Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

36. Туры

«Туры, вы туры! где вы, туры, были,
Где вы были, що слышели?» —
«Уж мы были, туры, на святой Руси,
На святой Руси; уж мы видели туры, слышели:
5. Стоит башня да треуго́льняя,
6. Во той башни стоит девиця красная... —

(Дальше сказительница не могла пропеть, так как забыла; но она помнит, что у нее в старине был еще мужчина, с которым дева разговаривала; других более точных подробностей она припомнить не могла. Поэтому нельзя решительно сказать, что представляет ее старина, отрывок ли отдельной старины о турах или отрывок старины о Ваське-пьянице, но так как в ней говорится только о турах, то я поставил их в заголовке вышеприведенного отрывка старины.)

ЧАСТЬ II ПИНЕЖСКИЕ БЫЛИНЫ (СТАРИНЫ) И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

ПИНЕЖСКИЙ КРАЙ И БЫЛИННАЯ ТРАДИЦИЯ В НЕМ

Цель, время и маршрут второй моей поездки. — Природа, пути сообщения и климат Пинежского края. — Экономический быт, черты древности во внешнем быте и предания, духовный быт. — Способ собирания старин-былин. — Посещенные места и результаты поездки. — Наблюдения (существующие здесь сюжеты, новые старины, странные старины, печатные книги с былинами, старинные-былинные прозвания) и выводы о положении в Пинежском крае старинной (былинной) традиции. — Перечень мест, в которых существуют старины и исторические песни, и лиц, которые знают их. — Время и место записи № 88 и № 176; источник № 174-го.

Летом 1900-го года я совершил свою вторую поездку по Архангельской губернии[149]. Главной целью моей поездки было собирание старин (былин); кроме того, я, по предложению акад. А. А. Шахматова, хотел навести справки о том, какие существуют на месте материалы по истории двух существовавших в древности монастырей: Николаевского — Чу́хченемского и Михайловского.

Всего в поездке я провел более двух месяцев: из Москвы я выехал 4-го июня, а вернулся в нее 7-го августа. Отправляясь на Север, я хотел проехать по течению рек Пи́неги и Мезе́ни, но, в зависимости от встречавшегося материала, я успел объехать только реку Пи́негу, да и то не до самых верховьев. Маршрут моей поездки был таков: из Москвы я проехал по железной дороге в Архангельск, а оттуда на лошадях в г. Хо́лмогоры, затем на устье реки Пинеги, а потом вверх по ней до селения Ве́ркольского с Веркольским мужским монастырем, с заездом в г. Пи́негу; обратный путь я совершил по прежней дороге, причем от Ве́рколы до д. Усть-Пинеги ехал на лошадях, а от д. Усть-Пинеги до Архангельска на пароходе. Всего я проехал по железной дороге 2098 верст, на пароходе 90 верст и на лошадях 658 верст; всего, не считая частого путешествия между близкими деревнями пешком, я сделал по железной дороге, на лошадях и пароходе 2846 верст.

В начале своей поездки до 15-го июня я разыскивал сведения и документы (в Архангельске, Хо́лмогорах и д. Николо-Чу́хченемской) об упомянутых двух монастырях и списывал найденные документы[150]. Поэтому этнографические свои исследования я начал только 15 июня и притом с устья реки Пинеги. Из 64-х дней своей поездки я около 17 дней употребил на переезды, отыскивание и списывание документов, вследствие чего на разыскивание певцов и запись я употребил до 47 дней.

<...>