Архангелы и шакалы

западногерманская в Калабше (под руководством профессора Германского археологического института в Каире Штокка).

Сверх того, в Египетской Нубии работал ряд специальных миссий, непосредственно финансируемых ЮНЕСКО и занимавшихся разбором нескольких храмов или подробной документацией объектов, которые могут быть спасены: в Дерре, Дакке, Герф-Хусейне и Абу-Симбеле.

Все экспедиции уже уехали, и мы остались последними. Еще сегодня была вскрыта гробница с тремя красивыми амфорами. Все радуются, кампания увенчалась полным успехом.

Пароход экспедиции отчалит от берега лишь через два дня. Но часть археологов уезжает сегодня, и я еду с ними. Моторная лодка испортилась, а поэтому грузим багаж на большую фелюгу. Дует сильный ветер, и холм вместе с вымершим городом окутан клубами пыли. Впервые вижу разбушевавшийся Нил – вздымаются волны, их гребни пенятся, река напоминает море. Отчалив от парохода, фелюга быстро набирает скорость. Меня сразу охватывает тоска по Балтике – серое северное море кажется красивее и естественнее южных. Но тут же приходит мысль: а ведь там холодно. Правда, здесь это трудно себе представить. Плывем в сторону пристани Балланы. Движемся вперед весьма медленно. Ветер не попутный, и хотя мы плывем быстро, тем не менее делаем большие зигзаги, говоря на языке моряков, галсы, а поэтому то и дело вновь приближаемся к берегу. Если так будет продолжаться, мы не успеем на пароход в Баллане. Это то же самое судно, на котором я прибыл из Вади-Хальфы. Бывает, что пароход опаздывает, но ведь известно, что, когда рассчитываешь на опоздание парохода или поезда, то как раз тогда он, как назло, отходит вовремя. Начинаю волноваться, поглядывать на часы. У меня билет на сегодня, если опоздаю, он пропадет. Я не в состоянии пожертвовать билетом. А кроме того, какая потеря времени! Арабист Скэмлоун, который тоже хочет выехать сегодня, не в силах придержать свой язвительный язык.

– Вы живете в Центральной Европе, – говорит он, – а поэтому нервничаете. Успокойтесь. Жизнь в других местах так хороша...

– Я житель Центральной Европы, – огрызаюсь я, – а поэтому мне многое не безразлично!

Причаливаем к берегу в Баллане за пять минут до срока. Никаких следов парохода! Толпа в ожидании на берегу, никто не знает, что случилось с пароходом, опаздывает он или вовсе не отплыл из Вади-Хальфы. Бывает и так. Несколько групп мужчин в галабиях сидят на стульях в кофейне, играют в кости, некоторые дремлют. На песчаном майдане валяются и ревут ослы. На самом берегу расположились одетые во все черное женщины с детьми. Парохода не видно, но никто не волнуется. Придет или не придет – иншалла! Кроме нас пятерых, здесь еще несколько археологов из экспедиции Сили. Они тоже хотят добраться до Асуана.

Арабы за одним из столиков приглашают меня к себе. Угощают отличным, крепким чаем. Среди них – школьный инспектор, говорящий по-английски. Как обычно, они выспрашивают, зачем я приехал, что успел увидеть и как мне здесь понравилось. Мужчины едут в Асуан в поисках работы. Им интересно все, инспектор вынужден переводить каждое мое слово. Когда я сказал, что видел Абу-Симбел, завязалась оживленная дискуссия. Они знакомы, оказывается, со всеми проектами спасения храма, эта тема для них не нова. Больше всего им нравится итальянский проект поднятия огромного блока с храмом посредине. Когда я выразил сомнение, осуществимо ли это технически, арабы закричали:

– В наше время все возможно!

Как трогательно! Эти люди, которым так мало приходилось иметь дело с современной техникой, жители одной из беднейших стран мира, питают неограниченную веру в технику. Но когда речь заходит о деньгах и я называю миллионные суммы, нужные для осуществления итальянского проекта, их лица мрачнеют. Инспектор заявляет:

– Думаю, что все это уйдет под воду...

Еще одна чашка чаю и еще одна. Крепкий, хороший чай, только слишком сладкий, после него опять хочется пить. А парохода пока не видать. Поминутно кто-то спускается на берег и всматривается вдаль, а затем безнадежно машет рукой и уходит. Спускается ночь. Не знаем, что делать: дожидаться или возвращаться к Миллету? Но тут прибегает начальник местной почтовой конторы и сообщает, что пароход уже в пути. Ждем. Мы приехали сюда в 4 часа дня, а теперь уже 9 часов вечера. Арабы дремлют, а мы молча сидим за столиками. Тишина, только шумит река и порой сквозь сон вскрикивает осел.

В половине десятого на горизонте появляются огни. Они долго кажутся неподвижными. Мы не уверены, что это пароход. Недавно на противоположном берегу, в пустыне, был виден свет фар шести проехавших мимо автомобилей. Свет был виден долго, то исчезая за холмами, то вновь появляясь. Какая-то автоколонна ехала из Судана. Быть может, и сейчас это просто автомобиль? Но нет, огни направляются в сторону пристани – они двигаются значительно медленнее, зато горят ярче.