Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

Да во стольнём во городи во Киеви
И да жыл-был Микита да сын Романович.
Да было у его чадо любимоё
И мо́лоды Добрынюшка Микитич млад.
5. Да стал-ле Добрыня да лет пятнаццати;
Да он хочот идти гулять в красен Киев-грат,
Да он просит у батюшка благословленице:
«Мне сходит(ь) гулять по городу по Киеву,
Посмотреть мне-ка нонь людей добрыих,
10. Показать-де себя дородня молоцца!»
Да давали ёму отець-мать бласловленицё
Да сами ему да наговарывали:
«Уш ты ой еси, дитятко родимоё!
Ты пойдёш гулять по городу по Киеву, —
15. Не загуливай во улици ты Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Марынкины:
Да та-ле Маринка — зла безбожниця,
А люта-ле змея да подколодниця!»
Да на то-де Добрынюшка[128]

ослушалсэ:20. Он пошол гулять по городу по Киеву;
Он зашол-де во уличи Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Марынкины.
Да та-ле Маринка, зла безбожниця
И люта-ле змея да потколодниця,
25. Овёрнула Добрыню да туром гнедыем
Да спустила Добрыню да во чисто полё.
Да ходит Добрынюшка во чистом поли,
Да ходит туром Добрыня гнедыем.
Тут хватились Добрыни да отець-матушка:
30. «Да некуда Добрыни нонь деватисе;
Он ушол, видно, во улици Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Маринкины
Да к той-де Маринки, злой безбожници
Да к лютой-ле змеи да потколодници!»
35. А была у Добрынюшки родима сёстра,
Именём звали Марфа свет Микитисьня.
Да пошла она во уличи Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Маринкины;
Говорила Маринки, злой безбожници
40. Да лютой-де змеи, да потколодници:
«Уш ты ой еси, Маринка, зла безбожниця
Да люта-ле змея да потколодниця!
Ты оддай мне-ка братилка родимого,
Ище молода Добрыню сына Микитиця!
45. Да ежеле мне ты да не оддаш его, —
Овёрну я тибя сукой да волотяжною,
Я спущу тибя по городу по Киеву
Да малым ребятам да на поруганьё
И псам ле кычка́м[129] да на потарзаньё!»
50. Да тут-де Маринка испугаласе;
Овёрнулась Маринка змеей лютою,
Полетела Маринка да во чисто полё
Да нашла-ле Добрыню да во чистом поли.
Да садиласе Добрыни она на правой рок<г>,
55. А сама говорит да таково слово:
«Уш ты ой еси, Добрынюшка Микитиц млад!
Да хош ле на свети ноньце жи́вой быть, —
Отвёрну я тибя да доброго молоцца.
Да возьмёш ле ты меня да за себя взамуш?..
60. Да ты станёш ле меня да веть бить-мучити?..»
Отвечял Добрынюшка Микитич млад:
«Я возьму тибя, Маринка, да за себя взамуш.
Я не стану тибя нонеце бить-мучити.
Только дам поученьё да молодецькоё!»
65. Да во ту-ле веть пору да и во (то) время
Отвёрнула Маринка да тура гнедого.
Да тут стал-ле Добрыня да на резвы ноги,
Да схватил он Маринку да за белы руки,
Да мётал он под вышыну небёсную —
70. Да сам-ле веть ей да не потхватывал...

Да тут-де Маринки злой славы поют,

72. Да славы-де поют да старину скажут.