую маленькую шестеренку? Пять зубьев – это десять миллиметров периметра, и диаметр около трех миллиметров – такое даже ювелиру нынче сделать затруднительно. Сколько тогда реально? Прикинув, остановился на диаметре пять миллиметров, что дало восемь зубьев.

Тридцать – на большой, восемь – на маленькой. Итого коэффициент будет четыре к одному, что для меня мало и требует слишком много шестеренок. Пришлось увеличивать циферблат до диаметра в пять сантиметров и добавлять диаметр больших шестеренок, так как маленькие уменьшить не мог технически. Вышло шестьдесят четыре зуба к восьми, или коэффициент передачи восемь к одному. А как же получить коэффициент шестьдесят к одному? Очень просто: двумя последовательными парами шестеренок. Одна пара – восемь к одному, вторая – семь с половиной к одному – получим в итоге шестьдесят к одному. Понятное дело, что маленькая шестерня первой пары и большая от второй должны сидеть на одной оси.

Разрисовав механизм и сломав голову над пространственным разнесением мешающих друг другу шестеренок, остановился на шести парах стрелочных колесиков и двух силовых шестеренок, передающих завод от пружины. Так как циферблат вышел большой, вернулся к своей мечте о двадцатичетырехчасовом отображении времени на циферблате, где одна половина будет белой, вторая – черной. Размер каждой цифры часа составил шесть миллиметров, что было уже вполне различимо. Внутри круга часовой шкалы, отдельно пойдет минутная шкала со своими цифрами – размером пять миллиметров и оцифровкой через пять минут. Эскиз вышел симпатичный. Если ювелир преобразует мои корявые цифры в красивые завитушки, будут вообще не часы, а шедевр. И пользоваться ими стоит как ювелирным украшением, так как точности хода не будет пока никакой, а вот на заводе подумаю и об этой проблеме.

Итак, появился объем работ для ювелира. В это время мне предстоит вырезать из латуни четырнадцать кружочков, нарезать в них в общей сложности почти пять сотен пропилов глубиной полтора миллиметра. Насадить в кондукторе кружочки на латунные проволочки-оси, пользуясь оловянным припоем, все это обточить, балансируя, и собрать на шасси, используя вместо подшипников крошку драгоценных камней. Отдельный разговор про подбор баланса, анкера и пружинок. Жуть. Но если на солидном приеме продемонстрирую такие часики, можно смело сказать, что дорогими заказами мы будем обеспечены надолго, невзирая на точность хода и живучесть латуни таких часов.