Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Во славном во городе во Муроме
Соберал король да почестён пир.
Все на пиру напивалисе,
Все на пиру наедалисе
5. И все на пиру приросх[в]асталисе.
Говорил король таковы́ речи́:
«Очистите мне заставу великую
Проехать дорошку прямоезжу
Из города из Мурома до города до Киева;
10. Окольна-та дорошка три девяносто верст,
Пряма-та дорошка девяносто верст;
Ни конному ни пешому проезду нет,
Да заецю пропуску нет».
Да билса Илья с королем о велик залок
15. (Не о сто бился, не о тысячу,
О свою о буйну голову!).
Проехать дорошка прямоезжая
(«Не брать палицы тяжелой:
Взять тугой лук разрывчатой,
20. Взять мне стрелочку каленую!»)
Промежь заутреню про́меж обедною.
Пошёл он на конюшон двор;
Накладыват на коничка-то потнички,
На потнички-то войлучки,
25. На войлучки стремено бо[у]латное.
И ехал он, доброй молодец, по чисту полю,
Доехал до рады* дыбучии, до тех лесов дремучиих, —
А на рады мосты о́гнили.
Солезал Илья со добра коня,
30. Левой рукой коня ведёт,
Право́й рукой леса ломил и мо́сты клал.
Да проехал леса дремучия да те рады дыбучия,
Доехал до Малого до Киева, —
Малой-от Киев в полону стоит.
35. «Если не выручу Малого Киева,
Не пропустит меня Пресвята Богородиця и Пречистой Спас!»
Сылезал Илья со добра коня;
Уразины не случилося, —
Схватил он осишшо жалезноё
40. (И то осишшо девяносто пуд!),
И зачал он осишшом помахивать;
Пригубил силы — смету нет.
Тут мужики малокиевци
Выносят на мысах* чисто серебра,
45. Выносят на мысах красно золота:
«Как тебя имено́м зовут?
Как по оте́чесьву?» —
«Илья я из города из Мурома
И стар казак Илья Муромець;
50. И [не] надоть мне-ка от вас чисто серебро,
И [не] надоть мне красно золото;
Дайте мне грамоту торханную*
Пить вино безденежно!»
Тут мужики малокиевцы дали грамоту торханную
55. Пить вино безденежно.
И поехал Илья на добром кони по чисту полю
И доехал до Соловья Рахматова.
И седит на девети дубах,
Сидит он, посвистываёт:
60. Тут дубы расшаталисе,
К земли вершины приклонялисе,
И тут у Ильи да конь на корачки пал.
Бьёт Илья коня по крутым ребрам:
«Не бывал ты в чистом поли?
65. Не слыхал ты Соловьиного посвисту
Али богатырского по́крыку?»
Не доехал до Соловья да тридцать поприщов,
Стрелил Соловью во тепло́ гнездо —
И выстрелил Соловью да правой глаз:
70. Полетел Соловей да с девети дубов.
Подъежжал Илья на добром кони,
Брал Илья на белы руки
И приковал ко стремену;
Поехал Илья в Соловьиной дом.
75. Выходит дочь его прекрасна на крылечишко:
«Батюшко едёт, родитель едёт,
Добра молотца везёт, приковал ко стремену!»
А втора дочь выходит на крыли[е]чико:
«Не батюшко едёт, не родитель, —
80. Едёт добрый молодець,
Приковал нашего батюшку ко стремену!»
Едет Илия на широкой двор.
Большая дочь выходит,
Берёт подворотенку жалезную
85. (Больша подворотенка — сорока пудов!),
Бьёт ею Илью по буйной главы.
Сидит Илья — не тряхнитсе, не ворохнитсе.
Говорил тут Илья таковы речи:
«Послушай-ко, Соловей вор Рахматович,
90. Уйми-ко своего чада милого!»
Слезал Илия со добра коня,
Взял девку за ноги,
На другу ступил, — пополам порвал.
«Грузите вы ис погребов злато-серебро!»
95. А сам поехал во город во Киев-от.
Приехал Илья он к обедни,
Становился он да выше всех.
Тут король не примолвил* на обед Илею.
Тут Илея сам поехал.
100. Приежжаёт к королю на широкой двор,
Привязал коня к золоту колцу,
Сам пошёл на лисветку* на косещету,
Садилсе Илья ниже всех.
Тут молодци прирос[х]вастались;
105. Говорил Илья таковы речи:
«Проехали кабы вы заставу великую,
Схватали Соловья вора Рохматовья!»
Да говорил Чури́ло-пустохващищо:
«Этот мужик-досельшина,
110. Этот мужик-деревеньшина
Над тобой насмехаетьсе!» —
«Да поди-ко ты, Чюрило, на широкой двор,
Да поди-ко ты, Чюрило, к моему коню!»
Побежал Чюрило-пустохващишо;
115. Взглянул Соловей не по-хорошему, —
Тут Чюрило-пустохвальщишшо на корачки пал,
Тут говорил королю таковы речи:
«Этот мужик — не досельшина,
Этот мужик — не деревеньшина!
120. Он над тобой не надсмехаетьсе,
Он над тобой не пролыгаитьсе!»