Архаос

Задолго до…

         Наша история началась задолго до вашего появления на этой прекрасной и далёкой планете. Для нас она стала вторым шансом, домом, которого мы так скоропостижно лишились. Этот мир отличался от всего виденного нами ранее, но был совершенным. Казалось, кто-то очень постарался над его величественным обликом.

                И мы приняли решение остаться.

                Ни взгляд, ни разум, ни сердце не были способны постичь бескрайних просторов: девственных лесов, бездонных океанов и усыпанных звёздами небес. Луна и солнце сменяли друг друга безмолвными стражами, оберегая покой своей чудной сестры – Земли.

                К моменту нашего прихода, она уже стала приютом для многих живых, но не разумных существ. Мы сосуществовали с ними в гармонии, не посягая на их право перворождения.

                Это были блаженные времена, но у всего на этом свете, как известно, есть начало и есть конец. И всё же… наша история не завершилась, а лишь прервалась на целые эпохи, чтобы однажды вновь продолжиться.

        

        

 

 

 

 

 

I

 

С момента основания Иммортала –

первого города Бессмертных

минуло 50 лет.

01.02.2180

16:15

Неоновые цифры на электронном табло посреди центральной стены лекционного зала означали не только первый день нового календарного периода. Для нас эта дата была особенной. Двадцать лет назад, в первый день месяца, названного людьми «февралём» в честь одного из несметного полчища богов, которых они себе выдумывали на протяжении всей своей истории, я и одиннадцать моих братьев и сестёр явились в этот мир. Мы были особым проектом Основателей.

Ещё на предварительном этапе эмбриогенеза наш геном был несколько усовершенствован, благодаря чему клетки организма обладали не только биологическим бессмертием, подобно всем представителям нашего вида, но и были невосприимчивы к подавляющему большинству штаммов бактерий, грибов и вирусов, что являлось нашим главным преимуществом и ценностью.

Нам предстояло стать универсальными носителями смертельного вируса, первая версия которого не справилась со своей задачей более полувека назад. Миссия, к которой нас готовили все эти годы. Оставалось совсем немного времени перед отправкой на большую землю, чтобы поставить точку в операции «Истребление».

Наша экспериментальная группа стала последним поколением. Во всяком случае, до тех времён, пока наш народ не сможет вновь вернуться на материк, который мы были вынуждены покинуть в ожидании скорой гибели человечества – смертных творцов своего бессмертного творения.

Но вместе с тем, я не желала причинять им вреда. По мере погружения в историю и культуру землян, начиная с восхода, и заканчивая закатом их цивилизации на этой планете, во мне прорастало сомнение в непогрешимости устремлений, которые нам внушали.

Вполне вероятно, это было неправильным – моя глубокая симпатия ко всему прекрасному, что было связано с их миром: произведения искусства, замысловатые традиции, нескончаемые праздники, философия жизни и противоречие самой их природы, которое становилось причиной невероятных масштабов трагедии любви и ненависти. Всё это источало жизнь. И несмотря на то, что они совершили немало ошибок на своём пути, им стоило подарить шанс.

Я не должна была испытывать к ним никаких чувств, кроме презрения. Этому нас всегда учили. Именно люди стали причиной медленной, но неминуемой гибели всего прекрасного, что создала природа, в том числе и их самих. Они вынудили нас немедленно остановить их в той беспощадности, с которой они двигали мир к его концу, которого бы сами даже не увидели. И мои создатели – первые среди Бессмертных не позволили этому случится, столкнув с рельс этот поезд, на всех парах мчащийся к обрыву в пропасть.

Норды.

Так учёные, которые стояли во главе масштабного эксперимента, прозвали первых представителей моего народа за внешнюю схожесть с пришельцами, характерными чертами которых были длинные светлые волосы и пронзительные льдисто-голубые глаза, описываемых в своих статьях уфологами – людьми помешанными на феномене НЛО. Великие умы, создали наших Основателей, как отдельный вид себе подобных с весьма разительным отличием – они не старели, а следовательно и не умирали. Для всего людского рода это стало самой фатальной ошибкой, какую они когда-либо совершали.

Если бы тогда именно от меня зависела их судьба, смогла бы я обречь сотни тысяч на вымирание или подарила возможность исправить последствия их деяний? Для меня ответ был очевиден, но какая теперь разница…

Анаит.

Что?

– Анаит, – недовольный голос лектора взлетел вверх по рядам и вывел меня из размышлений о том, что сейчас уже не имело никакого значения.

Роял, кажется, был раздосадован тем, что я его совсем не слушаю. Сколько я провела в размышлениях, разглядывая лоскут неба в квадратике стекла, заключённого в пластиковую раму? Мой наставник, а по совместительству и преподаватель, которому надлежало обучить нас навыкам выживания в условиях дикой природы, продолжил суровым тоном:

– Похоже, тебя не интересует, как сохранить себе жизнь там, где у тебя не будет нянек, поваров и охраны. То, что ты моя подопечная не означает особой исключительности и не наделяет правом пренебрегать моими лекциями.

Жестоко. Не выспался, наверное. Но он прав. Нужно слушать и запоминать, тем более через несколько дней предстоит непростой экзамен. Испытание, с которым мы обязаны справиться, в первую очередь для нас самих. Мелочь по сравнению с тем, что нас ждёт на материке.

Его попытка просверлить в моей голове дыру своим взглядом не увенчалась успехом, и он вновь переключил своё внимание на остальных и продолжил:

– Самый неблагоприятный район – территория бывшего Полярного Альянса: холодно, довольно скудная растительность, основной источник пищи – дичь, земледелие возможно только в период с июня по август. Уже несколько месяцев подряд наши спутники фиксируют в той области тепловое излучение. – За его спиной в воздухе вспыхнула объёмная голограмма карты мира, на которой была подсвечена синим северная зона единого материка, который образовался из шести частей около трёх ста лет назад в результате сдвига тектонических плит. – Это, как вы уже догадались, означает, что в той области оставшиеся в живых люди, объединились в достаточно крупную группу. По численности она сопоставима с теми, что наши приборы зафиксировали на более южных территориях. Мы причисляем её к классу «А».

Класс «А»?!

Роял рассёк рукой воздух поперёк голограммы, и очертания рельефа сменились таблицей классификации групп выживших: «А», «B», «С», «D» и «Е». Если этим объединившимся людям присвоили первую категорию численности особей, значит их там было не менее пятисот. Так много… Что заставило их обосноваться в таком суровом месте? Как правило, те немногие, кто невероятным образом сумел избежать заражения вирусом и неминуемой в таком случае смерти, старались уйти дальше на юг. Но эта группа решила осесть в северных краях.

– Согласно задаче распределения, на каждую группу выживших назначается только один из вас, но ввиду опасения из-за неблагоприятных для жизни условий в северных широтах, за этим регионом закрепят двоих. Ваше рассредоточение произойдёт путём жеребьёвки.

Роял начал было переходить к теме грядущего экзамена, как вдруг его перебил Куоро, один из моих братьев:

– Разве нельзя просто атаковать их авиационными бомбами? Зачем всё усложнять?

Вопрос прозвучал с первого ряда. Куоро всегда отличался импульсивностью и в словах, и в действиях. По сменившемуся выражению лица Рояла, я поняла, как ему не приятен ни дерзкий выскочка, ни его глупый вопрос. Он устало вздохнул, но всё же ответил:

 – Есть как минимум две причины, по которым эта затея не имеет право на существование: во-первых, в нашей борьбе против человечества не должен страдать ни один другой вид живых организмов, что непременно произошло бы, атакуй мы их оружием такого плана, а во-вторых, это не даёт гарантии, что не останутся выжившие, которые станут вести себя более скрытно, усложнив нам и так не простую задачу. Поэтому наша основная стратегия – внедриться и нанести удар туда, откуда они его точно не ждут. С вашим непосредственным участием.

Я не видела лица Куоро, но по его напряжённым мышцам спины, едва проступающим под тонкой льняной рубашкой, поняла, как он недоволен. Что на самом деле было сокрыто в его вопросе – ненависть, жажда убийства или же нечто иное – страх? Быть может, он, как и я просто боялся остаться один среди врагов. Если в процессе, что-то пойдёт не по плану – нас некому будет защитить.

Роял же, не удостоив его взглядом, продолжил вести лекцию. Следующие полтора часа он рассказывал о всевозможных способах выживания, в совершенно немыслимых на мой взгляд условиях. Но если следовать плану, то время нахождения каждого из нас среди людей должно было быть минимальным. План до смешного прост: внедриться в группу выживших на пару дней, если повезёт и найдёныша не заключат под карантин, а вирус, носителями которого нам предстоит стать, сам сделает своё дело.

За час до ужина, когда лекция подошла к концу, Роял произнёс своё финальное «андио», что бы это ни значило, так он завершал каждое своё занятие. Неужели, день на исходе. При одной только мысли обо всём предстоящем у меня сводило живот. Дальше по расписанию следовал «свободный час», после которого настанет время трапезы в тепле и комфорте, которых очень скоро нас лишат. Нужно взять всё от этой сладкой жизни со всеми удобствами и морально подготовиться к возможным лишениям.

Все уже покинули зал, но Роял не позволил мне последовать за остальными. Не успела я спуститься с верхнего ряда, как он занял ступеньку ниже меня, преграждая проход. Кивком головы он указал в сторону своего стола. Пришлось проигнорировать довольно громкое урчание в глубине живота и задержаться по его немой просьбе в аудитории.

– Послушай, я сегодня пропустила обед и думала сейчас перекусить хотя бы яблоком.

Он проигнорировал мои слова, развернул в мою сторону свой стул, приглашая присесть, и направился закрыть распахнутую настежь дверь. Я со вздохом опустилась, оперев локти о тонкую столешницу, та отозвалась слабым скрипом. Роял встал по другую сторону стола и сложил руки на груди крест-накрест. Меж белёсых бровей появилась маленькая складочка.

– Анаит, тебя что-то тревожит? Ты сама не своя последнее время.

Из строгого преподавателя он на глазах превратился в привычного мне Рояла – доброго и чуткого друга, каким помнился мне с самого начала нашего знакомства, когда пару недель спустя после моего пробуждения ему вверили опеку надо мной. Он научил меня всему, что знал сам, поведал об этом мире и о том, кем мы являемся, и чем отличаемся от людей.

Прежде чем ответить на неожиданный вопрос, я легонько коснулась объёмного изображения земного шара, парящего в воздухе над его рабочим столом.

– Нет, всё… нормально. Я волнуюсь о грядущем испытании. Только и всего.

Его бровь изогнулась.

– И ещё этот жребий… Не хотелось бы оказаться в тундре, особенно в компании Куоро. – Губы изогнулись в подобии улыбки. Если от Рояла что-то зависело в этом распределении, то хотелось верить, что он не позволит отправить меня в подобное место.

Мой указательный палец остановился на предполагаемой области голографической планеты, где была зафиксирована эта группа отчаянных выживших. Наставник после затяжной паузы издал короткий смешок, чем немного успокоил. Он не спеша обошёл стол и присел на его краешек, от чего тот возмутился и протяжно взвыл.

– Так тебя это так напугало? – подытожил он и погасил изображение, заставив мой палец указывать в пустоту. – Анаит, уверяю тебя, я сделаю всё возможное, чтобы ты осталась в целости и сохранности. Обещаю. И если тебе страшно, или даже скверно…

– Да! – согласно кивнула я, и только после осознала, что ляпнула.

Вот, дура! Скажи ему, что ещё не хочешь выполнять миссию в угоду чувствам своей нежной натуры!

Не знаю, как, но Роял попал в самую суть моих переживаний и страхов относительно того, что мне и другим из группы предстояло совершить в обозримом будущем. Я никогда не делилась этими мыслями с ним так открыто, но он всегда обладал удивительной способностью понимать меня: по выражению лица, по тону моего голоса, движению тела. И да, мне было скверно от того, что я должна была стать палачом. Может быть, всё это воспринималось бы легче, будь на моём месте кто-то другой. Стоять в стороне намного проще, чем самому вершить жестокие деяния.

Мне было стыдно и страшно признавать это вслух. Что, если скажу Роялу о том, что мне претит сама мысль о миссии, а тот факт, что я должна принять в ней непосредственное участие возбуждает во мне приступ паники, то он сочтёт меня предателем всего нашего народа? Но больше всего я боялась не осуждения с его стороны. За такие мысли он мог запросто отвернуться от меня, снять с себя полномочия моего наставника. И тогда я осталась бы совершенно одна, ведь кроме него у меня больше никого не было.

– Анаит.

Мягкое касание его руки вывело меня из оцепенения, которое сковало тело до самой шеи. Я сфокусировала взгляд на его лице, и не нашла ни малейшего признака неприятия, которое ожидала на нём увидеть.

– Роял, – я не знала, как оправдаться за свою глупость, но он опередил меня.

– Послушай меня внимательно, – его полушёпот рассеивал волнение. Тёплая рука поверх моей ладони, согревала до самого предплечья. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Более того, даже не могу представить, как переживал бы сам, будь я тобой.

Вдруг Роял умолк, но не потому, что закончил. Я видела, как слова спешили сорваться с его уст, а он не мог выбрать подходящее, чтобы продолжить. Но время тянулось, заставляя числа на циферблате сменять друг друга.

Выразив вздохом досаду, я поднялась.

– Спасибо за твою поддержку. И я понимаю, что мои чувства не должны влиять на миссию, ради которой нас и создали.

Наставник напоследок слегка сжал мою руку, в его взгляде проглядывались невысказанные слова, собственно, как и в моём, но мы оба решили, что сейчас не время для каких-либо откровений. Я показала ему верхушку айсберга, но остальной глыбы, той что сокрыта под толщей хладных вод моего самообладания, ему лучше не видеть. Правильнее бы и мне перестать её замечать.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

II

Лунный свет обрамлял силуэты постелей, на которых мирно посапывали мои сёстры. Мы делили эту комнату двадцать лет, но так и не стали близки между собой. Хотя, кое-что их всё-таки объединяло – зависть ко мне. Раньше я старалась не обращать внимания на некоторые вещи, но со временем пришлось. Причиной тому была наша с Роялом связь, которая не походила на то, как строились взаимоотношения у остальных с наставниками. Их ранила наша с ним многолетняя дружба, частые вылазки в город, которые были невозможны без сопровождения, время, которое он тратил на беседы со мной тёплыми вечерами под раскидистыми ветвями сосен. Они были этого лишены и наказывали меня своим частым безразличием.

Неоконченный разговор с Роялом грозил оставить меня без сна на всю ночь. Мне было необходимо выговориться, и если не признаться во всех своих опасениях, то хотя бы просто услышать его хрипловатый успокаивающий голос. Что бы я там ни надумала себе, он никогда не отвернётся от меня.

Тихо, чтобы не потревожить остальных, я нашарила в своём шкафу длинную рубаху-тунику и натянула её поверх майки и шорт. Сандалии решила надеть за дверью, чтобы не разбудить сестёр стуком подошвы о деревянные половицы. На полпути к выходу из комнаты тишину прорезал шёпот:

– Ты куда?

Я обернулась, пытаясь понять, кто не спит. Аста. Любопытная ворона. Она села и уставилась на меня в ожидании ответа.

– Подышать.

– Можно я с тобой? Мне тоже не спится.

Вот же ж! Нельзя!

– Ладно, – я прислонилась к стене, наблюдая как она шумно возится и пытается отыскать нужную ей вещь среди полок. Асте было всё равно на остальных, а потому она натянула свою обувь прямо у постели и громко прошлёпала до двери. Эгоистка.

Учебный центр представлял собой круглое здание, разделённое на четыре секции: восточное крыло – там располагались наши спальни, уборные и общий холл, северное крыло, где мы принимали пищу, там же находилось помещение кухни и продовольственный склад, в западной части нас обучали практике и теории, а южную занимал административный персонал. Все они сходились в центральном вестибюле, где находился главный вход.

Мы прошли по длинному коридору и направились к выходу. По пути нам никто не встретился, хотя мы этого и не опасались. На территории центра, который был окружён высоким ограждением по периметру, нам не устанавливали пределов передвижения. 

Когда мы оказались снаружи, я с шумом вдохнула свежий морской воздух. Океан был вдали от нас, и всё же ветер пах им. Ночи на острове были прохладными, и спустя время меня начала бить мелкая дрожь. Я облокотилась на лестничные перила и стала разглядывать округу, не пытаясь завязать диалог с сестрой. Её это более чем устраивало.

Я ждала, когда она захочет вернуться назад, а сама бы нашла предлог задержаться здесь, чтобы дойти до домика Рояла, который мозолил мне глаза. Но Аста, похоже, и не собиралась оставлять меня одну. Она сидела на верхней ступеньке, оперев о колени подбородок, разглядывая маленькую ящерицу в траве.

– Что думаешь об испытании? – рептилия скрылась из виду и Аста направила всё своё внимание на меня.

Пару мгновений я раздумывала над ответом, обратив взгляд в сторону Черты – барьера, который разделял Иммортал и дикую часть острова. Несколько дней нам предстоит провести там: обустроить укрытие, добывать пищу и питьё, суметь развести огонь и постараться не поубивать друг друга. Последний этап перед отправкой на материк, где нас никто не будет страховать, и любой промах может стоить жизни.

– Надеюсь, всё пройдёт гладко.

Вот тебе мой ответ.

Она понимающе ухмыльнулась и вдруг встрепенулась, тихо шепнув и указав пальцем в сторону жилищ преподавательского состава:

– Смотри, твой наставник!

Я пригляделась. Роял запер дверь и направился к пропускному пункту. Он о чём-то переговорил с охраной и те отперли металлические ворота, пропустив его. За кронами деревьев зажглись огни его электромобиля и вскоре потухли. Уехал.

– Какие у него могут быть дела ночью? – обернулась на меня Аста. – Встреча с подружкой?

– Чего? Нет у него никого! – шикнула я в ответ.

– Ты ревнуешь? Пожалуй, нужно рассказать об этом ему на следующем занятии! – её подколы грозили вывести меня из равновесия.

– Я первая узнаю, если у него кто-то появится.

– Тогда, куда он отправился в два часа ночи? – не унималась она.

Если бы я сама знала. Хоть мы и были достаточно близки, но о многом Роял предпочитал помалкивать. Всё, что мне было известно о его другой стороне жизни – не в роли преподавателя и моего наставника – это его принадлежность к ближнему кругу Основателей. Об этом без особых подробностей он однажды обмолвился во время нашей с ним прогулки. Но Асте я точно не собираюсь об этом рассказывать.

– Пойдём, нас это не касается.

Заинтригованная Аста, понурив плечи, поплелась за мной обратно в спальню, где я окончательно лишилась сна и всю ночь потратила на размышления о подлунных тайнах Рояла.

 

 

 

 

 

 

III

Полуденное солнце ослепляло, когда я спускалась по центральной лестнице, покидая здание учебного центра. В свете дня мир вокруг обретал совсем другие очертания. Приходилось прикрывать глаза ладонью, чтобы ненароком не оступиться на частых ступеньках и кувырком не скатиться вниз. Сквозь пальцы я пыталась рассмотреть округу в поисках моего наставника.

«В полдень.»

Такое сообщение я получила от него сегодня утром на свой коммуникатор. Ни слова больше. В прочем, это в его стиле. Я не стала задавать лишних вопросов, потому что и так обо всём догадалась. Он не забыл, как и все предыдущие феврали до этого. Из года в год он не оставлял без внимания мой «день рождения». Это человеческий праздник, и норды не придавали этой людской традиции ни малейшего значения. Срок нашей жизни не исчислялся ни годами, ни десятилетиями и даже не столетиями, в отличие от людей. Их жизнь скоротечна, и каждый прожитый год для них был по-настоящему радостным событием: пока они молоды – это предвкушение предстоящих лет, когда стары – признательность за отведённое здесь время. Для меня во многом этот день стал особенным только благодаря Роялу, и в отличие от него остальные наставники ничего подобного не устраивали своим воспитанникам. Отпраздновать его именно сегодня будет как раз кстати.

Раз в неделю нас освобождали ото всех занятий, позволяя самим распорядится своим временем по желанию. Для меня наставник в такие дни устраивал поездки в город, а самое главное – к берегу океана. И сегодня, помимо вылазки, я ждала кое-что особенное. Он называл это подарками и объяснял, что таким способ люди старались показать важность и значимость момента.

По такому случаю я решила приодеться, сменив повседневную форму на одежду, которую носили обычные жители Иммортала. Платье из лёгкой струящейся ткани брусничного оттенка приятно щекотало кожу при каждом дуновении шаловливого ветра. Оно также было подарено Роялом.

Я бы желала каждый день одеваться в подобное, менять наряды, ловить восхищённые взгляды, как те человеческие женщины на страницах старых журналов, которые мой наставник показывал мне в своём домике. Я не спрашивала, откуда у него такие диковинные вещи, а он не торопился рассказать их историю. Мне хватало того, что он делился со мной этими воспоминаниями о минувших временах, воплощённых в хрупкую материю.

Наконец, я заметила его высокую фигуру неподалёку от пропускного пункта и сразу напомнила себе, что нужно попытаться разузнать о его похождениях. А пока, я бодро зашагала в его сторону, силясь при этом не подпрыгивать от радости, переполнявшей меня до самых краёв, чтобы не выглядеть глупо в глазах случайных встречных.

Роял знал, как невыносимо мне было пребывать в этой вынужденной изоляции от остального, пусть и совсем крохотного, по сравнению с материком, мира. Но там, за территорией учебного центра, на остальной части острова кипела жизнь. И порой меня даже манила перспектива отправки на материк с этой проклятой миссией. Если не учитывать потенциальный риск этой затеи, то у меня появлялась возможность покинуть эту райскую клетку, в которой я провела уже два десятка лет своей бесконечной жизни.  

Роял тоже нарядился. Коралловое поло сменило привычную для него форменную голубоватую рубашку, а для низа выбор пал на бриджи цвета жухлой травы. И у меня, и у него на ногах были удобные сандалии – самое то для долгих пеших прогулок, на которые я и рассчитывала. Хватит с меня этих до тошноты знакомых сосен, безмолвными стражами окружающих территорию моего так называемого дома.

         – Готова? – хитрый прищур голубых глаз и широкая белозубая улыбка украшали лицо моего наставника, когда он задал вопрос, на который и так знал ответ.

         – Ещё бы! – Как я ни старалась, не могла заставить себя перестать улыбаться во весь рот как ненормальная.

         Бок о бок с Роялом мы двинулись к «проходной» – только там под пристальным взором четырёх пар глаз надзирателей и двух камер можно было войти и покинуть территорию центра. И только в сопровождении наставника. Мы были слишком ценными, чтобы позволять нам разгуливать за территорией центра в одиночку. Случись что с нами, отвечать за это кому-то придётся своей головой…

         Пропускной пункт, к которому мы довольно быстро приближались, от чего меня пробрал озноб, представлял собой небольшое кирпичное строение с тонированными окнами на каждой стороне. Не успели мы подойти к нему, как железная дверь в боковой части постройки отворилась. Эйман – так звали этого норда, тело которого представляло собой громаду мышц и средоточие неистовой мощи. Его хмурое лицо всегда выражало только одну эмоцию – подозрение. Остальные, похоже, остались наблюдать изнутри.  

         Великан преградил нам путь, и не произнося ни слова, выудил из кармана два «браслета безопасности» – один для Рояла, второй для меня. Это являлось обязательным условием ухода за территорию центра таких, как я. На моего наставника ложилась полная ответственностью за мою безопасность. Браслеты были подключены друг к другу, для того чтобы мы с Роялом не отдалялись друг от друга дальше, чем на двадцать метров, в противном случае они сигнализируют об этом охране, и тогда нам обоим несдобровать. 

Громадный норд махнул рукой кому-то по ту сторону тёмного окна, что стало неким сигналом открыть проход. Одна из секций ограждения с протестующим металлическим скрежетом поползла влево, являя взору укатанную дорогу, ведущую сквозь окрестный лес в город.

Здоровяк, не спеша, отошёл в сторону, предоставив нам возможность продолжить путь.

– Доброго дня, Эйман! – через плечо бросил мой спутник. – И смажьте вы уже наконец эту чёртову железяку. Невозможно слушать. 

Словно насмехаясь над замечанием Рояла, секция с ещё более оглушительным скрипом закрыла проход за нашими спинами. Свобода. Пусть и недолгая, но всё же свобода.

Когда мы с Роялом пристегнули ремни безопасности, я решила поинтересоваться:

– Куда ты вчера уезжал?

Он замер, но почти сразу ответил:

– У меня в городе есть друзья. Они пригласили меня к себе, а что?

– Или подружка? – предположила я, возвращаясь мыслью к Асте.

Наставник глядел на меня сквозь тёмные непроницаемые очки.

– Если и так?

Действительно, чего это я? Роял сам разберётся, когда и с кем ему встречаться. Я перегибала палку со своими неуместными расспросами.

– Нет, ничего! – я изобразила веселье, чтобы развеять внезапно сгустившееся напряжение в тесном пространстве салона. – Поехали!

Часть пути я корила себя за то, что вообще завела этот разговор.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

IV

Почти день ушёл на то, чтобы объехать весь остров, вернее ту его часть, что именовалась Имморталом и была обжита нордами. Большая же площадь суши представляла собой труднопроходимые дождевые леса – дикие вечнозелёные места, где полноправными хозяевами были четвероногие представители местной фауны. Преградой между нами служила опоясывающая весь город черта – защитный барьер, позволяющий не опасаться, что какой-нибудь забредший дикий зверь навредит жителям города.

Мне по-настоящему нравился Иммортал: уютные улочки, утопающие в зелени плодородных деревьев, очаровательные одноэтажные домики по внешнему кругу города, в которых селились норды и солидные многоэтажные здания внутреннего круга, где кипела работа.  Каждый житель был винтиком в этой системе, и всех устраивало такое положение дел. Все трудились на благо своего народа, и все имели доступ к этим благам. Мы достигли того, к чему люди со своей идеей индивидуализма так и не пришли за свою долгую историю, как бы не стремились к этому.

В мои первые годы жизни мне было совсем не ясно, зачем покидать такое чудесное место, настоящий рай посреди океана. И однажды я задала этот вопрос Роялу, на который он дал исчерпывающий ответ – остров умирает. Процессы, происходящие в толще земной коры, которые соединили в далёком прошлом шесть материков в единый, продолжаются и по сей день. Когда только норды заняли этот кусочек земли, он был почти в два раза больше своих нынешних размеров, и со временем стало понятно, что остров постепенно уходит под воду.

         Нашей последней остановкой на сегодня стал дикий пляж. Мы оставили машину на краю дороги, а сами двинулись к берегу, скользя вниз по песчаному склону. Пару раз я не удержала равновесие и проехалась на спине, заливисто хохоча при этом. Я высвободила стопы из сандалий, погрузив пальцы ног в мириады крохотных песчинок, а затем бросилась бежать к морю, расправив руки словно крылья в попытке обнять мчащийся навстречу солёный бриз. Позади послышался смех Рояла. Пускай, смеётся. Сейчас, вдали от неустанного взора камер и глаз, можно было расслабиться и делать всё, что вздумается, даже если моему наставнику это, вероятно, казалось смешным и нелепым.

         Мы оба зашли по щиколотку в тёплую воду, любуясь безбрежным небосводом окрашенным в пурпур предзакатным солнцем. Его рука обнимала меня за плечо, прижимая к себе. В моменты, подобные этому, я напрочь забывала обо всём, что снедало меня изнутри: прошлое, настоящее и будущее меня и моего народа в этом мире. Я старалась сохранить в памяти мгновения, когда чарующая красота мира вокруг заставляла расслабиться и на краткий миг перестать беспокоиться о том, кто я и зачем создана.

Мы стояли совсем близко, и одежда моего наставника, как всегда, благоухала чем-то сладким и пряным. Мне пришлось сильно вскинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Наша разница в росте была колоссальной. В мире людей нас приняли бы за дочь и отца. Моё детское тело, которому не дали закончить процесс формирования до взрослого состояния, было гениальным замыслом Основателей. Они считали это огромным преимуществом для выполнения миссии на материке. Человеческие общины, обнаружив одинокого ребёнка посреди руин старого мира, обязательно возьмут его под крыло, чем обрекут себя на гибель.

          Он заметил, что я наблюдаю за ним и отвлёкся от созерцания горизонта. Одарив меня своей обаятельной улыбкой, Роял извлёк из маленького нагрудного карманчика потёртый замшевый футляр цвета волн, омывающих наши ноги.

         – Ты же не подумала, что сюрпризы на сегодня закончились? – его изящные пальцы раскрыли вещицу словно раковину устрицы, явив на свет сокровище внутри.

         Руки сами потянулись к необычайно красивой блестящей цепочке, на которую была нанизана переливчатая жемчужина-хамелеон. Язык онемел и был не в состоянии формировать слова. Роял довольный моей реакцией, упрятал футляр обратно и осторожно взял украшение из моих раскрытых ладоней. Он застегнул цепочку, и подарок лёгким грузиком повис на моей шее. Наставник отступил чуть назад и окинул меня взглядом. А уже в следующий миг он оказался зажат в моих крепких объятиях.

         – Спасибо, – я сжимала его так сильно, что боялась услышать хруст рёбер. – Я буду носить её всегда и ни за что не сниму и не потеряю!

         Я отстранилась от него, и даже не стала скрывать слёз счастья, которые внезапно хлынули, застилая пеленой всё вокруг. Осторожным прикосновением к моей щеке, он стёр влажную дорожку, взяв мои руки в свои и произнёс:

         – Анаит, это не просто красивая безделушка. Внутри этой жемчужины сокрыт маленький секрет, благодаря которому я всегда буду знать где ты, как далеко бы мы не оказались друг от друга. И если судьба разделит нас – я найду тебя, даже если на это уйдёт вся вечность.

         Ценность этого крошечного украшения нарастала с каждым, произнесённым Роялом, словом, пока я наконец не осознала, что оно не более чем бесценно. Это уже была не просто цепочка с подвеской. Нет. Теперь на моей шее покоился символ обещания – обещания встречи, даже после самой долгой разлуки. Как только эта мысль окончательно укоренилась в моей голове, небо позади на накрыла чёрная тень.

Огромный рой двинулся к Черте со стороны военной базы.

– Это же…

– Дроны-разведчики, – ответил на ещё не заданный мной вопрос Роял и разъярённо буркнул. – Вот чёрт.

Мы выбрались на берег и побежали к машине. Волшебство момента рассеялось так же мгновенно, как и возникло. Я пыталась порассуждать над тем, что всё это значит, зачем дроны отправились за пределы Иммортала, да ещё в таком невероятном количестве. Но мой спутник игнорировал все попытки начать разговор и лишь упрямо преодолевал песчаный склон. Он весь раскраснелся и тяжело дышал, но всё равно карабкался вверх, цепляясь за валуны и растущий местами колючий кустарник. Я сильно отстала и вдруг замерла, потому что кое-что осознала:

         – Обувь! Роял, мы оставили её на берегу. Что скажут, когда мы вернёмся в таком виде! Я сбегаю и заберу…

         – Оставь её! – гаркнул он, не глядя, и быстрее прежнего двинулся вперёд.

         На секунду я опешила от его тона. Ещё ни разу мне не доводилось видеть его в таком настроении. Роял никогда не позволял себе подобных интонаций ни в общении со мной, ни с кем-либо другим. Нужно обязательно выяснить, что его так разволновало. Но он не давал и шанса расспросить о происходящем, только лишь глядел в сторону Черты, к которой неумолимо стремилась зловещая туча.

         Резина неистово завизжала от трения об асфальт, когда Роял с силой вжал педаль газа в пол. Не успела я пристегнуть ремень безопасности, как машина сорвалась с места, набирая скорость с каждой секундой. И вот, мы уже мчались обратно в учебный центр. Ветер трепал мои волосы, белокрылые чайки и шум беспокойных волн провожали нас, пока дорогу не поглотили заросли леса.

         Дорогу обступили бликующие стеклянными фасадами здания внутреннего кольца города, по тротуарам сновали взволнованные норды, то и дело поглядывающие на небо. Моему наставнику пришлось сбавить скорость до пределов допустимой для передвижения по городу, и всё же стрелка спидометра то и дело переваливала за девяносто, заставляя меня нервничать ещё сильнее.

         Неожиданно со стороны моря показался пассажирский вертолёт. Шум его лопастей, рассекающих воздух, перекрывал тревожные возгласы. Пальцы Рояла побелели от того усилия, с которым он сжимал бедный руль своей машины. В обычный день все вокруг пялились бы на нас – лишь единицы имели в пользовании электромобиль, но сейчас всеобщее внимание было приковано к крылатому монстру. Я боялась даже взглянуть в сторону наставника, от него волнами расходилась энергия ярости, а потому просто наблюдала за мелькающей дорогой.

         Помимо прочих сбивчивых мыслей, терзающих меня весь путь назад, одна с особым рвением клевала мой мозг. Может быть, она и не имела особого значения ввиду прочих обстоятельств, и всё же, что, чёрт возьми, о нас подумают, когда мы явимся босыми?

         Роял припарковался, вышел и хлопнул дверью так, что отдача дошла и до меня. Он, не оглядываясь, направился к воротам, и мне не оставалось ничего, кроме как поспешить за ним. Маленькие камешки и бугорки на земле неприятно впивались в ступни, делая мою походку неуклюжей, чего нельзя было сказать о моём наставнике. Он тараном приближался к пропускному пункту.

         Похоже, нас заметили из будки по ту сторону ограждения, потому что одна из секций двинулась в сторону, открывая нам проход. Затем распахнулась дверь небольшой постройки, из которой под скупой свет фонарей вышел один из надсмотрщиков – на этот раз не Эйман. Нас встретил его ещё менее приятный товарищ, норд по имени Рейг.

         Разумеется, первый вопрос, который он решил нам задать, звучал имеено так:

         – Где ваша обувь?

         Роял, словно не расслышал, прошёл мимо него, чем вызвал недоумённый взгляд, направленный в мою сторону.

         – Волны украли, – пропищала я, отдала свой браслет и поторопилась покинуть общество Рейга, чтобы избежать дальнейших расспросов. Он проводил нас подозрительным взглядом сузившихся глаз.

         Ну вот, сейчас мы с моим наставником в спокойной обстановке всё и обсудим. Переоденемся, пойдём украдём чего-нибудь из обеденного зала, и я расспрошу его о причинах такой перемены настроения. Да, происходящее в небе над городом стало неожиданностью, но Роял был больше зол, чем удивлён этому явлению. Его буквально разрывало от бешенства.

         Я только и поспевала за наставником. Его длинные ноги были готовы сорваться на бег, но он сдерживал себя. Мы дошли до развилки одной из каменистых тропинок, которые петляли по всей территории учебного центра: одна дорожка вела налево – к домикам преподавательского состава, а вторая направо – к учебному центру. И Роял не раздумывая свернул влево. Я решила, что он хочет всё обговорить в стенах своего жилища, где нас никто не сможет побеспокоить, но когда я последовала за ним, то уткнулась ему в спину. Он резко остановился и обернулся.

         – Анаит, иди к себе и ложись спать. Время уже позднее, – тихо проронил он.

         – Но…

         – Прости, сейчас я не отвечу на твои вопросы.

Роял испарился, оставил меня одну в обступающем со всех сторон сумраке ночи. Казалось, я простояла на развилке тропы целую вечность, обняв себя руками в безнадёжной попытке прогнать холод. Прошло минут десять, как он ушёл, и я не могла решить, послушаться наставника или последовать за ним и выяснить причину его неестественного поведения. Честно говоря, меня глубоко тревожило происходящее. И в чём я точно не сомневалась, так это в наличии некой связи между появлением дронов в небе и последующей за этим реакции Рояла. И конечно, ни о каком сне и речи не шло.

Не беспокоясь о том, что кто-то заметит меня, слоняющуюся поздним вечером по округе центра, я двинулась прямиком к домику наставника. Ничем не отличающийся от других, он был самым крайним среди прочих. Света в окнах не было. Чем ближе я приближалась к небольшой каменной постройке, тем больше нарастала волна тревоги, угрожающая накрыть меня и утянуть в своих пучины.

И что же, ты отделался от меня, чтобы просто завалиться в кровать и уснуть? Ну уж, нет. Тебе придётся всё объяснить!

         Мой шаг ускорился. Я чуть ли не бежала. Адреналин полностью завладел моим телом.

Деревянная дверь отдалась глухим стуком, когда я со злости ударила о неё коленкой и кулаком одновременно.

Тишина. Никакой реакции.

Тогда безо всяких церемоний я дёрнула ручку вниз, и та сразу же поддалась. Не похоже на моего наставника – вот так оставлять дверь не запертой. Хотя он и отличался от многих среди моего окружения своей доброжелательностью и приветливостью, но незваных гостей не жаловал.

Внутри меня встретила непроглядная тьма, и ещё не успев войти, я тут же обо что-то запнулась и повалилась на пол. От удара о деревянный пол, левый локоть прострелило искрами боли, распространившимися дальше вверх по руке и до самой макушки. Да, бессмертие не означало отсутствие неприятных ощущений. Пришлось сдержать себя, чтоб не начать ругаться вслух, иначе на эти вопли сбежалась бы вся округа.

Когда потревоженный нерв успокоился, мне удалось встать и нащупать выключатель на стене слева от входа. Бледно-жёлтый свет ударил в глаза и тут же прояснил причину падения. Неприметная прямоугольная банкетка, обтянутая пёстрой тканью, которую я, казалось, видела впервые, хотя это определённо было не так, стояла прямо посреди небольшой прихожей, как раз напротив двери.

Взгляд невольно упал на небольшой свободный участок вдоль стены, между шкафом и напольным зеркалом, где она стояла все эти двадцать лет изо дня в день. Иногда Роял устраивал перестановки мебели, к чему частенько привлекал меня, советуясь, куда лучше передвинуть тот шкаф, или где гармоничнее смотрится этот кофейный столик, но местоположение этой банкетки не менялось никогда. И прямо сейчас я поняла, по какой причине он ни разу не сдвинул её с места.

Заместо покрытых слоями пыли досок, всё это время банкетка скрывала… люк? Несмотря на то, что его крышка была отделана теми же половицами, что устилали весь дом, она чётко выделялась на общем рисунке деревянного полотна благодаря небольшим зазорам. Потирая ушибленный локоть, я присела и стала разглядывать неожиданное открытие.

Звук снаружи отвлёк меня от намерения заглянуть внутрь. Я погасила свет в коридоре, чтобы суметь разглядеть в окно хоть что-то помимо своего отражения. Когда глаза достаточно привыкли к темноте, осторожно ступая, я двинулась в небольшую гостиную, где узкие окна выходили на основную сторону территории центра.

В прямом направлении к дому моего наставника направлялась вооружённая группа нордов. Они были в форме, которую нечасто встретишь в обыденный день. Даже в смутном свете фонарей было ясно, что сюда идут Воины. Они являлись особой категорией граждан Иммортала – Воины стали первым детищем Основателей, когда те освоили человеческие технологии по созданию себе подобных. Эти норды были единственными среди нас, кто непосредственно участвовал в первом этапе искоренения человеческого рода.

Иногда мне приходила в голову мысль, которая до сих пор время от времени посещала меня – если ни один из них не воспрепятствовал тогда массовому истреблению, может быть, это действительно было необходимо? Может быть, эта жертва была оправдана.

Я не чувствовала угрозы до тех пор, пока среди них не разглядела Рейга. По его довольной роже, какую редко можно было узреть, и их хмурым лицам стало ясно, что они явились не с благими намерениями. Рука лидера покоилась на кобуре. Когда провожатый указал им рукой в мою сторону, те кивком головы поблагодарили его, но дальше следовать с ними не позволили. По надсмотрщику было заметно, как его это расстроило. Чем Роял ему насолил, мне было не известно.

Я отпрянула от окна и устремилась к входной двери. Паника мешала сосредоточиться и подумать. Воины неспроста явились сюда – им по какой-то причине нужен Роял. Но что, если они обнаружат здесь не его, а меня? Бежать из дома было уже поздно, они бы заметили и услышали, и в доме не было возможности укрыться, разве что…

Других вариантов не осталось, придётся притаиться под полом, в тайном люке. Тяжёлая крышка с трудом поддалась и со скрипом приоткрылась. В лицо ударил запах сырой земли. Отверстие уходило вниз примерно на метр, а затем ход вёл прямо. Я залезла в прямоугольный проём, присела и подвинула банкетку так, чтобы она оказалась прямо надо мной. Убедившись, что она полностью перекрыла люк, я захлопнула крышку и стала ждать.

Спустя несколько ударов сердца, норды отворили дверь. Дом наполнился приглушёнными голосами и топотом ботинок.

– Роял! – громоподобный голос одного из них окликнул моего наставника, но ответа, разумеется, не последовало.

Они прошли вглубь дома, после чего послышался шум: хлопанье дверей шкафов и тумб, грохот от удара каркаса опрокинутой кровати, треск порванной ткани отдёрнутых штор. Их настрой явно не сулил ничего хорошего для Рояла. Я сжалась, рассчитывая на то, что им не хватит ума обратить внимание на неприметную деталь интерьера прямо надо мной.

– Ладно, подождём его здесь, – раздался другой, менее грозный голос. – Возможно, наш бывший приятель, вышел куда-то ненадолго.

Ещё несколько секунд раздавались шаги, а затем воцарилась тишина. И только моё сердце колотилось в груди так, что пульсация отдавала в голову болезненным тюканьем. Они пришли за ним. Что же он такое натворил? Оставалось только одно – найти конец этого уходящего вдаль подземного туннеля, а вместе с ним и моего Рояла.

 

 

 

 

V

Я провела под землёй пол ночи.

Туннель оказался довольно извилистым: копателю приходилось огибать твёрдую каменную породу, которой была испещрена здешняя почва. Также на пути попадались тупиковые ходы – попытка задержать непрошенных гостей. Лишь свечение экрана коммуникатора, который, на счастье, я взяла с собой на прогулку с Роялом, спасло меня от блужданий в полнейшей темноте. Пол подземного хода был выстлан полотном ткани, но сводчатые стены и потолок туннеля представляли собой всего на всего плотно утрамбованную землю. Пространства хватало, чтобы среднестатистический норд мог спокойно ползти, не касаясь плечами и головой грунта.

Вымотанная бесконечными поворотами и возвращениями к основной ветви, я всё же сумела добраться до конца этого подземелья. Как и в доме Рояла, выход из туннеля был прикрыт тяжёлой крышкой, только эта оказалась металлической. Как только я её приоткрыла, сразу поняла одно – лабиринт вывел меня за Черту.

         Мягкое свечение города отчётливо выделялось на фоне ночи, окутавшей остальную часть острова. Дикую его часть. Также отчётливо виднелся барьер, пики которого венчали сигнальные диоды. А вокруг меня разверзлась бездна – тьма полная причудливых звуков и силуэтов, притаившихся среди низкорослых зарослей. И никакого намёка на присутствие Рояла. Холод и страх подтолкнули меня к единственно верному решению – дождаться наставника в этом тайном укрытии, пока он рано или поздно не соизволит вернуться.

         Но он так и не явился.

Ни ночью, ни утром, когда я пробудилась от непродолжительного сна, одолевшего меня перед самым рассветом. Я не знала, ушли ли те норды из его дома или всё ещё поджидали там. А что случится, когда хватятся меня, не обнаружив на занятии?

Я в очередной раз откинула крышку, чтобы ещё раз оглядеться. Глаза обратились к небу, где палящее янтарное солнце стремилось достигнуть своего пика – до полудня оставалось пару часов. Можно было не сомневаться в том, что меня уже разыскивают. Хотя о чём это я? Сёстры ещё вчера наверняка доложили старшим, что я не вернулась после выезда в город.

Даже, если мы с наставником вернёмся в центр, даже если Воины ушли, то что? Как мы объясним своё отсутствие? Этого так просто не оставят. Нас накажут, и можно быть уверенной, что Рояла отстранят от должности моего наставника. Такой исход событий был для меня самым невыносимым. А внутренний голос твердил, что всё намного хуже, чем я могу себе вообразить.

         В любом случае, чем бы всё это не обернулось, мне необходимо как можно скорее разыскать его и предупредить, а ещё заставить рассказать всё, что он скрывал от меня, включая этот клятый туннель. Нельзя больше сидеть и просто ждать его возвращения. Если он вообще собирался вернуться…

Если Роял так спешил, что даже не потрудился вернуть банкетку на место, значит наверняка и по эту сторону Черты он не был особо осторожен. Он точно оставил следы, мне только нужно следовать по ним. Сейчас навыки следопытства из курса по выживанию, которые в нас вколачивали все эти годы, оказались как нельзя кстати: мой торопливый наставник помял всю траву в округе, прежде чем поломав ветки кустарника, скрылся в тенистом лесу.

Я уже хотела броситься как ищейка следом, но внезапная мысль застопорила меня.

А если ты окажешься здесь раньше, чем я найду тебя?

         Мне нужно что-то оставить. Какой-то знак, что я здесь была, и отправилась на его поиски. Оглядев своё платье и отогнав мысль, что за прошедшие день и ночь оно превратилось в старые занавески, я рывком отделила лоскут грязной ткани и положила его поверх закрытой крышки люка, придавив сверху найденным неподалёку куском песчаника.

         Ещё раз оглянувшись на отдалённые очертания города, я, полная решимости найти друга, отправилась в путь. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

VI

Всю свою жизнь я провела на этом чудесном острове, но сейчас мне выпал шанс открыть его заново. На территории необузданной дикой природы я чувствовала себя непрошенным гостем, которому следует помнить о том, кто здесь истинный хозяин. Лес дурманил меня своей первобытной красотой. Он словно был одним живым существом, состоящим из сонмища звуков и ароматов. Сложно было не отвлекаться от цели, когда повсюду царило величественное очарование природы. Тем не менее я продолжала двигаться вперёд, ориентируясь на малейшие зацепки: следы босых ног на влажной почве, притоптанные листья папоротника и надтреснутые корешки молодых деревцев.

Вскоре в общую какофонию звуков вплёлся ещё один – отдалённое журчание реки. Язык и горло жаждали хотя бы каплю спасительной влаги, побуждая меня отклониться от курса и пойти на шум воды. Следы вели прямо, но я свернула направо, проклиная жажду и отчаянное желание её утолить.

Плеск речной волны влёк меня к небольшому обрыву. Буки, эвкалипты и сосны нависали над неспешной рекой, крепко держась корнями за клочки земли отвесного берега. Вода в реке выглядела так маняще: переливаясь изумрудными бликами в лучах солнца, драгоценная жидкость мягко журчала, приглашая себя испробовать. И я поддалась на эти безмолвные уговоры. Крепкие стволы деревьев помогли без труда спуститься к каменистому берегу. Яшма, сердолик и другие минералы устилали ковром неровную кромку суши.

Сложенные чашечкой ладони коснулись влаги, и мои пальцы моментально онемели – вода оказалась безумно холодной. Я взглядом проводила реку против её течения – туда, где она брала начало, с возвышающихся в северной части острова гор. Вволю напившись, я стала стягивать с себя грязное платье, чтобы окунуться в поток и смыть с себя землистый налёт прошлой ночи.

Я успела расстегнуть лишь пару пуговиц, когда откуда-то сверху послышался монотонный гул. Птицы, всё это время щебетавшие над головой, покинули свои гнёзда. Густая сень склонившихся над берегом деревьев, зелёным зонтом укрывала меня и мешала разглядеть источник звука. Когда я, наконец, поняла, что это, было слишком поздно.

Чёрный дрон пробившись сквозь листву, завис в паре метров над водой, порождая мелкую рябь. Его острый нос был обращён в мою сторону, а две камеры, служившие этому устройству глазами, пристально следили за каждым моим действием. Несколько мгновений ничего не происходило, но стоило мне сдвинуться на миллиметр, и он атаковал. Я отступила на шаг назад и запнулась о скользкий илистый камень, потеряв равновесие и тяжело плюхнувшись в реку. Время будто замерло. Там, где только что находилась моя голова промелькнуло нечто с заострённым стержнем, и не встретив никакого сопротивления исчезло в зарослях.

Не дожидаясь, когда бездушный киллер осознает, что промахнулся, и предпримет вторую попытку, я вскочила на ноги и бросилась бежать в сторону спасительного укрытия деревьев. Дрон устремился за мной. Он ловко огибал стволы сосен и уворачивался от распростёртых во все стороны ветвей, чего нельзя было сказать обо мне. Я неслась вперёд, виляя из стороны в сторону, чтобы сбить с толку и не дать прицелиться нагоняющему меня истребителю. Казалось, погоня будет длиться до тех пор, пока я не рухну без сил и не буду убита.

Впереди показался глубокий овраг – возможность скрыться. Я прибавила скорости и кубарем скатилась по мягкой лесной подстилке из листьев, отмерших корней и мха. Прижавшись к самому склону, я затаила прерывистое дыхание, надеясь на удачу. Дрон не останавливаясь пролетел надо мной. Стрекотание винтов затихло вдали. Я спустилась ещё ниже и забралась под поваленный ствол старой сосны, спугнув пару белок.

Просидев ещё некоторое время в глубине оврага, успокаивая дыхание и разминая ноющие стопы, я пришла к осознанию, что безнадёжно заблудилась. Разумеется, во время бегства ни о каком запоминании местности не шло и речи. Я просто бежала, бежала и бежала. И меня снова, уже с новой силой, терзала безумная жажда. Те несколько глотков, что я успела сделать у речушки, давно вышли вместе с потом. Пришлось заставить себя подняться на ноги и выбраться из этого укромного места, чтобы осмотреться.

Где бы Роял не был, мне уже не отыскать его следов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

VII

С наступлением сумерек пёстрые краски леса начали угасать, становясь серыми. Утих звонкий щебет пернатых наблюдателей, сопровождающий меня в бесплодных попытках найти дорогу назад, к подземному ходу. Их надоедливая компания успокаивала меня, а трели отвлекали от мрачных мыслей, но сейчас я осталась одна.

Солнце неумолимо клонилось к западу, утягивая за горизонт остатки дня. Ночь на этой части острова не сулила мне ничего хорошего. За всё время здесь я ещё не встретила ни одного хищника, лишь пару вомбатов, скрывшихся в норе при моём появлении, и ехидну, разоряющую большой муравейник. Но на этом острове наверняка обитали звери опаснее, например дикие собаки, чьи предки жили здесь с людьми.

Мне казалось, что я хожу кругами: холмы, деревья, валуны – одно и то же. От отчаяния хотелось разрыдаться. Я уже проклинала тот миг, когда вообще решила последовать за Роялом на той развилке. Нужно было просто пойти и лечь спать. С чего бы мне его искать? Он в отличие от меня прекрасно знал куда и зачем направляется. Этот паршивец не нуждается в моей помощи, однако ему не помешала бы хорошая затрещина за то, что притворялся честным со мной.

Злость придала мне решимости, и я с новыми силами двинулась вперёд, уже толком не разбирая дороги. Мир вокруг наполнился жутковатыми звуками. Я старалась не останавливаться и не обращать внимания на шорохи листвы, придушенный писк, уханье сов и прочие пугающие проявления ночной жизни. Пришлось замедлиться и вытянуть вперёд руки, чтобы уберечь глаза от появляющихся из ниоткуда гибких веток.

Спустя какое-то время блужданий, мне стали мерещиться далёкие голоса, если я ещё не начала медленно сходить с ума. Ближайшее взгорье показалось хорошей возможность оглядеться. Может быть, удастся высмотреть Иммортал. Я надеялась, что за мной отправили поисковый отряд и следующую ночь я проведу в своей постели. И если моему наставнику было чего опасаться, то уж я не сделала ничего плохого. Мне почти удалось преодолеть крутой холм, когда левая нога ступила в провал, засыпанный листьями, и плоть опалила оглушительная боль.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сквозь пелену затмения пробилось осознание, кто я и где. Зажав рот обеими ладонями, из которого вылетал пронзительный вопль, я посмотрела вниз. Нога оказалась зажата в стальных зубах огромного капкана. Сталь впилась в кожу, и казалось, пронзила даже кость. Больше терпеть сил не было. Меня уже не заботило, что в скором времени на мой скулёж подоспеют плотоядные обитатели леса. Я разжала рот, и не переставая рыдать, стала пытаться освободить искалеченную ногу.

Мне был известен механизм этой ловушки, но сил моих худых детских рук попросту не хватало. Тошнота подкатывала всё ближе к горлу, ручейки пота струились по лицу, смешиваясь со слезами, боль в ноге сменилась жутким онемением, и кажется, я начала терять сознание. Руки в конец ослабли, тело словно мешок с камнями тяжело осело на мягкие листья. Я чувствовала, как сквозь металлические зубья пульсировала и вытекала кровь из раны.

Интересно, может ли бессмертное создание умереть от потери крови?

Двадцать лет я была нордом, и ни разу за эти годы не полюбопытствовала на эту тему, тему смерти. Но сейчас, боль, обезвоживание, потеря крови и неодолимая усталость заставили меня всерьёз задуматься об этом. Даже если мне было суждено покинуть этот мир так скоро, то такой конец был определённо не самым предполагаемым из всех возможных.

Облокотившись о покатый валун, я обратила взгляд в небо, высматривая знакомые созвездия среди мириад сияющих точек, в ожидании скорой смерти, если не по причине кровопотери, то от челюстей хищников. Едва смирение и принятие неизбежного полностью поглотило мой затуманенный разум, обострившийся в кромешной тьме слух уловил неестественный для этого места звук – шаги.

Желание подать голос и обозначить своё местоположение перемежалось с предчувствие опасности. Вскоре к шагам прибавились негромкие голоса, среди которых особенно выделялся один, знакомый мне с самых первых лет жизни. Без колебаний я прервала молчание, и мой ослабший голос разрезал ночь:

– Роял!?

Болтовня утихла, зато шаги стали стремительно приближаться. Среди деревьев замелькал слабый луч фонаря, а за ним тенями показались едва различимые во мраке силуэты. Мне едва удавалось держаться сознанием за реальность, чтобы убедиться в истинности моих догадок. Свет ослепил меня, а секундой позже тело сжали знакомые объятия.

И ласковая тьма поглотила мир.   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

VIII

Когда я усилием воли приоткрыла свинцовые веки, то долго не могла понять, где очутилась. Изумрудное сияние звёзд было таким близким, казалось – протяну руку и смогу их коснуться. Мысль перешла в действие, но пальцы затронули лишь пустоту. Как странно…

Сил сесть и оглядеться не было. Поэтому я продолжала лежать и рассматривать мерцающие огоньки, пока рассеянное внимание не переключилось на мерный шум, будто прибивающийся до меня сквозь каменный купол. Мне ещё не доводилось слышать этот звук вживую, но догадка родилась почти сразу. Водопад.

Вдруг мне послышался чей-то осторожный вдох, затем выдох, и снова вдох. Я была в этом месте не одна. Ещё какое-то время моё дыхание сливалось в унисон с чужим. Наконец я не выдержала:

– Я тебя слышу.

Тишина. За ней последовал быстро удаляющийся топот ног. Страх сменился любопытством, любопытство сменилось желанием во всём разобраться. Последним воспоминаем до потери сознания были тёплые объятия. А ещё голос, его голос. Сомнений не было, меня принёс сюда Роял. Но как это понимать? Почему не обратно в учебный центр, а в эту…пещеру. Другое определение этому месту на ум просто не приходило.

Щупальца сознания дотянулись до раненой ноги, и с удивлением обнаружили, что ожидаемой боли попросту нет. Я рискнула сесть. Свечения странных огоньков явно было недостаточно, чтоб разглядеть хоть что-то помимо смутных очертаний. Стянув душное шерстяное покрывало с тела, руки потянулись к левой лодыжке. Та была плотно перевязана тканью. Никаких неприятных ощущений от сжатия пальцами не последовало. В голове не укладывалось. Неужели моя регенерация была способна на такое быстрое исцеление?

От раздумий меня отвлекли шаги, на этот раз они приближались и отличались уверенной мягкой поступью. Вскоре за ними по сводчатым стенам пещеры начал растекаться безжалостно ослепляющий свет фонаря. Ещё до появления визитёра, я успела наконец-таки, хоть и мельком, окинуть взором комнатку, или по крайней мере её подобие: шершавые стены имели светлый бежевый оттенок, с высокого потолка свисали полупрозрачные шёлковые нити, у подножия жёсткой постели высился самодельный столик, на котором стояла лишь небольшая плоская фляга, благодаря чему я вспомнила, как уже давно и безумно сильно хотела пить.

Но жажда ушла на второй план, когда в узком проёме прямо напротив меня появился мой наставник и замер. Не говоря ни слова, он приблизился и протянул мне со столика фляжку, будто прочитал мои мысли. Я глотала воду очень медленно, оттягивая неизбежный разговор. Нет, допрос. Роял тоже не спешил подать голос, лишь пристально вглядывался мне в лицо, пытаясь угадать о чём я сейчас думала.

В свою очередь я так же неотрывно наблюдала за ним, отмечая поразительные изменения его привычного мне образа: платиновые пряди, всегда прибранные в аккуратный низкий хвост, сейчас непокорными волнами спадали по плечам, небрежно заколотые у висков, лицо всегда улыбчивое заволокли усталость и тревога, безупречные отглаженные одежды он сменил на мятую рубаху без рукавов, обнажившую крепкие руки, и простые брюки цвета шоколада. В таком виде он предстал передо мною впервые.

Когда последняя капля коснулась моих губ, настало время во всём разобраться, и лишь один вопрос вертелся у меня на языке с тех самых пор, как я отправилась на поиски Рояла. Он немедленно прозвучал в слух:

– Роял, что происходит? – мне не удалось сдержать дрожь обиды, отчётливо прозвеневшую в голосе.

Заместо ответа, впрочем, как и всегда, он решил для начала расспросить меня, но более всего меня смутило не это, а то с каким унизительным подозрением в глазах Роял тихо произнёс:

– Как ты оказалась за Чертой, Анаит?

Зря он решил вести этот обмен сведениями на своих правилах и обвинять меня в чём-то, потому что с каждой секундой его промедления с ответом на мой вопрос, я вскипала словно раскалённый чайник и была готова облить его кипятком с головы до пят. В конечном счёте, когда стало ясно, что он ни слова не произнесёт, пока не добьётся от меня интересующей его информации, я буквально взорвалась, извергнув на него поток гневной тирады.

– Знаешь, что, Роял? Ни тебе задавать мне вопросы! Лучше ты постарайся мне объяснить всё это безумие, начиная от дыры под твоей банкеткой и заканчивая этой клятой пещерой! – я сделала вдох и продолжила, не позволив ему перебить меня. – Как я оказалась за Чертой? Так же, как и ты, только я отправилась за тобой, чтобы предупредить, что за тобой явились, Роял. А ты, чего забыл в этих джунглях? Я всегда думала, что мы друзья, но ты явно скрыл от меня что-то важное! – на последней фразе я не выдержала и тихонько всхлипнула.

Опустошённая и обессиленная, я дала волю эмоциям и уставилась на свои руки, сжатые всё это время в кулаки, так что ногти впились в ладони, оставив полумесяцы следов.

         – Прости, Анаит, – он обратил фонарь к полу, вновь погрузив всё во мрак. – Я держал многое в тайне, ради твоего блага и блага тех, кому эта тайна принадлежит.

         Почему он вечно говорил загадками? Что за тайна, и чья она? Он не дал произнести эти мысли вслух.

– Ты не должна была быть в это впутана, по крайней мере пока.

– Пока, что?

Заместо ответа мой наставник испустил вздох полный страдания, а его очерченный светом силуэт ссутулился ещё сильнее.

Вскоре наше дружное молчание нарушил неуверенный мальчишеский голосок, источник которого скрывался в тёмном проёме:

– Роял, отец зовёт тебя.

– Хорошо, иди отдыхай, Кир.

Я потрясённо уставилась на наставника. Под маску, которой стало его лицо, заглянуть не представлялось возможным. Я не ослышалась? Это же…ребёнок. Или норд, как я, тело которого осталось незрелым. Но тогда почему он назвал кого-то отцом? Я никогда не слышала этого слова, только видела его в книгах – так дети называли одного из своих родителей. Хаос в моей голове разбухал подобно грозовой туче, грозясь вылиться в неконтролируемую истерику.

Ситуация, в которой я оказалась, становилась всё запутанней. Словно кулисы, всё это время скрывающие часть сцены, вдруг обрушились, явив зрителям то, что им совершенно не следовало увидеть. Единственное, в чём я не сомневалась, так это в том, что отмотать время вспять не выйдет, и мне в любом случае придётся разобраться во всём происходящем.

   Роял собирался подняться с постели, но я успела ухватить его за край рубахи. Послышался жалобный треск ткани. Мою руку накрыла тёплая ладонь.

– Анаит, я скоро вернусь, и обещаю, всё тебе расскажу. Отвечу на любой твой вопрос.

Ну уж нет. Хватит с меня этих заверений.

– Я пойду с тобой.

– Но твоя нога…

– Вот, смотри, – я демонстративно встала и прошлась взад-вперёд по небольшому пространству комнаты-пещеры, указывая на перебинтованную лодыжку. Нога от нагрузки начала пульсировать от боли, но Роял должен думать, что я в полном порядке.

Он с недоверием наблюдал за моими действиями, и досмотрев до конца этот спектакль, в итоге, кивнул. Наверное, понял, что спорить в его положении бесполезно, а потому обречённо выдохнул и махнул рукой, позволяя следовать за ним.

         Путь, которым Роял меня вёл, казался одним нескончаемым лабиринтом: множество ответвлений, спусков и подъёмов. Но мы, не останавливаясь, двигались вперёд, будто муравьи, наизусть помнящие дорогу. Тьму, облепившую нас со всех сторон, разгонял не только луч фонаря – подобно сказочной тропе над нашими головами змеилась мерцающая полоса света. Своды пещеры были сплошь усеяны этими огоньками, которые я сперва приняла за звёзды.

         – Что это? – чуть не шёпотом спросила я.

         Роялу даже не потребовалось уточнять, о чём это речь. Он, как всегда, с полуслова понял меня, и не повернув головы отозвался:

         – Дивно, да? – и неожиданно хлопнул в ладоши, тем самым заставив меня подпрыгнуть от перепуга.

         Свет над нами погас, а затем постепенно снова вспыхнул.

         – Арахнокампа Люминоса, – с восхищением произнёс он. – Удивительные создания природы.

         Кажется, Роял затылком почувствовал мой непонимающий взгляд и сразу пояснил:

– Это насекомое. Так его личинки привлекают добычу.

– Лучше бы я этого не знала.

Дрожь пробрала всё тело. От ощущения, что сверху простираются гнездовья тысяч мерзких зародышей насекомых, мне стало дурно. Рояла, кажется, моя реакция позабавила. Его выдал издевательский смешок.

Мы шли и шли, а повреждённая нога всё сильнее давала о себе знать непрестанной тупой болью. Я не смела жаловаться, иначе бы мой проводник, наверняка, съязвил бы, что-то наподобие: «Я же говорил». А потому, молча следовала за ним, выискивая в себе силы продолжать идти.

         За последующим поворотом заместо очередного пещерного коридора, мы оказались в месте, подобном тому, где я пришла в сознание. Хорошо освещённая ниша, из которой постарались сделать уютное жильё. Здесь, помимо примитивной изготовленной вручную мебели, было то, что привлекло моё внимание – за ширмой в правом конце комнаты шумела вода, ниспадающая нескончаемым потоком из трещины в стене. В маленьком озерце, которое служило купальней, слышался плеск. Кто-то принимал ванну.   

Мне стало немного неловко.

Роял жестом велел ждать его у входа, а сам направился в сторону импровизированного душа. Безо всякого стеснения он заглянул за плотную ширму и тихо о чём-то переговаривал.

Несмотря на указание оставаться на месте, я прошла к маленькому круглому столику и присела на табурет, выпрямив левую ногу. После длительной ходьбы, возможность присесть показалась мне настоящим блаженством. Даже боль, кажется, понемногу унялась.

Шум воды мешал расслышать, о чём шёл разговор между Роялом и незнакомцем. Я поняла, что за перегородкой скрывается норд-мужчина по его басовитому голосу. Мне оставалось лишь ждать, без интереса рассматривая скудную обстановку, по большей части состоящую из сталактитов и сталагмитов.

Взгляд случайно упал на маленькую вещицу, небрежно оставленную на столе среди нагромождения личного барахла обитателя этой пещеры. Она отливала серебром в неверном свете, ниспадающем сверху. Рука сама потянулась к драгоценности. Находкой оказался массивный перстень из необычного сплава с выгравированной надписью на неизвестном языке. Всего три буквы. Я бы не догадалась о значении слова, которое складывалось из этих замысловатых символов, но их ничтожная схожесть с латинским алфавитом натолкнула меня на мысль, которая тут же переросла в прозрение.

Дио

На кольце значилось имя. И не просто невесть какое, а одно из самых значимых имён в истории моего народа. Эта вещь принадлежала никому иному как одному из двенадцати Основателей. Творцов. Их имена были высечены в памяти каждого норда. Я могла их перечислить, в каком бы состоянии не находилась: Эна, Дио, Триа, Тэссэра, Пэндэ, Экси, Эпта, Окто, Энэа, Дэка, Эндека и Додека. Все они были основоположниками почти всего, на чём впоследствии был создан Архаос – Кодекс Древних, который я знала наизусть.

Я не успела до конца осознать, что это могло означать, когда прямо передо мной, словно мираж, возник он.

– Здравствуй, Анаит.

Словно обелиск он возвышался надо мной, заставляя дрожать и стыдиться своего чрезмерного любопытства. Ни малейшего сомнения в том, кто обращается ко мне, не возникло. Все норды были красивы, без малейшего изъяна, но об исключительной внешности Основателей знали все, даже те, кто их никогда не видел воочию. В чём заключалась причина такой разницы между обычными нордами и нашими лидерами, никто не знал.

Дио был не просто хорош собой, он казался почти богом во плоти, каких люди с античных времён изображали на своих полотнах, и отличался ото всех, кого я когда-либо видела. Его безупречная кожа отливала белым золотом в мягком свете, симметричные черты лица притягивали взгляд, не давая возможность его отвести, мокрые волосы цвета алебастра доставали до пояса, а глаза подобно двум сапфирам вызывали стойкое желание в них утонуть.

И только сейчас я осознала, что засунула свой нос туда, куда не следовало. Копаться в личных вещах, этого норда, мне точно не пристало. Но его взгляд был добр, а голос, обращённый ко мне мягок. Только это удержало меня от того, чтобы не пасть ниц перед своим создателем и рассыпаться в извинениях.

Я вернула кольцо предположительно в ту часть беспорядка на столе, где его и нашла, а затем сразу же поднялась с табурета, и почтительно опустив глаза, произнесла фразу, которой любой должен поприветствовать подобного ему:

         – Я, Анаит, приветствую тебя, Дио, Основатель Нового мира и мой Создатель.

– Роял, неужели ты раскрыл своей милой подопечной мой маленький секрет? – искренне вопросил удивлённый норд.

– Нет, мой наставник не раскрывал твоих тайн, – поспешно пояснила я. – Прости мне моё любопытство, но твоё имя выгравировано на том перстне.

– Да, у тебя цепкий взгляд, – его лицо сделалось задумчивым. – Заметить среди этого барахла единственное, что меня ещё связывает с моим прошлым…

Он склонился над заваленной столешницей всего в паре сантиметров от меня, и в нос ударил насыщенный аромат, неизвестный мне до этой поры – так могло бы пахнуть солнце: раскалённый добела свет, проникающий и согревающий каждую клеточку тела, от которого становилось тепло и снаружи, и внутри. Я постаралась запечатлеть этот запах в своей памяти - так сильно он поразил меня.

Дио тем временем пришлось немного повозиться, прежде чем отыскать драгоценность. Хотя, для него эта вещь, судя по нахмуренным бровям и опущенным вниз уголкам влажных губ, являлась напоминанием о чём-то болезненном и очень печальном. Он немного покрутил кольцо в руке и небрежно швырнул его обратно в кучу прочих мелочей.

На мой недоумённый взгляд он ничего не ответил, лишь развернулся и двинулся в сторону вешала, с которого свисал, похоже, весь его гардероб. За ним по гладкому полу тянулась дорожка мокрых следов. Порывшись в мешанине разномастных тканей, высокий норд скрылся за ширмой, позволив мне переговорить с Роялом.

Я схватила его за руку и потянула вниз, чтобы приблизить его ухо как можно ближе к моим губам, тот тряпичной куклой подчинился моему натиску.

– Ты просто обязан мне немедленно всё объяснить! – мой гневный шёпот тёк безудержным потоком. – Я уже ничего не понимаю! Ты в этой странной истории совершенно не уместен, но сам Дио… Что здесь забыл Основатель? В этой жуткой пещере?

Вдруг, Роял сделался жёстким словно камень.

– Прекрати! – одёрнул он меня. – Ты, словно любопытная кошка, сунула свой нос, куда не следовало, так что перестань закатывать истерику. Всё пошло не по плану, ты вообще не должна была здесь оказаться. Не должна была…

Раздался стеклянный звон, и мы оба повернули головы в ту сторону. Дио, одетый в балахонистый халат, в одной руке держал прозрачный кувшин, а в другой три чаши за тоненькие ножки.

– Полно вам ругаться. Роял, – указал он рукой с чашами на нас. – Анаит, прошу, давайте проведём эту ночь без споров и ссор. Садитесь. Отведаем чудного прохладного чая. Недолго нам осталось наслаждаться зыбким покоем.

Как бы мне не хотелось стукнуть Рояла по его белобрысой голове, я послушно последовала за ним к полукруглому ложе, чьим основанием служил каменный выступ у самой земли. Дио уселся посередине постели, а мы с Роялом по разным её краям. Так что, каждому было удобно наблюдать за остальными.

Хозяин пещеры наполнил сосуды и вручил нам. Я медлила несколько мгновений, прежде чем сделать глоток, в ожидании, когда они испробуют первыми. Желтоватая жидкость пахла травами и цветами. Ярче всех выделялась мелисса. Терпкий вкус напитка приятно обволакивал рот и горло, и за несколько глотков мне удалось осушить чашу почти наполовину.

– Не спеши, – ухмыльнулся Дио справа от меня. – Этот напиток нужно смаковать, насладиться каждой каплей, – и он демонстративно отпил, будто у него в руках был не обычный чай, а небесный нектар, каждая частичка которого бесценна.

Достаточно утолив жажду, следуя его совету, я опустила чашу на колени, и стала глазеть по сторонам, периодически поглядывая на Дио. Его реакция не заставила себя ждать. Он обречённо вздохнул и отозвался:

– Анаит, ты просто не представляешь, насколько всё сложно, и как ты усугубила своим исчезновением из Иммортала и без того затруднительное положение дел.

Я опасалась, что ни в чём неповинный сосуд лопнет у меня в руках от злости, с которым я его сжимала, а потому отставила его на пол к своим ногам.

– Я прошу прощения за то, что вмешалась в это, – глаза стреляли искрами в сторону Рояла. – Но я уже здесь.

– Хорошо, – норд последовал моему примеру и отставил напиток в сторону. – Садись, – его рука указала на место рядом с ним.

Усталость с новой силой навалилась на меня, и я безропотно послушалась. Только бы, в конце концов, мне всё объяснили.

Роял всё это время потягивал напиток, искоса поглядывая то на меня, то на Дио. С нашей первой встречи здесь, он всё время был погружён в неведомые мне размышления. От улыбчивого, не знающего уныния наставника осталась только оболочка, хотя и она претерпела видимые изменения. Но стоило Дио обхватить ладонями моё недоумевающее лицо, как я дёрнулась от неожиданности, и Роял тут же выпалил:

– Стой! – он привстал. – Я думал ты просто расскажешь ей.

– Будет лучше, если я позволю ей самой увидеть, – не поворачивая головы, глядя мне прямо в глаза, произнёс норд.

 А затем он коснулся своим лбом моего и словно ветер прошелестел, обдав меня цветочным дыханием чая:

– Смотри.

И ледяные воды его глаз поглотили всё вокруг. Я захлебнулась в водовороте чужих мыслей и ощущений. Чужеродные воспоминания как в калейдоскопе сменяли друг друга, не давая возможности толком их рассмотреть. Но скоро осколки видений начали складываться в отчётливую картину. Нет. В картины с мельчайшими деталями, отпечатывающимися в памяти.  

Рождение. Первый глоток воздуха. За стеклянной завесой столпились…кто они? Это люди!

Мои мысли стали изящно вплетаться в незнакомые воспоминания, не нарушая ход истории, но облегчая осмысление.

Люди. Так они сами себя называли. Наши создатели. Они именовали нас Надеждой, надеждой на вечную жизнь, а мы оказались их погибелью. Эти смертные существа подарили нам частицу своего прекрасного мира, но нам было этого мало. Это царство, хранимое Луной и Солнцем, должно было принадлежать только нам. Нордам.

Чужой голос в моей голове сопровождали образы…

Новый мир, построенный людьми – гармония природы и технологий, города, утопающие в зелени. Губительная болезнь, обрушившаяся на континент. Тайная обитель, временный дом – Иммортал. Смертные, которым была уготована участь стать рабами, а после умереть.

Видение погасли так же внезапно, как и возникли. Тело обмякло, и лишь сухие ладони, касающиеся моих щёк, удерживали меня в вертикальном положение. Холодная пустота осела где-то в груди, заглушив собой даже гулкие удары сердца.

Ложь. Всё это время моя жизнь, её смысл и постулаты были сотканы из искусно продуманной убедительной лжи. Мы не спасители этого мира, не освободители Земли, а всего лишь хладнокровные убийцы, и мне была уготована участь палача. В один миг чёрное и белое поменялись местами.

Как только Дио убедился, что я в состоянии сидеть, без его поддержки, его горячие ладони отстранились от моих щёк.

– Как ты это сделал? Что это было? – я не узнавала свой осипший голос.

Он ответил не сразу, но всё же едва слышно произнёс:

– Это наша тайна, Анаит. То, что отличает нас – Основателей, от вас – нашего творения. – Он отпил ароматной жидкости, подержав её некоторое время во рту, и добавил. – Это дар, которым мы можем делится с вами таким образом, – Дио коснулся кончиками пальцев своего лба, а затем моего.

 – Воспоминания, – вставил Роял.   

Способность Дио проникать в мысли другого меня поразила, но об этом позже. Я всё ещё была в крайнем замешательстве по несколько другому поводу, и тут же выказала его:

– Да, я поняла, и всё же, что вы здесь делаете?

– Разве не понятно? Ты же видела! – Роял всплеснул руками. – Люди, которые жили на этом острове до нашего прихода – мы пытаемся им помочь! Поначалу их использовали в качестве рабочей силы для обустройства Иммортала, а после выгнали за Черту, выбросили как мусор.

Роял замолчал. Он произнёс всё так, будто это я причина случившегося. Пришлось сглотнуть горечь.

За него договорил Дио.

– Когда мы с моими братьями и сёстрами решали, кто станет держать под надзором тех смертных, выбор пал на меня, – его голос сочился виновностью. – Моей задачей было следить за численностью людей – не допускать лишних смертей и рождений. Их оставили в живых только по одной причине, Анаит.

–  Без них нельзя создавать новых нордов.

– Да, всё так, – подтвердил он. – Невозможно создать нового норда без частички ДНК человека. За эти десятилетия они стали мне семьёй, чего я никогда не чувствовал в кругу своих братьев и сестёр, в особенности с Эной. Она была инициатором всего того кошмара, в который превратился этот мир. Твердила, что под нашей властью планета обретёт вторую жизнь, что разумные обезьяны нам не ровня, и их стремление обрести вечную жизнь обернётся катастрофой для мира.

Дио умолк, погрузившись в себя. Похоже, что он прочёсывал свои воспоминания, пытаясь найти тот миг, когда всё свернуло не в ту сторону. Роял, видимо, был знаком с подобным его состоянием, потому что вдруг встал и поманил меня за собой.

Когда мы отошли на некоторое расстояние он тихо шепнул:

– Он сейчас не с нами.

– А где?

– Где-то. Пойдём.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

IX

Прошло уже немало времени, но я не могла сомкнуть глаз. Пыталась переварить произошедшее, сложить детали в единую картину. Может быть, сказалась длительная потеря сознания после кровотечения, а возможно, причина бессонницы крылась в откровении Дио, а после в сказанном на обратном пути Роялом.   

Пока мы направлялись в жилище моего наставника, ещё одну пещеру, среди прочих, он посвятил меня в подробности сложившейся истории. Оказалось, что прямо под носом у Основателей сформировался тайный заговор. Среди нордов были те, кто выражал сочувствие людям. Они считали, что с ними можно сосуществовать. Роял, с давних пор являвшийся близким другом Дио, выслеживал подобные настроения и вербовал нордов в ряды тех, кто выбрал сторону людей.

Так им удалось наладить связи практически во всех секторах: провизионном, охранном, исследовательском и других. «Свои» были практически повсюду и содействовали Дио в его помощи изгнанным за пределы Иммортала людям. Смертные сумели освоиться в диких землях. Обосновались здесь, в сети подземных пещер, скрытых природным ландшафтом.

Но время шло, близился момент, когда новое поколение нордов – меня и остальных должны были отправить на материк завершить начатое ранее – истребление, чтобы затем переселиться на большую землю, а над остатками выживших на острове начать новый глобальный эксперимент по сотворению новоиспечённых нордов.  

Тогда у Дио зародился план – чудовищный план. Он собрался обратить орудие уничтожения смертных против нордов, тех, которые выбрали сторону разрушения, путь убийства. Мне это казалось ужасающим, но Роял уверил меня, что те, кто не желают людям зла – не должны были пострадать. Я была с ним категорически не согласна.

Одному из сотрудников лаборатории, последователю мятежного Основателя, удалось умыкнуть пробирку с тем самым вирусом, которому было суждено погубить остатки людского рода.

Роял не раскрыл детали плана, в целях которого они собирались применить содержимое маленького стеклянного сосуда. Лишь мрачно подытожил, что замысел, будь он проклят, потерпел неудачу. А немногим позже, случилось кое-что похуже - кто-то предал Дио.

Туча дронов, которую мы видели с пляжа, атаковала, застигнутых врасплох людей. Поэтому Роял словно с цепи сорвался и так спешил вернуться в учебный центр. Многие успели скрыться в этих пещерах, служивших им домом, но кто-то не сумел быстро среагировать и спрятаться. Кого-то убили, некоторых, что ещё хуже – забрали, в том числе и возлюбленную Дио. Агнес, так её звали, тоже пленили во время внезапной атаки.

И сейчас, слушая мерное дыхание Рояла, дремлющего по правую руку от меня, я думала обо всём сразу: о своей жизни и её лживом смысле, о прекрасном мире людей, который был уничтожен из-за непомерного желания бессмертных правителей владеть им. И всё это время они таились под боком у нас. Какие они? Благоразумные, милосердные, рассудительные? Не могут быть злом те, кто жил в том прекрасном мире прошлого, воспоминаниями о котором поделился со мной Дио.

И ещё…ещё мои мысли занимала эта Агнес, человеческая женщина, которой удалось «украсть сердце» самого Основателя Иммортала – первого города нордов.

 

 

 

 

 

X

Ночь ли властвовала до сих пор, или день уже отобрал у неё свои законные права на поднебесный мир – здесь, в каменной клетке было сложно угадать. Сон всё же посетил меня, на час или два, но особого прилива сил по пробуждению не случилось. Нога по-прежнему ныла. Я перевернулась на другой бок и обнаружила пустоту, где должен был отдыхать Роял.

Его половина этой жутко неудобной постели всё ещё хранила отголоски тепла. Меня ужасно раздражало, что в последнее он всё время норовил куда-то улизнуть. В этот раз пускай сам возвращается. Не собираюсь плутать по этим лабиринтам в его поисках.

Я оглядела тёмное пространство, залитое жёлтым светом фонаря, который наставник оставил лучиться на всю ночь по моей просьбе. Эта пещера точно не принадлежала Роялу. Его страсть собирать безделушки неизменно превращала любое пространство в свалку всякой всячины. Здесь же царила мёртвая пустота. Мне вдруг стало жутко при мысли, что он не вернётся, и я тихонько ступила на холодный каменный пол.

Вход заместо двери перекрывало плотное тканое полотно. За ним скрывался ход, по которому мы сюда и пришли. Никого. Если здесь жили люди, то почему повсюду царила всепоглощающая тишина? В темноте моим воспалённым глазам померещился силуэт, а уши расслышали едва уловимое дыхание, и я поспешила забраться назад в постель, дрожа от страха. Я ничего не знала о людях, кроме того, что о них рассказывали преподаватели. Что если один из них притаился во тьме, ожидая, когда я останусь одна, чтобы напасть. Вооружившись фонарём, я стала считать минуты до прихода Рояла.

Время тянулось словно тугая резина, и к непреодолимой усталости прибавилось желание смыть с себя прошлый день в виде пота вперемешку с грязью, а ещё не мешало бы плотно поесть. Недовольное урчание, то и дело прорывающееся наружу из глубины живота, усиливало и без того мучительное чувство голода.

Наконец я услышала шаги, но обрадоваться приходу наставника не успела, потому что в слабо освещённом проёме появился не он, а мальчик. Я рассматривала его, чуть не охая от удивления. Настоящий человеческий ребёнок! Ну, конечно, у людей же рождаются дети, и прямо напротив меня стоял именно он. Хотя я и сама имела внешность одиннадцатилетки, как и мои сёстры с братьями, но передо мной замер и едва дышал настоящий человек! Спустя годы он вырастет и станет взрослым, в отличие от меня. Я смотрела на него и в голове не укладывалось, как его организм способен так трансформироваться? Это казалось мне большим чудом, чем моё вечное тело.

Кажется, он опасался приближаться ко мне, а моим глазам не терпелось разглядеть каждую чёрточку его человеческого лица.

– Привет! Меня зовут Анаит. Я тебя не обижу!

Он неуверенно приблизился и робко улыбнулся. Его волосы были полной противоположностью тех, какими обладали все норды: жёсткие, топорщились во все стороны, как иголки, и будто каждую прядь окунули в чёрную смолу. Уже в таком юном возрасте черты лица приобретали мужественные линии. Но его глаза, мерцающие в полумраке сапфировой синевой – они были в точь как у Дио.

Он присел на краешек постели и водрузил поверх моих ног ворох какого-то тряпья.

– Что это?

– Одежда, что же ещё? – ответил он и показательно зажал нос. – От тебя пахнет как от старой Бетти.

– Ну, спасибо, – буркнула я.

– Да, пожалуйста! – не растерялся он и указал себе за плечо большим пальцем. – Выйдешь и сразу повернёшь налево, пятый проход. Смоешь с себя эту кошмарную вонь.

Мальчишка оказался настоящим грубияном. Я схватила свёрток ткани и незамедлительно покинула его общество.

XI

Вода оказалась безжалостно холодной. Я сняла с себя дурно пахнущую одежду и медленно вошла в воду по естественным выступам, образующим подобие ступенек. Небольшое озерцо наполнялось из отверстия, скрытого под водой в каменной стене, и так же продолжало путь, утекая в извилистую трещину. Слабое течение уносило с собой грязную воду. Долго находиться в этом ледяном потоке было невозможно, а потому поплескавшись и поскребя себя руками по телу, я с головой погрузилась в водоём и поспешила выбраться.

В куче вещей, которыми меня снабдил мальчик, оказалось и небольшое полотенце.

Очень кстати…

Когда я надевала врученные мне джинсовые шорты и хлопковую розовую майку, то старалась не думать, сколько человек до меня их успело переносить, не говоря уже о нижнем белье. По крайней мере эти вещи источали аромат пахучего мыла, а не то «благоухание», которым разило моё изорванное платье.

По возвращению в комнату Рояла, я застала всё того же мальчишку. Он увлечённо перебирал пальцами какую-то разноцветную штуковину. Приблизившись, мне удалось рассмотреть в скудном освещении вещицу – ей оказался куб.

– Что это?

– Кубик Рубика, – отозвался он, при этом не отрывая взгляда от разноцветной безделушки. Оказалось, что её части могли перемещаться по кругу – вверх, вниз, вправо и влево.

– Кубик Руби... чего?

Он прервался от увлекательного занятия и с непониманием обратил ко мне лицо.

– Ты это серьёзно? Ладно, я живу в пещере посреди гор и леса, но ты то! Разве у вас нет игр? – его удивление было неподдельным. – Это же самая классная штуковина в мире! Вот смотри.

И он принялся крутить части этого кубика туда-сюда, показывая и объясняя мне, чего хочет добиться в конечном счёте.

– Нужно, чтобы каждую сторону заполнил только один цвет. Вот так! – после череды хаотичных, на мой взгляд, вращений одну из сторон куба заняли красные квадратики. 

– И удалось тебе хоть раз сделать так, чтобы у каждой стороны был свой цвет? – поинтересовалась я.

– Ну разумеется, – гордо ответил он. – За каждую победу отец даёт мне награду! В прошлый раз это был компас.

– Твой отец? Его случаем зовут не Дио? – тихо, почти про себя уточнила я.

Мне вспомнился момент, когда кто-то из темноты окликнул Рояла фразой: «Отец зовёт тебя». Это же был голос этого самого мальчика. Но как это возможно? Норды не способны на размножение естественным способом. Это известный факт. И всё же эти глаза, как ясное отражение глаз Дио в зеркальной глади – не отличить друг от друга. Ещё одна тема для размышлений.

– Ну да, а в чём дело?

– Какое дело?

Раздался голос Рояла за нашими спинами. Мы оба вздрогнули от неожиданности. Мой наставник откинул полотно-дверь в сторону и скользнул внутрь с подносом, на котором я успела заметить три глиняные миски, исходящие паром.

– Я смотрю, вы уже подружились! А Кир?

Мальчик чуть ли не отпрыгнул от меня.

– Вот ещё! – он уставился на свои руки, теребящие игрушку. – Просто показывал, как нужно играть в куб.

Губы Рояла растянулись в вымученной улыбке. В его усталых глазах не было и намёка на веселье. Он присел в изножье постели, устроив поднос на плотно сомкнутых коленях. Одну миску с болтающейся в ароматном вареве ложкой он протянул мне, а вторую мальчику. К этому прилагался ломоть жёсткого хлеба, почти ставшего сухарём, и фляжка с водой.

– Что это? – осторожно поинтересовалась я, впервые наблюдая как из супа всплывают цельные кости с обрезками мякоти на них. Мне ещё никогда не доводилось пробовать пищу, приготовленную из плоти живых существ. Наш рацион в учебном центре состоял в основном из овощей, фруктов и злаков, периодически нас баловали ягодами и грибами. Всем этим население города снабжала агроферма. Мне бы никогда и мысли в голову не закралось, что можно употреблять в пищу животных. Это же было абсолютно гнусно…

– Ешь. – Роял поднёс к губам ложку и отхлебнул из неё, предварительно обдув.

Кир таращился на меня, как на сумасшедшую, в два раза быстрее моего наставника уплетая суп. Миска медленно остывала, зажатая в моих ладонях, а я всё никак не решалась сделать хотя бы глоток. Мне представлялось, как обезглавливают эту несчастную птицу, судя по форме останков её тела, бултыхающихся среди картофеля и моркови, и непроизвольно тошнота подкатывала к самому горлу. И вдруг мысль пронзила воспалённое сознание: «Сколько таких птиц потонуло в тарелках в бытность господства этих плотоядных существ в этом мире?».

– Анаит, ничего другого я предложить не могу. Людям необходима пища животного происхождения, чтобы выжить. Мясо, понимаешь? Это не жестокость – так задумано природой. – Обратив внимание на мою неподвижную фигуру, наставник стал приводить примеры. – Чайки едят рыбу, рыба – рыбу поменьше, стая волков убивает оленя ради выживания и всё в таком духе.

– Я могу и её порцию съесть, – вмешался Кир, на что Роял грозно зыркнул в его сторону.

Желудок уже начал поднывать, тюкая в глубине рёбер. Слюни скопились во рту, из-за чего приходилось непрестанно глотать, чтобы они не просочились сквозь уголки губ. Никогда ещё в своей жизни я не была так голодна, как в этот момент. Щупальца сочного пара щекотали ноздри, дотягиваясь до самого мозга. Пришлось пойти на компромисс со своим телом. Едва тёплое угощение коснулось языка, удержаться уже было невозможно. Я с упоением поглощала похлёбку, открывая для себя новые грани вкуса, загоняя поглубже мысли о пернатом ингредиенте. С каждым глотком силы возвращались ко мне.

Насытившись, я передала миску обратно Роялу. На дне осталось нетронутое крыло. Кир что-то возмущённо буркнул о том, сколько мяса пропадает зазря. Тем не менее в тарелке моего наставника я также углядела цельное бедро. Он украдкой глянул на меня, выражая солидарность моему категоричному мнению по поводу пищевых предпочтений того, кто это приготовил.

Кир вызвался унести поднос с грязной посудой, и мы с Роялом остались наедине. Момент показался мне более, чем подходящим, теперь, когда мысли стали собираться в организованные стайки, выстраивая новую картину мира, чтобы серьёзно обсудить сложившееся положение дел.

– Что теперь? Какой у тебя был план, если бы я не отправилась за тобой?

Он уткнулся лицом в ладони.

– Никакого плана не было. Я просто спешил добраться до них и увериться, что всё в порядке.

– Ладно, – не унималась я, продолжая заваливать его вопросами. – А сейчас, вы что планируете делать? Что теперь будет со мной, с тобой? Ты можешь как-то связаться с вашими союзниками в Иммортале? Быть может, они приютят нас у себя, пока всё не образуется.

– Из-за гнусного предателя, уже ничего не наладится. Любой из тех, кто называл себя нашим другом, может оказаться лживой крысой. Можешь забыть про Иммортал. Ты перешла Черту. Там тебя ждёт лишь смерть. Если только ты не изменила своего мнения о том, на чьей ты стороне из-за куска курицы в супе. Тогда можешь вернуться с какой-нибудь нелепой легендой о том, что я тебя сюда притащил силой и, возможно, тебя пощадят.

Роял многозначительно посмотрел на меня, ожидая реакции, но я хранила молчание какое-то время, неподвижно застыв. От его тона разило упрёком. Секундой позже, не выдержав, я всё же соскочила с места и ткнула в него пальцем.

– Как ты можешь такое говорить? Под твоим непрестанным надзором из меня растили убийцу два десятка лет! Весь мой мир был построен на том, что мы – спасители планеты, борцы со злом. А сейчас ты обвиняешь меня в том, что я не поклялась верностью смертным, как только меня развернули на сто восемьдесят градусов, осуждаешь за то, что забочусь о нашей с тобой судьбе?

Он глядел исподлобья, переваривая мои слова, и виновато пролепетал:

– Не так я хотел открыть тебе глаза на происходящее. Прости, если…

Его попытку оправдаться прервал басовитый протяжный гул, ветром завывающий жалобную песнь. Когда всепроникающий звук прекратился, в пещеру ворвался всё тот же мальчишка.

– Вы слышали? Пора.

 

 

 

 

 

 

 

XII

Долгожданный солнечный свет резанул по моим воспалённым от мучительной бессонницы глазам. За чередой тёмных туннелей последовал выход из этих катакомб. Казалось, мы всё ещё находились внутри этой громадной пещеры, но прямо в озеро, которое встретило нас на выходе из промозглой тьмы падал свет. Сверкающим водопадом он лился откуда-то сверху.

Когда мне перестало казаться, что мои глаза вот-вот выжгут, я обратила лицо ввысь – туда, где заместо свода зияла сквозная дыра. Тоненькие стволы деревьев, осмелившихся пустить корни на краю пропасти, ресницами обрамляли небесное око. Я была готова запрыгать на месте от счастья при виде солнца и облаков, но ни Роял, ни этот мальчишка Кир не разделили бы моего восторга. Они угрюмыми истуканами продолжили подниматься выше. Я только успевала их догонять, с увлечением рассматривая великолепие этого места.

Лестница зигзагом тянулась вверх. Она была выдолблена прямо в каменной стене. Её покатым ступеням не было счёту. Мы поднимались медленно и в полном молчании, и я не решалась его нарушить, опасаясь вспышки со стороны Рояла. Раньше от меня была скрыта эта сторона его личности. Похоже, он, наконец, снял маску весельчака и открыл своё истинное лицо и отношение ко всему происходящему.

Местами ступени были сколоты, и я ступила раненой ногой на одну из них. Лодыжка слегка подвернулась, отчего я запнулась и вскрикнула от испуга – Кир удержал меня на самом краю узкой лестницы без ограждения. Даже с такой высоты можно было разглядеть дно сквозь прозрачную толщу воды озера.

– Осторожнее, – с неподдельным волнением в дрожащем голосе предупредил он.

Я перевела взгляд с пропасти на этого мальчика. В свете дня, когда тени не укрывали его своей завесой, он казался воплощением противоположностей: всё, что ему досталось от человеческой матери, иными словами, абсолютно каждая деталь его облика лишь сильнее подчёркивала его пронизывающие насквозь небесные глаза.

Кого же ты породил, Дио? Не человек, и не норд.

Роял окликнул нас почти у самой вершины, и странное оцепенение покинуло меня.

– Спасибо, – поблагодарила я Кира, и мы продолжили взбираться вверх.

Чем скорее близился конец каменистого подъёма, тем больше меня мутило. Страх сковал конечности, и ноги отказывали передвигаться. Мне было не по себе от того, что ожидало нас там. Обозлённые люди, гора трупов? Как они воспримут моё появление на их территории? Сбросят мимо лестницы вниз, в неглубокое озерцо, где я переломаю все кости? Вопросы без ответов. Но меня успокаивало, что я направляюсь туда не одна. Роял не позволит людям навредить мне.

Перед тем, как покинуть пещеру, он предупредил, куда мы направляемся. При атаке дронов погибло несколько человек, и по обычаю людей их тела следовало предать земле. Мне случалось наблюдать смерть лишь мельком: как усыхает старый кедр, как гусеница бабочки исчезает в пасти ящерицы, как нечто утаскивает качающуюся на волнах чайку на дно. Так был устроен этот мир, но то, что случилось здесь, не было похоже на суровый закон природы. В этом случае вершилось преднамеренное зло. И от этого их гибель казалась ещё более отпугивающей.

К моему удивлению, наверху нас никто не поджидал. Только колонны сосен, папоротника и цветущего кустарника. Я упёрла ладони в колени, согнувшись и переводя дыхание. Мои спутники не выказали и намёка на усталость. Похоже для них долгие пешие подъёмы были привычным делом. Помедлив несколько минут, чтобы я чуть передохнула, Роял повёл нас дальше по едва заметной среди зарослей тропе, вниз по каменистому склону. Чем дальше мы углублялись в лес, тем отчётливее слух начинал улавливать жужжание голосов.  

Как бы я себя не настраивала, оказалась совершенно не готова к тому, что поджидало нас за поросшим тимьяном горным откосом. На лесной прогалине живым полукругом выстроилась угрюмая толпа. Мужчины, женщины, дети всех возрастов и глубокие старцы, заслышав нас, умолкли и обратили в нашу сторону опечаленные лица. Их было около полусотни. Я решила догнать Рояла, чтобы быть к нему поближе в случае чего.

Наша троица вереницей проследовала вдоль холма, чтобы занять место с краю. Я шла, потупив взор, не осмеливаясь взглянуть хоть кому-нибудь в глаза. Было странно, но я ощущала часть своей вины за случившееся, хотя здравый смысл убеждал в обратном. Я ничего не сделала, не успела сделать. Кровь их соплеменников не на моих руках. Я лишь надеялась, что и они это осознают.

Когда мы заняли свои места, мне сделалось дурно. Во влажной после недавнего дождя почве, в ряд было выкопано шесть продолговатых ям. Могилы. В каждой уже кто-то покоился. Взгляд скользнул дальше, и я вдруг поняла, что это самое настоящее кладбище. Поляну заполонили поросшие густой травой холмики. Вершину каждого венчал испещрённый надписями зазубренный обломок скальной породы, часть которого была погружена в землю.

 С того места, где я стояла, можно было разглядеть лица бездыханных тел. В ближайшей яме уснула беспробудным сном молодая девушка. Рыжие пряди огненными языками лизали бледную шею и ключицы. Казалось, вот-вот, и она распахнёт свои глаза, но нет. От груди и до самых ног её укрывала полупрозрачная красная ткань. Живот возвышался едва заметным, но выделяющимся холмиком. Смерть забрала не одну жизнь, она прихватила с собой и дитя, которому было не суждено сделать первый вдох. В груди заныло. Всё происходящее казалось неправильным, жутким и несправедливым. Особенно абсурдным это воспринималось в окружающем нас очаровании леса, в ликующих птичьих трелях, в безоблачном небосклоне, в буйстве обступающей со всех сторон жизни.

 Слух уловил придушенный всхлип – у Кира, устроившегося по левую руку от меня, тоненькие ручейки слёз скользили вниз по щекам, смуглым от жгучих поцелуев солнца. Лицо Рояла было непроницаемым, как и всегда, когда он был решительно настроен скрыть от окружающих свои истинные чувства. Я заметила рядом с ним симпатичную молодую женщину. Их пальцы крепко переплелись. Что-то кольнуло изнутри – чувство, название которого было мне известно, но ощутить мне его довелось только сейчас. Ревность. Я загнала её поглубже. Пожалуй, не время и не место.  

В какой-то момент от общей массы отделилась грациозная фигура. Дио выступил вперёд и обернулся лицом ко всем собравшимся. Любое движение выдавало в нём особую породу, иное происхождение. Одеждой ему служили те же обноски, которые были на всех присутствующих, но даже в них он выделялся на общем фоне: выше любого мужчины, бледнолицый, как и все норды, прекрасный, как ни один человек в этом мире. Когда его тягучий голос разнёсся над толпой, тихие перешёптывания сошли на нет.

– Сегодня мы прощаемся с нашими дорогими друзьями. Их тела покинула жизнь, но их души – среди нас. Проводим в последний путь старину Норта и его верную спутницу жизни Сесилию, добродушного здоровяка Кея, – как только с его уст слетали имена, по толпе распространялся разъедающий плач. – Нашего кормильца, возделывателя здешних земель Нори, всеми любимую Мию и её малышку Лизи, отошедшую в мир иной вслед за матерью. – На последнем имени его речь задрожала. Желваки заходили под кожей его лица. Он поднял глаза к небу и часто заморгал, затем сглотнул и закончил свою речь. – Всем нам эти люди были дороги, но некоторым особенно. Прошу самых близких войти в круг и проститься.

Дио, понурив плечи, отошёл в сторону. Могилы стали окружать ближние умерших. Они опускались на колени у самого края, и не смея коснуться тел, произносили слова прощания. До меня долетали лишь их отголоски. Затем, тела стали укрывать ковром прекрасных алых цветов, которые я доселе не видела. Голоса утихали, сменяясь беззвучными рыданиями. Кто-то сам возвращался в общий строй, кого-то уводили под руки, шепча слова утешения. Взгляд прилип к одинокому цветку – капле багровой крови на траве между могилами, который избежал участи быть погребённым.

Мои мысли обволок густой туман. Один непрерывный кошмарный сон поглотил привычную реальность. Или наоборот – это и есть пробуждение после беспредельно долгой дрёмы? Такого просто не может быть. Наверное, я всё-таки умерла, там посреди леса в ловушке капкана, и оказалась в плену собственного ада в наказание за то, кем являлась. Но нет. Хуже всего было то, что всё вокруг происходило в самом деле. В этом не было никаких сомнений.

Мятежный Основатель, между тем, наблюдал за мной со своего места. Чего он хотел добиться моим присутствием здесь? Открыть глаза правде? Показать, как выглядит смерть, и что с ней рука об руку ступают скорбь, страдание и сожаление? Но какой в этом толк, если это не меняет ход истории, которой суждено случиться. Все эти люди – трупы рано или поздно.

Он подал знак шестерым крепко сложенным мужчинам, которые стояли чуть поодаль от остальных в тени обступающих со всех сторон деревьев. В руках копальщики сжимали старые ржавые лопаты. Они кивнули и принялись засыпать ямы землёй. Воцарившееся молчание нарушал разве что щебет птиц, доносившийся из густого леса.

Ещё совсем недавно живых укрывали неподъёмным одеялом мокрой земли. Я покосилась на траурное собрание, и мне стало их по-настоящему жаль. Всепоглощающая боль и тоска пропечатались на лицах этих людей. Их страдания от потери близких подвели меня к однозначному решению – никогда не привязываться к смертным. Это было непозволительной роскошью в мире, где мне предстояло прожить тысячелетия, а для них было непосильной задачей встретить следующий рассвет.

Когда горячие пальцы Кира коснулись моей руки, я всем телом содрогнулась, словно тронула раскалённое железо, и обхватила свои плечи, притворившись, будто не заметила сентиментального порыва мальчишки. Мне сделалось неуютно от его действий и своей реакции на это. Он искал поддержки, но я не могла ему дать её. Я вообще никому ничего не могла дать.

– Забудь, – в пустоту процедил он, и расстояние между нами заметно увеличилось.

Люди один за другим начали расходиться, и Кир мгновенно скрылся из виду, оставив за собой смятение в моей душе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XIII

После окончания похоронного обряда Роял велел мне ждать здесь – в каменном зеве, у самого входа в исполинских размеров пещеру, которая за несколько десятков лет стала для этих людей домом. Здесь они рождались, жили и умирали, чтобы затем вновь повторить этот замкнутый цикл. Эта тайная обитель дарила им чувство защищённости, надёжности и смутной уверенности в следующем дне. После случившегося оставаться здесь было опасной затеей.

Я пыталась слиться с покатой стеной, которая плавно перетекала в пол. Безуспешно. Время от времени в мою сторону бросали хмурые взгляды – так хозяева воспринимают незваного гостя. Вынужденные переселенцы вот уже пару часов нагружали несколько деревянных четырёхколёсных телег своими скромными пожитками: кухонная утварь, замысловатые приспособления для возделывания земли, рыбалки, охоты, плетёные клетушки с перепуганными курицами внутри, съестные припасы. В одну из телег помогали забраться и бережно усаживали самых немощных. Сгорбленные от тяжёлой жизни старики качали на руках совсем крохотных младенцев, время от времени разражающихся надрывным плачем или тихим похныкиванием. Их матери были заняты прочими хлопотами.

Когда терпение окончательно иссякло и стало невозможным выносить постоянные поглядывания, я нарушила указание наставника и направилась бродить по окрестностям. Маловероятно, что я пропущу момент, когда они отправятся в путь, куда бы он не вёл. Сразу за входом слева меня встретило маленькое озерцо. Журчащие потоки воды прорывались прямо из каменной породы горы, наполняя его нутро. Я пристроилась у самой кромки, касаясь кончиками пальцев ледяной воды. Как же не хватало в этом месте тепла. Хотелось ещё хотя бы разочек окунуться в горячую ванну, какие я могла принимать хоть каждый день и в любое время в душевых комнатах учебного центра. Я провела за его пределами всего около суток, а ощущалось всё совсем иначе.

Внимание привлёк неожиданный всплеск. На противоположном берегу, среди зарослей высоченного кустарника приютился Кир. Он закидывал пруд камешками. Один. Остальные дети его возраста играли в какую-то игру посреди луговины неподалёку. Интересно, почему он не с ними? Должно быть, они чувствовали его некоторое отличие от них. На самом деле, у меня этот мальчик вызывал определённый интерес из-за того, кем являлся его отец. Перенял ли Кир хоть что-то от своего бессмертного родителя?

Он заметил, что я неотрывно наблюдаю за ним, и спустя долгие мгновения переглядок покинул берег, давая мне понять, что всё ещё обижен. С одной стороны, мне было неловко, но с другой, с какой стати? Если он выдумал себе, что мы можем стать друзьями, это вовсе не означает, что так оно и есть. Мне не нужны друзья. У меня уже есть Роял, который, кстати, успел обзавестись здесь пассией…

Среди нордов было обычным явлением возникновение пар. В этом мы мало чем отличались от своих собратьев по разуму. Разве что, в результате таких отношений не появлялось на свет потомство, но в этом и не было необходимости – двум любящим сердцам не требовался кто-то третий для сохранения их эмоциональной и физической связи. Для меня оставалось загадкой, для чего мой наставник решил обречь себя на предстоящие душевные страдания, связав себя узами любви с женщиной, которая вскоре состарится и умрёт. Последнее, в прочем, грозило опередить старение.

По гладкому зеркалу воды побежали круги от первых капель зарождающегося ливня. Небеса, затянутые тёмной пеленой грозовых туч, пронзила первая молния. Пришлось вновь укрыться под высоким сводом пещеры, где приготовления к походу почти завершились.

Безмолвная процессия выдвинулась в самый разгар непогоды. Широкая тропа уходила выше в горы. Все, кроме пожилых и детей, были загружены увесистыми котомками. Самые крепкие мужчины с трудом тащили нагруженные телеги, укрытые от дождя прорезиненной тканью. Ливень служил гарантией, что дроны, которые выпадали из строя после контакта с влагой, не застанут нас врасплох, что увеличивало шансы добраться до другого укрытия.

Кир ко мне так и не приближался. Оно и к лучшему. Он шёл где-то впереди, присоединившись к группе других детей. Мы же с Роялом плелись в самом хвосте. Одежда намокла до самой тонкой нитки. Хотелось всё сбросить и обернуться в тёплое одеяло. В моё одеяло, укрывавшее прямо сейчас одинокую брошенную постель.

– Куда мы направляемся? – без толку утирая влагу с лица, я обратилась к Роялу.

Удивительно, но обошлось без загадок и витиеватых фраз с его стороны, как это обычно бывало. Он ответил:

– Люди вынуждены перебраться в другое место. Норды не знали, что смертные за это время так прижились у них под боком. Но кто-то из наших союзников в Иммортале нас выдал, хотя точного места никто кроме меня, Дио и них не знал. – Наставник кивнул головой в сторону опередившей нас толпы. – И всё же, этой наводки хватило, чтобы Основатели отправили дроны атаковать и забрать пленных, – он умолк, когда женщина впереди, та самая, с которой они держались за руки, оглянулась, отстала от группы и стала идти с нами вровень.

Я понимала, что Рояла в ней привлекло. Она была хороша собой, крепко сложена, намокшая ткань одежд подчёркивала плавные формы, грива чёрных густых волос достигала узкой талии. Энергия жизни так и сочилась из неё. И всё же, она являлась человеком. Этого должно было быть достаточно, чтобы он избегал чувств к ней. Глупец.

– Эти твар… – она глянула на моего наставника и осеклась. – Они будут их пытать, – её голос сочился ненавистью и злобой. – Вытянут всё, что только можно и тогда явятся в гроты. Будь в нашем распоряжение хоть что-нибудь, чем бы мы смогли им ответить, не пришлось бы сейчас волочиться со всеми монатками чёрт знает куда. Мы бы задали им тогда.

Роял сокрушённо вздохнул в ответ на её воинственные заявления.

– Анаит, верно? – произнесла она, не поворачивая ко мне головы. – Роял о тебе рассказывал.

В её кривой ухмылке крылось нечто зловещее.

– Какая удача, что ты оказалась на нашей стороне. Однажды ты можешь пригодиться.

– Тара. – Роял прервал её, а мне хотелось, чтобы эта черноволосая женщина с раскосыми глазами хитрой лисы закончила свою мысль. Лучше быть в курсе того, что эти люди думают на мой счёт.  

Она лишь хмыкнула и ускорила шаг. Дождавшись, когда эта Тара отойдёт достаточно далеко, я осторожно, так, чтобы никто больше не услышал, поинтересовалась:

– Что этим людям известно обо мне? Почему никто не задаёт вопросов по поводу моего присутствия, а просто дико таращатся?

По небу прокатилось долгое громыхание, уже не такое грозное и буйное как поначалу.

– Ты под моей защитой, – он ласково потрепал меня по голове. – Им достаточно этого знания.

Остаток дороги мы провели в абсолютном молчании.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XIV

К вечеру пути лес расступился, являя длинную каменную тропу, переходящую в деревянную лестницу, которая вела высоко вверх. Телегам здесь не проехать. Мужчинам, которые их тащили, пришлось искать обходные возможности подняться на холм. В след за ними побрели несколько женщин.

Старые, но крепкие ступени чуть прогибались под весом особо крупных людей, каковых было не так уж и много, но выдерживали. Чем-то эта ветхая лестница напоминала тех, кто по ней ступал. Уставшие, но не сломленные. Я же хотела упасть и остаться лежать на мягкой земле, усыпанной ржавыми листьями.

За подъёмом нас встретила двухэтажная ветхая постройка, в прошлом гостиница, если судить по заросшей плющом вывеске над главным входом, на которой значилось: «Добро пожаловать в «Дом у водопада». Голубой фасад выцвел и местами обшарпался от воздействия времени и влажного климата. Мансардная крыша, покрытая бурой черепицей, казалось целой на первый взгляд. Что ж, не хотелось посреди дождливой ночи проснуться от того, что с потолка прямо на лицо капает вода.

Неподалёку от этого местечка действительно доносился шум бурного потока. Наверное, в прошлом сюда приезжали люди с континента, которым хотелось ощутить истинного единения с природой, пожить в окружении тенистого леса, подальше от мира технологий. Этакий затерянный рай посреди океана.

– Да, не самое скрытое жилище, но о нём хотя бы никто не знает, – Тара вновь возникла рядом с Роялом, критично осматривая местность. Какие бы чувства я к ней не питала, в этом она была абсолютно права.

Люди начали разбредаться по окрестностям: часть отправилась внутрь здания занимать комнаты и разгружать мешки с пожитками, детвора оккупировала верёвочные качели, которые надёжно крепились к раскидистым ветвям одинокого дуба посреди зелёной полянки, старики устроили привал на скамейках у длинного стола, когда-то давно возможно служившего местом для завтрака или настольных игр на открытом воздухе. Можно было с лёгкостью представить, что это группа отдыхающих только-только прибыла в гостиницу для чудесного времяпрепровождения отпуска, как в разделе с фотографиями туристов в журнале о путешествии из личной коллекции Рояла.

Мой наставник отправился со своей ненаглядной распоряжаться размещением в старой постройке. Мне же не оставалось ничего иного, кроме как слоняться по близлежащей территории в ожидании ужина. Спустя полчаса со стороны заднего двора, где женщины ловко соорудили подземный костёр без дыма, слегка повеяло навязчивым ароматом пищи. В предвещающих наступление ночи сумерках двор вскоре опустел, и только два призрака не могли найти себе места – я и Дио.

Он держался обособленно от остальных. Я заметила его среди кучной группы валунов, на одном из которых он расположился, сгорбившись и вглядываясь в предмет, зажатый в его руках. Мне выпал шанс кое-что разузнать. Он и виду не подал, что заметил моё приближение, продолжая думать о чём-то своём. В паре шагов от него стало ясно, чем норд был так увлечён. Дио не отрывая глаз всматривался в мигающую точку на тусклом дисплее небольшого устройства прямоугольной формы. В правом нижнем углу виднелись цифры координат. Было немного боязно вот так вторгаться в личное пространство самого Основателя, но по всей видимости, он был иным, нежели его братья и сёстры. И я осмелилась.

– Можно поинтересоваться?

Он отвлёкся от изучения точки на экране и обратил на меня уставшие глаза. Невозможно было понять по выражению его лица – приятно ему моё общество или нет. И всё же Дио терпеливо ждал, когда я задам вопрос.  

– Тот мальчик, Кир – он ваш… – было странно, так прямо, разговаривать с одним из тех, кто всегда был недосягаем и представлялся неким божеством.

Дио чему-то усмехнулся и покачал головой.

– По глазам догадалась, верно? – моё молчание заставило его продолжить. – Кир…он…это было чудом, когда моя первая любовь призналась, что носит дитя. Я тогда сильно разозлился, решил, что она мне изменила в один из тех дней, когда я отсутствовал, поскольку мы, норды не способны к репродукции естественным для людей образом.

Я кивнула в подтверждение его слов. Нечто в нашей ДНК, что заставляло клетки организма обновляться неограниченное количество раз, благодаря чему мы и имели возможность не стареть, являлось причиной того, что клетки-киллеры или pNK – наследство смертных создателей, поражали структуры половых гамет. Эксперимент, который породил Основателей, являл собой уникальную генетическую лотерею.

– Но, когда он появился на свет и открыл глаза, сомнений больше не было. – Мы одновременно обернулись на звонкий оклик – ужин готов. – Если тебя интересует, отличается ли мой сын от людей – нет. Он обычный ребёнок, такой же как все.

Я не была в этом уверена. Что-то мне подсказывало, что не только глаза выдавали в нём двойственную природу его происхождения. Если Дио и знал об особенностях своего отпрыска, то со мной делится этим он был не намерен. Впрочем, какая мне разница?

Я постояла с ним ещё недолго, вглядываясь в седой полукруг убывающей луны, одиноко поглядывающей на мир под собой, и собралась было удалиться как норд ошарашил меня своим признанием:

– Ночью я ухожу. Никому не говори, даже Роялу. Он не позволит.

– Куда? – я присела на соседний валун, чтобы можно было говорить шёпотом. – И почему рассказываете о своих планах мне?

Он развернулся ко мне и продемонстрировал устройство, которое совсем недавно разглядывал.

– Есть одно дело. И ещё, у них моя Агнес. – Это имя особенно нежно прозвучало из его уст. – Её держат под куполом.

Купол. Плоское строение с куполообразной крышей буквально парило в воздухе в десятке метров над землёй. Два магнита – один на земле, другой в основании конструкции здания создавали невидимую для глаз силу отталкивания, магнитную подушку. Насколько мне было известно, туда можно было попасть только по воздуху – приземлиться на воздушном судне на специальную площадку.

 Оттуда миросозерцали Основатели и руководили всеми процессами, протекающими в Иммортале и за его пределами. Они никогда не покидали свою обитель. И почти никого не впускали. На ум пришёл весьма бестактный, но неизбежный вопрос:

 – Почему вы считаете, что она до сих пор жива? – мурашки побежали по коже от собственных слов.

Он серьёзно взглянул на меня и с едва уловимым вздохом объяснил:

– Те воспоминания, что я показал тебе тогда в пещере…. Эта сила, сила Основателей способна не только на передачу образов кому-то, но и проникать в чужой разум, изучать обрывки воспоминаний. Такой дар достался нам от иной части нашего естества, - ветер запел в шуршащей листве, внимая откровенным речам Дио.

– Тара сказала, что их будут пытать, чтобы выяснить, где находится убежище людей на острове, – вспомнила я, чем вызвала безрадостный смешок.

– Они мне дороги, - он говорил о смертных. – И несмотря на это, я принял решение не обременять их умы потаёнными знаниями, и тебе советую поступать так же. Они пугливые создания, достаточно того, что мы бессмертны, чем уже вызываем настороженное отношение к себе. Будь осмотрительна, – чрезвычайно серьёзно предупредил он. – Не позволяй увидеть в тебе угрозу или возможность использовать в своих целях. Дикая жизнь поменяла их не в лучшую сторону…

Я была сбита с толку, но Дио продолжал едва слышно бормотать:

– Всем, кого дронам удалось захватить, наверняка, проникли в голову. Именно поэтому нам пришлось искать новое место, и именно поэтому Агнес до сих пор дышит – они увидели меня в её воспоминаниях, и мои братья с сёстрами ждут, что я приду за ней, прямиком к ним.

– И что тогда? Если вас поймают? – на что Дио рассчитывал в своём намерении вызволить возлюбленную? Его ждала та же участь, что и её. Он явится один, а встретят его одиннадцать. План, обречённый на провал.

– Главное, сохрани мой секрет до рассвета, – ответил он, отряхнул штанины ото мха и отправился восвояси.

После, за ужином под звёздным небом в кругу чужаков Дио раскрылся мне с совсем другой стороны. Он тихо бренчал на не пойми откуда взявшейся старой гитаре без пары струн, напевая незамысловатую песню. Его тёплый голос и добродушная улыбка дарила ощущение покоя, пусть и недолгого. Затем настал черёд Рояла развлекать публику. Я и подумать не могла, что мой наставник знает столько забавных баек. Хохот не умолкал, пока он не закончил говорить.

По кругу передавали глиняные плошки с запечённым картофелем, маленькой рыбкой и расплывшейся яичницей. Можно было представить, что я выбралась в поход с друзьями, и мы остановились на ночной привал, а по утру продолжим наше путешествие. Жаль, но реальность была несколько иной. Эти смертные – загнанные в ловушку звери. Если Роял сказал правду о том, какая участь уготована им, то они могут сколько угодно кочевать с места на место, в конце концов их всё равно найдут. Они окружены бескрайними водами океана. И я вместе с ними.  

Толпа понемногу начала редеть. Уставшие после трудного дня люди исчезали в дверном проёме бывшей гостиницы. Наставник отвёл меня на второй этаж, уверенно следуя в самый конец тёмного коридора. Мы зашли внутрь мрачной комнаты, и Роял окликнул меня, отвлекая от обхода небольшого пространства.

– Одна из немногих дверей с рабочим замком, – он покрутил защёлку. – Остальные уже заняли.

– Ясно, – я была рада, что смогу хотя бы таким образом почувствовать себя в безопасности. Кто знает, что может быть на уме у этих людей. Только вот… – Кровать маленькая. Нам с тобой будет тесно.

Невозможно было разглядеть выражение лица Рояла даже в скудном лунном свете, проложившем сияющую дорожку. О присел на одно колено, чтобы мы оказались на одном уровне.

– Анаит, прости, но как ты уже догадалась, у меня есть женщина, и я делю комнату с ней. – До меня постепенно доходило понимание его слов. – Ты всегда обижалась, когда с тобой обращались, словно ты действительно была ребёнком, но ты – та, что внутри, – он легонько нажал указательным пальцем на мою грудь. – Ты уже не дитя, и я не твой родитель. Мы с тобой близки, и всё же – не одно целое. Моя вина, что мешал тебе взрослеть, ведь у меня никогда не было и не будет детей. Но сейчас настал тот момент, то время, когда я должен перестать видеть в тебе дочь, а ты во мне отца.

Он был прав, как бы тяжело не было это признать. Мне следует научиться быть самой по себе, а не гнаться за ним вечным хвостиком. И всё же, его слова сильно задели меня, и я высказала то, что так давно терзало меня:

– Я не выбирала это нелепое тело девчонки. Вы всё решили за меня, за нас. И поздравляю с тем, что нашёл среди них любовницу. Я же обречена на вечность в одиночестве! Доброй ночи, Роял.

Я развернулась к нему спиной, ожидая его ухода. Он прошелестел на прощание: «Прости», и исчез.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XV

Утром следующего дня меня разбудил возбуждённый гомон. Из неумолкающего сумбура голосов особенно отчётливо звучало одно имя. Значит, всё-таки ушёл. Мне не хотелось появляться на глазах у взбудораженной толпы, а потому я продолжила лежать на старенькой шаткой кровати, пружины которой поскрипывали при любом, даже малейшем, движении. И всё же, эта постель была во много раз удобнее, чем та каменная глыба, на которой я провела прошлую ночь.

Сквозь лёгкую дрёму я разглядывала убранство комнатки: кровать с оборванным или кем-то съеденным балдахином, шкаф для одежды справа и тумба с пыльным зеркалом у выхода на крошечный балкон – собственно всё. Залитая солнцем, картина вокруг не казалась такой уж угрюмой. Заросли изумрудного плюща захватили часть пространства и, судя по новым росткам, останавливаться не собирались.

Из головы не шёл наш диалог с Роялом. Я корила себя за резкость произнесённых слов. Не стоило обвинять его в том, что не было ему подвластно, но мне так хотелось высказаться, вылить свою обиду хоть на кого-нибудь, и под рукой оказался он. Что ж, время вспять не отмотаешь. Нужно будет найти подходящий момент и извиниться за эту вспышку.

Разговоры снаружи всё не утихали. По всей видимости, уход Дио всерьёз всех встревожил. Небось, не ожидали, что их предводитель окажется таким безрассудным и отправится в пасть к зверю добровольно. Я не верила в успех его затеи, и эти люди, судя по всему, тоже. Сколько бы они не сотрясали воздух рассуждениями, оставалось только ждать.

Желудок неприятно простонал, требуя закинуть в него хоть что-нибудь съестное. Затея провести весь день в этой комнате провалилась о жестокую реальность. Придётся пойти и поискать чего-нибудь на завтрак. От этого намерения меня отвлёк неумолчный шум, вспыхнувший с новой силой. Выразительная речь наставника среди невообразимого гвалта всё же заставила меня отложить идею с поиском закусок, вскочить с тёплой постели и выглянуть на открытый балкончик.

Со второго этажа гостиницы открывался умиротворяющий вид: укромная поляна в окружении разномастного леса, пенистый водопад на расстоянии десяти минут ходьбы, который нет-нет, да просвечивал сквозь густые кроны. Гармонию нарушало сборище в нескольких метрах подо мной. К счастью, все были так увлечены спором, что не поднимали голов. Роял стоял чуть поодаль от остальных. Тара, взлохмаченная после сна, вцепилась в него мёртвой хваткой и пыталась настойчиво ему что-то донести. Он активно жестикулировал, обращаясь то к ней, то к голосящей толпе. Меня как холодной водой облило – Роял полностью одетый в одежду, какую носил в Иммортале, да еще с набитым рюкзаком за спиной. Он собрался отправиться в след за Дио, а эти люди пытались отговорить его!

Только не это!

Задыхаясь от нахлынувшей паники, я стала судорожно натягивать подсохшую обувь. Как удачно, что мне не хватило сил раздеться вчера перед сном. Это заняло бы ещё драгоценные секунды времени. Даже не взглянув в зеркало, я распахнула дверь рывком и бросилась бежать. Топот моих ног эхом разлетался по пустым коридорам и деревянным лестницам заброшенного здания. Ни о чём не думая, я выбежала на всеобщее обозрение, и проталкиваясь мимо женщин и мужчин, которые заняли всё пространство перед парадным крыльцом, стала прорываться к Роялу. Наконец, я вынырнула из галдящей кучи и оказалась прямо перед ним как раз в тот момент, когда он с яростью вырвался из тисков Тары. От неожиданности многие умолкли. Похоже таких вспышек гнева в лице норда им ещё не приходилось видеть.

– Неужели вам всем плевать, что случится с Дио?! – его крик был полон отчаяния.

За всех решила высказаться Тара, глаза которой пылали гневом и утопали в подступивших слезах:

– Он знал, что делает, Роял! А ты – нет! С какой бы целью и куда бы он не направился, Дио отдавал отчёт своим действиям. Он никому из нас не сказал о своих планах, стало быть, ему это показалось правильным решением.

Роял метался, бормоча себе под нос что-то про безумие Основателя. Ему было всё равно на уговоры женщины.

– Он не мог далеко уйти, нужно остановить его!

Следующая сцена повергла меня в шок. Тара залепила ему такую звонкую пощёчину, что я даже позавидовала. Иногда мне хотелось сделать также, но увы, рост не позволял.

– Иди! Вали! Чёрт бы тебя побрал, Роял! – она плюнула проклятие ему в лицо и пошла прочь, утирая мокрые щёки ладонями.

Похоже я пропустила большую часть перепалки этой парочки, потому как сомневалась, что Тара вот так просто позволила бы ему отправиться за Дио, не перебрав все возможные способы его переубедить. Видно, Роял не собирался прислушиваться к мнению даже своей подружки, чего уж говорить об остальных членах этой группы. Люди стали расходиться сразу после ухода женщины, бросая мрачные взгляды на одинокую фигуру норда, пока на солнечной поляне не остались только мы вдвоём.

Мы глядели друг на друга, и ни он, ни я не могли прочесть затаённые мысли другого в этот момент. Он собирался отправиться за Дио и оставить меня среди потенциальных врагов. Благородно, с одной стороны и одновременно подло, с другой. Я не долго раздумывала над тем, что сказать:

– Ты собрался бросить меня здесь? – в голосе сквозила горечь.

– Анаит, – он хотел коснуться меня, но я отстранилась прежде, чем он это сделал. Было видно, как его это задело. Роял уронил руку. – Ты не понимаешь. Вы все не понимаете.

– Ты собрался бросить меня? – повторила я.

– Здесь ты в большей безопасности, чем там откуда пришла, уж поверь мне.

– Дио так не считал. Он велел быть всегда начеку с этими дикарями. –Мне уже начинало казаться, что безопасного места в этом мире нет: для одних я была орудием убийства, для других врагом, в теле ребёнка. От осознания плачевности своего положения хотелось рыдать. Не сейчас.

Наставник в непонимании глядел на меня, словно не мог понять смысл.

– О чём это ты? Когда он такое сказал? – он присел на скамью.

Не хотелось признаваться, что утаила от него что-то, но я была так зла и хотела, чтобы и он разозлился. К тому же, так появлялась возможность удержать его здесь.

– Вчера, среди камней, – я указала в сторону валунов. – Тогда же, когда рассказал, что намерен уйти.

– Анаит, ты знала и не сказала?! – Роял всплеснул руками, я же оставалась спокойной.

– Он сказал, что ты будешь ему только мешать, если пойдёшь. – Ложь. – У него есть одно дело. Ничего серьёзного. – Ещё одна ложь. – Пообещал вернуться так быстро, как только сможет. Ты – за главного.

Если Дио вернётся невредимым, Роял не станет задаваться вопросами, а если у Основателя ничего не выйдет – спрашивать будет не у кого. Мой наставник недоверчиво щурился, вглядываясь в собственное отражение в моих глазах. Но меня учили лгать с первых лет жизни, выдавать желаемое за действительное. В кои то веки, это умение пригодилось. Он сдался, понурив плечи, встал и побрёл назад под крышу гостиницы.

Не успели мы зайти внутрь, как в воздухе пронёсся пронзительный клич о помощи. Народ вслед за нами высыпал во двор, те, кто занимался своими делами всё бросили и поспешили в сторону, откуда раздался крик. Из-под сени буков навстречу нам выбежали две молодые девушки лет пятнадцати с корзинками полными коричневатых грибов. На раскрасневшихся лицах застыл ужас.

– Там, – рыжеволосая указала в сторону зарослей, задыхаясь от волнения. – Тара!

– Ведите! – Роял сбросил рюкзак на траву и устремился за девицами, ломая по пути кусты.

Несколько мужчин отправились за ними, веля остальным остаться здесь и подготовить комнату с водой, чистыми тканями и инструментами для возможных медицинских процедур. Женщины послушно поспешили выполнять распоряжение. Я же последовала за Роялом и остальными вглубь сырого леса, по пути гадая, что случилось с черноволосой женщиной.

Долго плутать не пришлось. Не упуская из виду людей, я прорывалась через заросли густого древостоя с почти непроходимым подлеском. Они остановились у резкого склона – внизу на остроконечных камнях, поросших мхом и папоротником, лежала она. Лицо в ссадинах, камни у головы в багровых подтёках. Роял уже скользил вниз по мокрым листьям и корням, забыв о всякой осторожности. Остальные стали искать более безопасные пути спуска, чтобы помочь ему донести её до гостиницы.

Я облокотилась о гладкий ствол молоденького эвкалипта и стала наблюдать, не решаясь приблизиться. Мой наставник сотрясался над неподвижным телом, гладил её по влажным щекам, умолял очнуться, окрашивая свои пальцы кровью, сочившейся из раны на виске. Но она не приходила в чувство. С этого места не было видно, поднимается ли её грудь. Роял немного успокоился и поднёс ухо к её носу, после чего немного выдохнул.

Наконец, его окружила подмога. Вместе они аккуратно подняли женщину, поддерживая за ноги, поясницу, плечи и голову, чтобы ненароком не ухудшить её состояние, и осторожно двинулись обратно к пристанищу.

 

 

 

 

XVI

Тара пришла в сознание только ближе к вечеру. На её счастье, удар оказался не слишком сильным, а кровопотеря лёгкой. Роял и думать забыл об уходе Дио. Весь день он провёл в своей комнате около постели, куда женщину перенесли после того, как закончили с обработкой раны на голове. Похоже, она просто поскользнулась на мокром подлеске и неудачно упала в тот овраг.

Когда я проходила мимо просторной кухни, где женщины занимались заготовками для будущих блюд, одна из них поманила меня к себе. Поначалу мне показалось, что она зовёт кого-то другого, но помотав головой, поняла, что в коридоре, кроме меня никого не было. Странно, за всё время моего нахождения среди этих людей, никто и слова в мою сторону не сказал. Все притворялись, будто среди них затесался ещё один ребёнок, чей-то, но не их.

Я неуклюже приблизилась к ней, с опаской поглядывая на остальных. Каждая была занята своим делом, не обращая на меня особого внимания. В помещении завис запах специй, уксуса и апельсинов. Та, что позвала меня, протирала плоские керамические тарелки, которые пролежали здесь нетронутыми не менее полувека. В её смешливых глазах плескался жидкий мёд, а полные губы украшала полуулыбка. Неожиданно для себя я подметила, что она вызывала у меня чувство симпатии, а не тревоги и страха.

– Анаит? – она произнесла моё имя с теплотой в надтреснутом голосе.

Я утвердительно кивнула. Женщина отложила полотенце в сторону, критично разглядывая блюдо на предмет чистоты. А затем принялась накладывать в него всё, что попадалось ей на глаза: гроздь белого винограда, пригоршню орешков, очищенных от твёрдой скорлупы, кусочки поджаренного хлеба. Гранёный стеклянный стакан она наполнила простой водой из металлической кастрюли.

– Отнеси Таре. Роял сейчас никого, кроме тебя особо жаловать не будет.

Я послушно взяла еду и питьё и направилась в комнату своего наставника, стараясь не запнуться о порожки по пути. Дверь была чуть приоткрыта. Я навалилась на неё плечом, и так, скрипнув, пропустила меня. Окна здесь выходили на западную сторону, а потому закат пылающим контуром обводил каждую деталь комнаты. Рояла на месте не оказалось, а Тара тихонько всхлипывала, глядя в потолок. Её разметавшиеся волосы на фоне светлой наволочки казались темнее ночи. В нос ударил густой запах пота.

Я хотела было спешно покинуть помещение, но куда я дену тарелку и стакан? Поэтому решила всё-таки выполнить наставление и оставить пищу здесь.

– Извини, что побеспокоила, – я пристроила угощение на прикроватной тумбе. – На кухне попросили передать.

Тара глядела на меня опухшими от слёз глазами, часто моргая и щурясь, словно не могла понять, кто перед ней стоит.

– Это ты, проклятое отродье?

– А? – я точно не ослышалась.

Она попыталась сесть, но тут же упала обратно, хватаясь за перевязанную голову.

– Роял и Дио – часть нашей большой семьи. Ты – нет. Не забывай об этом, – она произнесла это с открытой неприязнью. – Никто из людей здесь кроме меня не знает, для чего тебя создали, маленькая убийца. Если я сочту, что ты слишком многое себе позволяешь, о твоём секрете узнают все. И мне всё равно, как на это отреагирует Роял.

Больше её слов меня задевал тот факт, что мой наставник вообще открыл ей то, для каких целей меня создавали. И сейчас, ошарашенная её заявлением, я по-настоящему задавалась вопросом – а стоит ли мне вообще здесь оставаться? Эти люди разорвут меня на куски, стоит чертовке только проболтаться, и Роял не защитит меня от этой толпы.

Несомненно, участь этих людей была незавидной, и то, что мой народ сотворил с их было непростительно. Но я не собиралась отвечать за то, чего не совершала. Но и ходу назад мне уже не было. Если вернусь в Иммортал, меня доставят прямиком к Основателям, которые перекопают в моей голове всё, что только можно, после чего подвергнут удалению, о котором среди нордов было принято рассказывать друг другу страшилки на ночь.

– Да что я тебе сделала? – сдавленно спросила я.

Ответить ей не дал Роял, возникший за моей спиной. Он странным образом смотрел на Тару.

– Пойдём, Анаит. Не стоило тебе заходить сюда без меня.

Я пролетела мимо него и выскочила на открытую веранду, успокаивая сбивчивое от эмоций дыхание. Как он мог делить постель с такой скверной бабой? Слова, которые она изрыгала из своего гнусного рта сочились желчью. И всё же, такое явное проявление неприязни с её стороны я наблюдала в первый раз.

– Она не в себе, – Роял облокотился о горизонтальную перекладину. Всё в его внешнем виде кричало: «Я устал». Нечёсаная шевелюра застилала лицо, мятая одежда требовала стирки, а он сам напоминал бледную тень себя.

– Я заметила.

– Из-за удара головой временно ухудшилось зрение и помутился рассудок. Говорит ужасные вещи. Я никогда за ней такого не замечал. Это не она, Анаит. Что бы она не сказала тебе, не воспринимай это близко к сердцу.

Я промолчала.

Позже, вглядываясь в мигающие звёзды, я раздумывала на тем, почему она просто не сгинула среди тех камней, унеся чужую тайну в могилу.  

 

 

 

 

 

 

 

XVII

Прошли сутки с момента ухода Дио. И время будто замедлило свой привычный ход. По правде, я не ждала, что он вернётся, чего не скажешь об остальных. Те обрывки фраз, что мне удавалось уловить, прежде чем люди умолкали при виде меня, были посвящены исключительно разговорам о нём. Роял сам не свой, словно сторожевой пёс то и дело ошивался у края леса, вглядываясь в гущу, и пнув от души какой-нибудь камень, отправлялся занять руки и голову чем угодно другим. После случая с Тарой я к нему не приближалась.

Если взрослые избегали моего внимания, то кучка разновозрастных детей наоборот избрали своим любимым занятием ходить за мной по пятам и прятаться, если я оборачивала голову на звуки их шагов или хохотков. Кира среди них не было. И вообще, складывалось ощущение, что он испарился тогда же, когда и Дио. По крайней мере, мне он ещё ни разу не попался на глаза, хотя тут особо не разгуляешься. Честно говоря, я даже скучала по его обществу. Он единственный среди всех, кто сразу же принял меня в свой круг, не страшась и не избегая.

От скуки я уже не знала куда себя деть, и после непродолжительной прогулки вокруг гостиницы улеглась на широкую деревянную скамью у торца здания, вглядываясь в ясную синеву неба и жмурясь, когда небесное светило нехотя выплывало из-за очередного облачка, чтобы вновь скрыться за следующим. Кажется, я задремала под убаюкивающий шелест ветерка и согревающие касания солнца, потому что не заметила, в какой момент оказалась усыпана красными ягодками. Бусинки дружно покатились в траву, когда я чуть повернулась.

– Что? – вокруг никого не было, даже приевшихся шепелявых голосков не слыхать.

Я вновь устроилась на своей импровизированной лежанке, и резко дёрнулась от того, что ещё одна ягода отскочила прямо от моего лба. Устремив глаза вверх, стало понятно, откуда велась атака микроснарядами – грязное мансардное окно было чуть приоткрыто, и прямо сейчас оттуда выглядывало полголовы и рука. Я ловко увернулась от очередной бусинки. Атакующий исчез, захлопнув за собой окно. Эту копну непослушных волос ни с кем не спутаешь. Кир. Вот значит, где он всё это время скрывался. Забился на чердак.

Я стряхнула с себе забившиеся в складки одежды плоды рябины и отправилась искать вход под крышу. Лестница обнаружилась в конце г-образного коридора противоположному тому, где находилась моя комната. Я не заглядывала в эту часть здания, да и вообще старалась либо сидеть в своей каморке, либо изучать местность снаружи. Внутри то и дело сновали взрослые люди, занимаясь благоустройством временного жилища.

Стоило мне только показаться на чердаке, как на меня тут же обрушился мелкий град. Пусть не надеется, что меня это остановит. Прикрывая лицо ладонями, я двинулась прямо к нему, примостившемуся под форточкой. Когда его запас ягод иссяк, мне удалось оглядеться. Тюль из паутины украшала каждый уголок, осиное гнездо люстрой свисало с верхней балки, пыли было так много, что она забивалась в нос при каждом вдохе, отчего дико хотелось расчихаться, по периметру стояли разномастные коробки, некоторые из которых были неаккуратно вскрыты.

Кира, кажется, не смущало соседство с пауками, осами и пищащими птенцами в гнезде, свитом в углу под самой крышей. Он делал вид, что занят своей любимой игрушкой – разноцветным кубиком. Стараясь не касаться свисающих лохмотьев пыли и паутины, на полусогнутых ногах я приблизилась к сгорбившейся фигурке. Он очень старательно делал вид, будто не замечает меня, а я медленно и осторожно устроилась с ним рядом. Так мы просидели около десяти минут, пока ему не удалось собрать воедино все зелёные квадратики на одной стороне.

– Чего тебе? – равнодушно проронил он, не отвлекаясь от следующей цели – заполнить другую сторону жёлтым цветом.

Я не знала с чего и начать. Кир явно был обижен за то, что я тогда проигнорировала его трогательный жест. Пожалуй, следовало извиниться и устранить эту глупую неловкость между нами. В конце концов, мне нужны союзники среди этой шайки, а не тайные недруги.

– Прости за… ну ты понял, – слова с трудом складывались из букв. Никогда прежде мне не приходилось просить прощения. Кир изогнул угольную бровь. – Ты коснулся моей руки, а я сделала вид, что не заметила.

– Да, - подтвердил он. – У нас, знаешь ли, принято поддерживать друг друга в подобных ситуациях, а не строить из себя холодную безразличность.

Он взглянул на меня, и я снова потонула в этих бездонных омутах безбрежной синевы. Да что не так с этой помесью человека и норда? Почему я не могу отвести взгляд, словно мотылёк под гипнозом беспощадного пламени? Наверное, я разглядывала его слишком долго, потому как он медленно провёл ладонью перед моим лицом, освобождая от незримых оков.

– Эй, ты здесь?

– Да, прости, что пялюсь, – я уставилась в пол. – В своё оправдание хочу заметить, что для меня это всё внове, и на самом деле ты мне нравишься, – он распахнул свои и без того большие глаза и приоткрыл рот. – Ой, ну, то есть…

– И ты мне нравишься! Сразу понравилась, как только тебя принесли без сознания с раненой ногой! – выпалил раскрасневшийся Кир.

Чего?

Похоже, он не так меня понял. Я вовсе не это имела ввиду, а то, что не отношу его к числу своих недоброжелателей, навроде Тары и прочих.

– Ох, я… ты не так меня понял.

Он неотрывно всматривался в моё лицо, и не найдя в нём отклика своим чувствам, вскочил и двинулся к спуску с чердака.

– Проехали.

Я обогнала его и преградила дорогу.

– Кир, дай объяснить. Всё не так просто, как ты думаешь! – Бедный мальчик! Сколько ему? Двенадцать, тринадцать? Не хватало ещё разбить ему сердце.

Он пихнул меня плечом, но я дёрнула его за футболку, от чего послышался треск ткани.

– Не нужно ничего объяснять! Я и для тебя странный мутант! Ты такая же как все девчонки – трусливая и глупая!

– Но я вовсе не девочка. – Я выпустила ткань из рук. – Мне двадцать, Кир. Но я навсегда останусь такой. Эта оболочка – обман. – Не знаю, отчего решила пойти на такое откровение с едва знакомым человеком, наверное, от того, что Кир и сам не до конца принадлежал миру людей. Всё-таки его отец являлся самим Основателем.

 – Но как? – он успокоился и вернулся на своё место на полу, готовый внимать. Мне не оставалось ничего, кроме как сесть рядом и рассказать свою историю.

Его жалостливый тон по-настоящему задел меня. Раньше эта мысль не была столь болезненной, но годы шли, а я оставалась в теле ребёнка с разумом взрослого. И от его искреннего признания своей симпатии на душе становилось ещё паршивее. В те потрясающие вылазки в Иммортал на глаза то и дело попадались парочки. Они всегда выделялись из общей массы, прогуливались в обнимку, касались губами друг друга. Не так уж и сильно норды отличались от своих смертных недругов. Славно провести вечность в компании по-настоящему близкого существа. Меня же лишили такой возможности, даровав это тело.

– Как ты, наверняка, знаешь – мы не рождаемся, как люди. – Он кивнул. – У нас есть инкубаторы, с помощью которых наши исследователи создают нордов. – Я не стала уточнять, что этого не происходило уже пару десятилетий. – Обычно организму дают развиться до взрослой особи, но со мной и ещё немногими всё обстояло иначе. Развитие наших тел остановили на этой стадии.

– Но зачем? – искренне удивился он.

– Нам предстояло исполнить особую миссию, – не стала я углубляться в подробности.

– Ясно, – Кир поник и принялся рвать пыльную паутину. Хозяин ловушки наверняка расстроится, обнаружив эту рвань. – Но ты всё равно мне нравишься! – упрямо заявил он.

Грустная улыбка коснулась моих губ. Если бы всё было иначе, то когда-нибудь, в будущем… Несбыточные мечты.

– И ты мне, Кир.

Мы просидели под самой крышей ещё полдня, болтая обо всём, что приходило на ум под мерное жужжание насекомых. Я делилась подробностями своей жизни, а Кир рассказывал, как справляется с трудностями его община. Свершилось одно из моих давних желаний – разговор с настоящим человеком. Меня до самого сердца поразила история его рождения. Его мать умерла в родах. Этот ребёнок был вынужден с первой минуты жизни познакомится со смертью, и она сопровождала его все эти годы, меняя лишь лица.

– Знаешь, что? – внезапно он воскликнул. – Давай поклянёмся друг другу! Взрослые так делают, когда обязуются следовать сказанному до конца жизни.

Я слышала это слово впервые. Кир в ответ на моё недоумение принялся растолковывать:

– Мы пообещаем друг другу навсегда остаться друзьями, что бы ни случилось.

– Когда ты станешь совсем взрослым, то поймёшь, что это невозможно. – Воспоминания о моментах, проведённых в компании Рояла больно отзывались в груди. Для него я всегда была лишь подопечной, маленькой девочкой. Даже он – норд, двадцать лет знакомый со мной, видел во мне лишь дитя. Кир тоже вырастет, по-настоящему влюбится, обзаведётся своими отпрысками, а я останусь на задворках его жизни.

Ему было всё равно на сказанное мною. Мальчишка развернулся ко мне всем телом, приложил правую ладонь к груди, где билось сердце и торжественно произнёс:

– Анаит, я клянусь тебе всегда быть твоим другом, не оставлять тебя в беде и следовать за тобой всюду, куда бы ты ни отправилась, и в тот же миг, как я предам эту клятву – перестану дышать и умру!

Он был так искренен в этот момент, что дотянулся своим звонким голосом до самых глубин моей души, и хоть я ни капли не верила в силу этих слов, произнесла то же самое, радуясь новоиспечённому другу. Не успела опомниться, как оказалась зажата в тесных объятиях Кира. Руки сами потянулись к его спине, обнимая в ответ. Я была готова просидеть так весь остаток дня, впитывая тепло тела этого получеловека, но мы резко отпрянули друг от друга, когда в уютную тишину через окно ворвались отзвуки далёкого грохота.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XVIII

Весь путь наружу Кир не замолкал, вопросы и предположения градом сыпались на мою голову, и уже не выдержав я воскликнула:

– Да с чего ты взял, что я знаю, что там произошло? Единственное, в чём я не сомневаюсь – Дио, твой отец точно приложил к этому руку.

Он не нашёлся, что ответить, лишь прибавил скорости, спеша наружу, где на поляну высыпали и взрослые, и дети. Никто не обратил на нас внимания, когда мы, запыхаясь вывалились из дверного проёма главного входа – все взгляды были устремлены на чёрный вал дыма со стороны Иммортала, бросающий огромную тень на лес. Порывы ветра закручивали невесомую мглу, увлекая в сторону океана. Языки пламени обжигали взгляд.

Я пыталась высмотреть Рояла, но его среди остальных не было. Интуиция подсказывала, где нужно его искать. Оставив позади возбуждённую толпу, я поспешила обратно в гостиницу. Ноги чуть не заплетались. Совершенно не хотелось снова лицезреть сбрендившую Тару, но это сейчас не имело никакого значения. Поворот, ещё поворот и длинный коридор. Самая крайняя облезлая дверь была закрыта. Изнутри доносились беспокойная возня и ворчание. Я не взирая на приличия вломилась в комнату.

Роял суетливо натягивал тёмно-синюю рубаху. Свою рубаху, одну из тех, которые он носил в учебном центре. На ногах заместо грязных потёртых бридж идеально сидели чистые льняные брюки. Его возлюбленная полулежала на двух подушках, сгорбившись и уперев лицо в ладони. Они вздрогнули и синхронно ахнули от моего неожиданного появления.

Я успела лишь приоткрыть рот, как Роял опередил меня, произнеся:

– Ты остаёшься здесь, Анаит. Это не обсуждается.

Молодая женщина глядела на меня своими опухшими от недавних слёз раскосыми глазами, и в них я увидела обещание будущего, которое грозило мне в том случае, если Роял не вернётся.

Ну уж нет, хитрая лиса. Не видать тебе моей головы.

– Я тоже отправляюсь в Иммортал. С тобой или без тебя, но здесь я точно не останусь. – Последние слова я бросила Таре.

Роял с раздражением швырнул грязную футболку на пол и подошёл вплотную ко мне, так, что пришлось сделать шаг назад и высоко задрать голову. Наша безмолвная перепалка длилась несколько минут, и кажется, моя взяла вверх.

– Анаит, – его голос походил на рык. – Прекрати спорить со мной. Я твой наставник.

– Уже нет, – отрезала я.

Было видно, как его это задело. Роял втянул носом весь воздух, что был между нами.

– Я ухожу сейчас. Тебе придётся бежать, чтобы не отставать.

Он развернулся и приблизился к заплаканной Таре, приподняв её лицо за подбородок вверх и одарив нежным касанием губ. Её пальцы запутались в его шелковистых пепельных локонах. Он что-то зашептал ей на ухо. Мне было неприятно за этим наблюдать. Не потому, что Тара была человеком, но по причине её двуличия. Мой доверчивый наставник явно думал о ней лучше, чем она была на самом деле. Таре было абсолютно наплевать на его чувства. Она бы избавилась от меня при любом подходящем случае, и её не беспокоило, что бы при этом чувствовал Роял.

Идиллию нарушил второй незваный гость – Кир чуть не сшиб меня дверью. Благо в последний момент я отошла, заслышав топот ног. Он едва дышал, уперев руки в боки.

– Вот вы где, – он еле выговаривал слова, в перерывах между вдохами.

Времени на разговоры не было. Пришлось мягко отодвинуть его с прохода, чтобы успеть подготовиться к вылазке. Неизвестно, сколько Роял будет готов ждать меня, прежде чем уйдёт. Конечно, брать с собой в дорогу особо было нечего, но стоило хотя бы переодеться. Мой нынешний вид не оставлял сомнений, что я вышла прямиком из диких джунглей.

Когда мы покидали пещеры, Роял, помимо потрёпанных временем чьих-то обносков, вручил мне комплект пары чистых брюк и блуз, как он выразился: «На всякий случай». Похоже он предполагал, что однажды настанет момент, когда судьба вновь приведёт меня в Иммортал.

– Да стой же ты! – от резкого рывка я чуть не упала навзничь.

Разгорячённый Кир удержал меня в вертикальном положении и за руку втащил обратно в комнату.

– Что такое? – норд непонимающе уставился на нас. Острый как лезвие ножа взгляд Тары смягчился при виде мальчишки.

– Там, – сын Дио махнул рукой за спину, имея ввиду, конечно, не коридор, а то, что происходило снаружи. – Железные птицы прочёсывают лес. Их очень много. Как пчёл в улье!

Роял выругался себе под нос и направился всё узреть своими глазами. Мы поспешили за ним. В полукруглом холле напротив входа дружной кучкой собрались люди. При виде Рояла они, перекрикивая друг друга, стали описывать увиденное. Меня поразило, что все эти люди видели в моём Рояле, в норде, одного рода с их врагами – защиту, того кто позаботится о них, подскажет, как действовать.

Взмахом руки он прервал разноголосый хор. Все умолкли, ожидая его слов. Роял взобрался на приземистую тумбу, чтобы его видел и слышал каждый.

– Женщины, дети и старики, следуйте за Мэй, – норд обернулся к той самой женщине, которая вручила мне тарелку с угощениями, и кивком головы указал в сторону двери за парадной лестницей. – Укройтесь в кладовой.

Она ухватила его за руку и приоткрыла рот, будто собираясь что-то сказать, но в последний момент передумала, слегка сжала его ладонь и отпустила. Мэй окликнула народ и повела их за собой в укрытие без окон, куда не могли проникнуть дроны. Роял продолжил отдавать указания командным тоном:

– Все остальные, – произнёс он, обращаясь к юношам и мужчинам. – Нужно сейчас же закрыть все возможные отверстия в здании: окна, двери, всё!

Оставшаяся горстка людей разошлась по этажам и коридорам выполнять указание моего наставника. Он устремился к главному входу. Я последовала за ним. Яркое полуденное солнце на миг ослепило после долгого нахождения в сумраке обесточенной гостиницы. Используя ладонь как козырёк, я всмотрелась вдаль.

Дроны сплошной чёрной линией прочёсывали остров, двигаясь на север – к нашему укрытию. Не было никаких сомнений в том, что причиной этому зондированию местности послужил недавний взрыв.

– Пойдём, – Роял мягко подтолкнул меня в спину, уводя из-под прозрачного неба внутрь. 

– Если они обнаружат нас, то что?

– Не думай об этом. Всё будет хорошо.

Не уверена…

Судьба этих людей меня не особо беспокоила, в чём я признавалась пока что только себе. Больше всего я переживала, какая участь ждёт меня и Рояла, если выяснится, что мы укрываемся с этими смертными под одной крышей. А что, если Основатели смогли пленить Дио, проникли в его мысли и увидели там и это место, и меня с Роялом... Я не чувствовала, что готова пожертвовать хоть чем-то ради этих людей, тем более жизнью. Несомненно, то, как мой народ поступил с их, было абсолютной безжалостным деянием, но я же ни при чём! Роял и Дио - просто безумцы, если возомнили, что смогут хоть чем-то помочь этим бедолагам.

Оказавшись внутри, норд устремился в свою комнату, я осталась стоять посреди холла. Все стекались в узкий проём небольшого складского помещения справа от стойки ресепшена. Исследуя отель, я и туда разочек успела заглянуть – ничего примечательного в том закутке не было: ряды полок в несколько ярусов, заваленные полотенцами, тряпками и халатами, шкафы были забиты средствами для уборки, в одном из углов дружной кучкой покоились швабры с вёдрами.

Ухо начинало улавливать настойчивый гул, заставляя меня нервно притопывать и поглядывать в сторону коридора, где пять минут назад скрылся Роял. Вскоре он показался. Тара облокотилась на него, закинув руку на его шею. Черепашьими шажками они добрались до кладовой, и я зашла за ними последней. За дверью нас встретили выделяющиеся во мраке светящейся белизной глаза. Все они дружно попятились назад, впуская нас в душную комнатку. Пространство было наполнено мешаниной запахов: затхлость старых тканей, многолетняя пыль, окутавшая каждый миллиметр, смрад от изношенных одежек и страх. Страх этих людей за свою и без того ничтожно короткую жизнь.

Мы заперлись в этом чулане, словно мыши, притаившиеся в норе, в ожидании, когда когтистая лапа зверя всё же вторгнется в это жалкое убежище. Кто-то схватил меня за руку, от чего тело непроизвольно дёрнулось, и я врезалась в кого-то ещё.

– Это я, – шепнул Кир мне в ухо.

Так мы, казалось, провели в этой конуре целую вечность. Безмолвие нарушал лишь один младенец, которого мать тщетно пыталась успокоить. У Рояла, видно, кончилось терпение, и он подал голос:

– Всем оставаться здесь, пока я не вернусь.

Пришлось подавить соблазн выскочить за дверь следом. Я была благодарна окружавшей нас тьме. Я не могла различить ни единого лица, и сама оставалась под защитой чёрной вуали. Не хватало ещё остаться в этом крошечном пространстве без Рояла под пристальным вниманием этих смертных. Ноги затекли уже настолько, что казалось, при попытке встать я мешком рухну на землю. Но когда тусклая полоска света вновь прорезала мрак рядом со мной и не собиралась исчезать, онемевшие нижние конечности были готовы нести меня куда угодно, только бы подальше отсюда.

Я первой выскочила из кладовой на разрешение наставника покинуть укрытие, потянув Кира за собой. За нами охающим табуном повалились и остальные. Никто и звука не издал, покидая комнатку, некоторые так и остались внутри, чуть выглядывая изнутри. Мой новый друг так и не разжал руки, от чего мне сделалось чуть не по себе. Роял дождался, когда пространство посреди холла заполнится и хлопнул в ладоши, обращая на себя всё внимание.

– Мы с вами оказались в очень незавидном положении, – он нарочито сделал паузу, чтобы до всех дошёл смысл его слов. – Мне удалось разглядеть модель этих дронов, и исходя из этого, у меня две новости – так себе и очень плохая. Так себе новость – эти дроны нацелены на обнаружение цели, но они автономные, а потому мозгов в этой железяке не хватит на то, чтобы проникать в закрытые здания, вроде этого, они просто облетают то, куда не могут проникнуть. Новость похуже – их тьма, и они будут тут рыскать, пока не обнаружат нас. Запасов продовольствия надолго не хватит, с поставками из Иммортала ничего не понятно. Мы не знаем, кому на той стороне можно доверять.

– Это же связано со взрывом? А Дио имеет отношение к взрыву, верно? Почему ушёл, и ты был не в курсе этого? Теперь ты главный? Что нам делать?

Вопросы посыпались один за другим из глубины взволнованной толпы, и в нём явно слышались обвинительные нотки. Роял никак не выдал своих эмоций и продолжил говорить спокойным тоном:

– Не знаю, и не могу сейчас ответить, но собираюсь всё это выяснить. Через пару часов солнце сядет, дроны вернутся на базу для подзарядки, и я отправлюсь в город.

– А если ты не вернёшься? – вопросила Тара с паническими нотками в голосе.

На это мой наставник не нашёлся, что ответить.

 

XIX

Мы собирались выдвинуться в путь под густым покровом ночи, когда солнце спрячется, уступив место на небосводе своей бледной сестре. На этот раз Роял и слова не сказал, когда я облачённая в чистые одежды ожидала его у главного входа. Но особой радости на его лице тоже не было. Когда-нибудь наступит подходящий момент, и он узнает о тех словах Тары, грозившей мне выдать всем историю и цель моего происхождения, которые и вынудили меня покинуть этих людей. Но не сейчас.

Кир вёл себя очень странно, узнав о моём решении отправиться в Иммортал. Он не пытался переубеждать или просить остаться, лишь помрачнел и предоставил мне возможность в одиночестве собраться в дорогу. Было сильное желание сказать ему что-то на прощание, пообещать, что скоро мы вернёмся. Не стоило и пробовать упрашивать Рояла взять его с собой. Он и моей компании был не рад, чего уж говорить о сыне Дио.

Когда рюкзак был собран, ожидая меня на полу у двери, захотелось ещё раз оглядеть свою временную комнату. Странное чувство прорывалось наружу, но я не стала к нему прислушиваться. В пыльном зеркале на меня глядело мутное отражение – обеспокоенная девочка, она молила: «Одумайся! Или мы с тобой больше не встретимся!». Я мысленно с ней попрощалась, оставив на её щеках грязные разводы.

Роял ждал меня внизу. Все стальные уже спали. Прежде чем открыть дверь, норд выглянул в прикрытое занавеской окно, всматриваясь в тёмное небо. Вооружившись фонарями, мы вошли в тихую ночь. Роял молчал. Я тоже. Хотя с языка норовили сорваться столько слов, но я все их глотала, рассчитывая произнести их в более спокойной обстановке.

Он шёл вперёд, не сбавляя шага, будто нарочно, выражая безмолвное недовольство моим присутствием. Приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за ним. Я не обижалась. Роял не желал, чтобы я шла за ним, беспокоясь обо мне. Но меня не покидало чувство, что я сделала правильный выбор. Лучше так, чем остаться в компании Тары, которая имела безусловный авторитет среди этих людей. Кир вообще не в счёт – он не был изгоем среди них, но что-то мне подсказывало, что его прямое родство с Дио, играло против него в отношениях с его окружением. Слово этого мальчика ничего не значило для них, если только не в присутствии его отца.

Дорога, которой нас вёл Роял, кривой тропой вилась с горы, а потому мы продвигались достаточно быстро, и уже через час с небольшим вдалеке показались огни Иммортала. Но даже в их свете с такого расстояния невозможно было разглядеть, что послужило источником того дымного вала.

Чем ближе становилось расстояние до черты, тем сильнее меня охватывали противоречивые и волнующие до самого нутра чувства. Вскоре они начали выражаться в мелкой дрожи каждой клеточки тела, мучительном стеснении в груди и странном бурлении в области живота. Радость при мысли о возвращении в привычную среду, в знакомое и даже в какой-то степени родное место перемешивалась с мрачной реальностью и мыслями о всём том, произошедшем за последние пару дней, что напрочь перечеркнуло любую возможность вернуть жизнь в привычное русло.

Мой молчаливый наставник, возможно, думал о том же самом. Или нет. В любом случае мне было не дано об этом узнать. Роял с момента нашего ухода так и не проронил ни слова. И я в отместку ему также хранила угрюмое молчание, пообещав себе, что не открою рта, пока он первый не заговорит.

Наши фонари были отрегулированы на самый тусклый режим свечения, так чтобы света хватало только разглядеть свои ноги, порядком уставшие от быстрой утомительной ходьбы. Но я и не думала жаловаться Роялу. Не дождётся. Хотя ему по большей части, кажется, было совсем не до меня. Настолько, что он ни разу не обернулся, а только упрямо, не сбавляя хода, тараном пробивался сквозь мокрые от недавнего ливня заросли.

В очередной раз спускаясь по крутому невысокому склону, который оплетали толстые скользкие корни, нога неудачно ступила, и я чуть ли не кувырком устремилась вниз, столкнувшись с напряжённой спиной Рояла. Он ничего не сказал, только протяжно вздохнул, всем своим видом выказывая недовольство моим присутствием. Я решила не паясничать в ответ на его неприкрытое раздражение, хотя очень хотелось.

Найдя наконец точку опоры и вернув телу равновесие, я обнаружила, что мы оказались у гигантской ноги некоего великана – необъятный ствол этого эвкалипта был не менее двадцати шагов вокруг, а то и больше. Его толстые корни создавали неведомые хитросплетения, то исчезая в мокрой земле, то вновь из неё выныривая.

– Ух, ты! – не смогла сдержать я восхищения этим величественным деревом.

Роял шикнул мне в ответ и стал медленно обходить исполина по кругу, вглядываясь в кору. Кажется, он что-то разглядел, махнув мне рукой. Осторожно, перешагивая через волны древесных змей, я поторопилась к нему. Меня снедало любопытство.

– Полезай первая, – велел он.

Поначалу я опешила, но почти зразу же заметила в неверном свете фонарей блеск металла, тянущийся вверх – в самую гущу могучей кроны, затмевающей звёзды. Железные дуги или полукруги, я не могла найти подходящих слов для описания этой импровизированной лестницы, были врезаны в ствол на равном расстоянии друг от друга.

Для виду я подёргала парочку железяк, и когда они, не сдвинувшись ни на миллиметр, остались на своих прежних местах, стала взбираться вверх. Негромкое дыхание Рояла сопровождало меня весь путь. Пару раз я оглянулась вниз – он не отставал от моего резвого темпа, продвигаясь со мной ступенька в ступеньку. Не думала, что высота может вызвать в моих коленях такую дикую тряску.

Уже вскоре мы добрались до сбитой из разномастных досок площадки, всполошив спящих горлиц, если судить по характерному для них воркованию. Квадратная платформа очень удачно расположилась в просвете ветвей и листвы, так что с неё открывался превосходный вид на ту часть острова, где обосновались норды. Перед нами, как на ладони лежал Иммортал. Мы были достаточно близко и в то же время высоко, так что с помощью обычного бинокля могли наконец рассмотреть, что же там случилось.

После продолжительного осмотра территории за чертой, мой наставник, в изумлении ахнул. Он уставился в окуляры прибора в одном направлении. Мне не терпелось тоже взглянуть в ту сторону. Его руки повисли плетями. Сам он рухнул, чуть ударившись спиной о могучий ствол, и просидел так не одно мгновение. Задумчивый взгляд был обращён на город.

Осторожно и мягко я высвободила из его пальцев бинокль, страшась того, что могу увидеть там. Я вела взгляд с востока на запад. Всё казалось привычным и неизменным, пока очередь не дошла до приземистого продолговатого здания Научно-исследовательского центра, большая часть которого на самом деле скрывалась в глубине каменистой почвы. Там я и появилась на свет. На его месте чернели руины.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XX

За последние дни привычный мне мир стал слишком стремительно разваливаться, и я всё силилась понять, как сделать так, чтобы всё вокруг чуть замедлилось, и появилась хоть какая-нибудь возможность осмыслить и принять происходящее. По всей видимости, у меня не было ни единого шанса.

Мы с Роялом провели на вершине этого могучего дерева почти полчаса, хотя я не считала. Он полностью погрузился в себя, напряжённо перебирая мысли в своей голове. Какие именно – оставалось только гадать. Меня целиком захватило чувство, что мой Роял куда-то пропал, исчез с того самого дня, когда я отправилась по злополучному туннелю на его поиски, а обнаружила совершенно другого норда. Какой из них двоих был реальным: заботливый наставник, друг и защитник или мятежник, избравший сторону смертных? Или все эти личины являлись Роялом?

– Хочу тебе кое-что рассказать, – я с опаской нарушила наше безмолвие, а он особо не возражал. – Про Тару. – Её имя неприятно отозвалось в моих ушах. – Я уже поняла, что между вами есть нечто… чувства… в общем, ты понял.

Разговор о ней, кажется, пробудил его от тягостных дум. Его лицо, обращённое ко мне, наконец, за долгое время выражало что-то помимо негодования.

– Просто хотела тебя предупредить – она не та, кем ты её себе представляешь, не благородная и добрая человеческая женщина. Она угрожала мне.

– О, Анаит, – он спрятал лицо в ладонях и вымученно застонал. – Сейчас не подходящее время для ревности или что там ещё тобой движет. Да, она не ангел, и порой остра на язык, и не питает любви к нашим с тобой сородичам, но ты – другое дело. Тара знает, как ты дорога мне, что ты мне как дочь, и ни за что бы не причинила тебе вреда.

Что ни говори, он не желает ни слушать, ни принимать истину. Ну почему должно произойти что-то ужасное и непоправимое, чтобы он понял, кому отдал своё преданное сердце!

– Ясно, любовь не только ослепляет, но и лишает последних крупиц и без того ссохшихся мозгов. Не уверенна, что мне стоит оставаться по эту сторону черты.

Я обвела руками пространство вокруг и встала. Мне больше нечего было сказать этому очарованному идиоту. Попытаться, конечно, стоило, жаль только, что он и слушать меня не желал. Оставалось только надеяться, что однажды ему не выйдет боком его так называемая любовь. Мой наставник был мне дорог как никто другой, а потому, хотелось, чтоб он хоть иногда прислушивался к голосу своего разума.

Что-то в моих словах заставило его насупиться – это я заметила даже сквозь черноту ночи. И он взорвался фонтаном слов будто фейерверк, а искры полетели прямо на меня:

– Да?!  Хочешь вернуться?! Знаешь, кто ты для «своих»?

Мне не нравился ни его тон, ни намёки, а потому я молча развернулась и собралась спускаться вниз, но Роял больно ухватился за моё предплечье и резко развернул к себе, заставив вскрикнуть от внезапности. Он продолжил орать мне в лицо, не выпуская руки.

– Пушечное мясо, вот ты кто, дурочка! Ты и твои братья с сёстрами – двенадцать подопытных кроликов, безликое орудие в руках Основателей. Вас ещё не пустили в расход только благодаря Дио!

От его крика разболелась голова, а от смысла сказанных слов глаза наполнились слезами. Я благодарила тьму, что скрывала моё лицо в тени.

– Почему ты так говоришь? – горло сковало и вышел только тихий шёпот.

В ярости он ничего не замечал и продолжал добивать меня сутью своего внезапного признания.

– Твоя миссия – это ничто иное как билет в один конец. Вас не создавали какими-то особенными, способными быть носителями этого вируса с последующей возможностью исцеления, – он отпустил мою руку, наконец, осознав, что сжимал её чересчур сильно. – Анаит, тебя бы отправили на материк и бросили там, в ожидании, что ты перезаражаешь как можно больше смертных и в конечном счёте сама сгниёшь от этой заразы. И каждый норд в Иммортале был в курсе этого. Поэтому вас держали особняком, чтобы у остальных не возникло чувства жалости или привязанности к тем, кому суждено погибнуть. Ты с самого рождения не являлась частью этого мира. Кивком головы он указал на город и умолк.

– Но как? Зачем о таком лгать? – мурашки забегали по телу. Что это, просто холод забрался под одежду или отчаяние проникло в душу? Почему всё так, а не иначе? В стенах этого города или за его пределами – выбор без выбора. Неужели я так много прошу? Просто быть…жить.

– Потому что от этой заразы нет лекарства. И ради своих целей эти чёртовы небожители готовы пойти на всё, пожертвовать кем угодно. Вас создали только ради этой миссии, только чтобы погибнуть, исполнив их волю.

Роял опустился на колени, чтобы мы стали одного роста, осторожно привлёк к себе и заключил в тёплые объятия, прогнав озноб. Мои руки охотно обняли его в ответ. Пальцы с силой сжали ткань рубахи на широкой спине. И я позволила себе заплакать. Нет, разрыдаться, будто я действительно была беспомощным и напуганным ребёнком, какой и казалась окружающим.

Пока плачь душил меня, наставник крепко прижимал к себе, и я поняла, что всё-таки в этом враждебном мире есть тот, кто желает мне добра, кто желает защитить меня, кому не безразлична моя судьба. И мне вдруг вспомнился его подарок и стал понятен смысл. Истинное назначение этой вещицы, покоившейся на моей шее. Роял боялся, что может произойти что-то подобное последним событиям, и если бы я оказалась по ту сторону, а он по эту, то смог бы меня отыскать.

Объятия Рояла привели меня в чувство. Вернулась способность ясно мыслить. Я тихонько отстранилась и утёрла ладонями мокрые щёки.

– Ну, и каков план? Похоже, Дио натворил дел, – с горечью произнесла я, с беспокойством вглядываясь вдаль, в сторону чернеющего пятна среди привычных огней ночного Иммортала.

– Не знаю, что произошло, но похоже он решил сорвать их план по очистке материка от людей самым кардинальным образом из всех возможных – уничтожил лабораторию, где создавался и хранился вирус.

– Ты знал, что под центром взрывчатка?

– Разумеется, нет! – он говорил искренне, и я ему верила.

Роял поднялся, и что-то бормоча себе под нос полез вниз. Я вздохнула и последовала его примеру. Оказавшись на земле, он стал что-то высматривать в своём электронном устройстве, похожем на тот, что был у Дио, только с большим экраном.

– Он послал мне сигнал незадолго до взрыва, – выдал Роял и двинулся в сторону Иммортала. – Красный код. Смертельная опасность. Что он подразумевал под этим: хотел предупредить о дронах, или ему самому что-то грозило…без понятия.

Мы продолжили путь к черте, а я не переставала заваливать наставника вопросами, которые вновь и вновь зарождались в моей голове: про оставшихся в городе мятежных нордов, сколько их и кому они будут подчиняться в случае, если с Дио что-то случится, про реальность перспективы украсть самолёт с военной базы и покинуть остров теперь, когда лаборатория вместе с вирусом уничтожена и людям на материке ничего не угрожает.

На последнем вопросе Роял замялся. Я видела, как внутри него борется желание рассказать мне о чём-то важном и намерение утаить это нечто. Может быть, я и была для него открытой книгой, но не хуже своего уже бывшего наставника научилась считывать его реакции. Что бы он сейчас не произнёс, правду или ложь – я пойму.

– Насчёт этого, – он остановился, и я, не успев среагировать, наступила ему на пятку ботинка. Роял не придал этому значения. – Как ты уже поняла, у нас есть сторонники во всех секторах. Почти. Кто-то из них предатель, но сейчас не об этом… – он присел на поваленное дерево. Я осталась стоять. – Нашим слепым пятном всегда была военная база. Среди них у нас друзей нет. Эти цепные псы подчиняются только своим хозяевам.

В темноте мне повсюду чудились уши, которые внимательно подслушивали Рояла. На меня вдруг нахлынула тревога, когда он умолк и стал разглядывать пустоту перед собой, и я приблизилась к нему, чтобы заглянуть в глаза. Два чёрных провала в ночи.

Он мгновенно пришёл в себя, встал и протянул мне руку.

– Пойдём, Анаит. Поспешим добраться до места, откуда наш друг отправил последний сигнал.

Не теряя времени, мы быстро преодолели остаток пути до барьера, разделявшего цивилизацию от дремучих мест. Глухая железобетонная стена виднелась сквозь проредившую листву. Приходилось прикрывать линзу фонаря ладонью, чтобы не выдать себя возможным наблюдателям. Насколько мне было известно, не каждый участок стены был под надзором. Камеры были вмонтированы поверху через каждые сто метров, и отправляли сигнал в наблюдательный центр, если фиксировали движение объекта крупнее дикого зверя, превосходящего по размеру вомбата.

В кромешной тьме невозможно было определить, где наверняка находится та или иная камера, чтобы выбрать промежуток между ними и… и что дальше? Полезем вверх по гладкой стене? Или в ней есть секретная дверь, проход?

Роял прервал мой мысленный поток взмахом руки, веля следовать за ним. Он шарил в темноте глазами, ориентируясь на бледное свечение луны и своего фонарика. Мы всё еще оставались под защитой крон деревьев, но наставник всё равно осторожничал, двигаясь тихо и медленно. Внезапно он остановился у здоровенного старого пня. В темноте было и не различить, что это было за дерево раньше.

Оказавшись рядом, я заглянула внутрь мёртвого ствола. Ничего примечательного. Древесина полностью заросла мхом. Но Роял вдруг ухватился за шапку из мшистой зелени и снял её с древесного обрубка так легко, будто она вовсе не имела никаких, даже малейших корешков. А под ней… Ну, разумеется, ничто иное как туннель!

Да ладно!

– Ты серьёзно? – прошептала я. – Опять эти дыры! За столько лет нельзя было найти иного способа попасть за стену?

– Другого хода нет. Она сплошная.

Он перегнулся через сухой край и потянул что-то на себя. Невидимая мне крышка поддалась с тягучим скрипом, явив погружённый во тьму проход.

– Полезай, я за тобой.

Мне оставалось только подчиниться, хотя мной и завладел иррациональный страх. Казалось, стоит туда сунуться и меня утащит нечто. Но вот ноги коснулись дна. Я присела и осмелилась включить фонарь. Луч света прорезал мрак, указав направление. Дождавшись, когда наставник захлопнет над нами крышку, я поползла на четвереньках вперёд.

Довольно быстро наш путь под землёй закончился. Никаких виляний и подставных развилок. Тупик, а сверху деревянная крышка. Мною внезапно овладела жуткая паника. Наихудшие сценарии стали яркими красками оживать в моей голове: нас поймают, убьют, будут пытать… Похоже, я глубоко-глубоко погрузилась в эти переживания, потому что Роялу пришлось слегка встряхнуть меня.

– Всё нормально? Если испугалась, можешь остаться и дождаться меня здесь. Тут безопасно. – Его тон явно говорил, что так бы ему и хотелось, но перспектива остаться здесь и не дождаться его, в конечном счёте, пугала меня больше остальных возможных вариантов развития событий. Нет, я не остановлюсь на полпути. Прежде чем он открыл крышку люка, я одёрнула его за рукав, заставив помедлить.

– Роял, если случится так, что мы разделимся? – я даже не пыталась скрыть дрожь в голосе. – Как мне тебя найти?

Он коснулся своего подарка на моей шее и ободряюще улыбнулся. Я поняла его мысль, но я не это имела ввиду.

– Нет, если выйдет так, что искать нужно будет тебя?

Его улыбка тут же померкла, на лицо упала тень серьёзности, ровный голос отдавал сталью, когда он ответил:

– В таком случае, даже не смей пытаться меня найти, спасти или чего ещё взбредёт тебе в голову. Если наверху всё пойдёт не по плану – уходи, – он сжал мои ладони сильно-сильно. – Возвращайся к людям, к Таре. С ними ты в большей безопасности, чем здесь. Поняла?

Только дождавшись от меня утвердительного кивка, он впустил свежий воздух в наше укрытие и скрылся наверху.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XXI

Иммортал спал.

Крадучись, мы покинули наше укрытие, словно мы были не полноправными жителями города, а какими-то гнусными ворами или преступниками. Тайный ход вывел нас в один из тенистых парков, где любили прогуливаться норды, желающие ощутить единение с природой, побыть один на один с собственными мыслями, от которых бы их отвлекали только птичьи трели, и вернуться к выполнению своих обязанностей полными сил.

Улицы были пусты. Не теряя времени, мы двинулись к месту, откуда, как показывало устройство Рояла, был отправлен последний сигнал от Дио. У нас был чёткий план, от которого наставник строго настрого запретил отклоняться, что бы ни произошло. Дойдём до нужной точки и поищем следы отца Кира.

Купол виднелся из любого конца города – сверкающее в свете солнечных лучей днём и отражающее звёздное небо в ночи строение парило высоко над центральной площадью. Дом Основателей. Неприступная крепость. Очень предусмотрительно с их стороны. Но какой толк обладать вечностью и тратить её на пребывание в таком ограниченном пространстве? Неужели они там прячутся? Опасаются своего же народа?

– Долго ещё? – я попыталась заглянуть в тусклый экран в руках Рояла. Он гневно шикнул, приложив указательный палец к своим губам.

Чего он боится? Вокруг ни души, даже фонари не горят. Мы словно тени. Нас нет. Я уж точно. Исчезнувшая. Что, если бы я тогда не последовала за Роялом? Меня бы заключили в какую-нибудь темницу, пока он бы не объявился? Если бы вообще объявился…

Центральное кольцо города с его широченными улицами и высокими зданиями из стекла и металла осталось позади. Мы вошли в зону жилого сектора. Разномастные, но опрятные домики лучами расходились от внешней стороны закольцованной магнитной железной дороги. По ночам магнитоплан не кружил вокруг города, упрощая в дневное время передвижение жителям, у которых не было права на владение электрокаром.

Окна почти каждого дома были погружены во тьму. Здесь проживала подавляющая часть нордов, за исключением Основателей, тех, кто жил в учебном центре и военных, у которых была своя база и казармы на скалистом мысе с южной стороны острова. Роял говорил, что тех, кому небезразлична судьба людей, не так уж и мало, почти в каждом секторе. В основном это были представители четвёртого поколения нордов, которых создали уже после основания Иммортала. Они не участвовали в истреблении на материке.

Неизвестно, что стало бы с людьми, проживающими за барьером без этой поддержки. Их жизнь и без того показалась мне достаточно суровой и аскетичной. Едва ли они дотянули бы до такой численности, не снабжай их город продовольствием, медикаментами и прочими благами.

Дорога, которой нас вёл Роял, постепенно уходила в гору. За очередным поворотом нас ждал укромный закоулок, в конце которого расположился приземистый деревянный домишко, выкрашенный в белый цвет. Наставник переводил взгляд с дисплея своего устройства на жилище какого-то норда, словно не мог поверить своим глазам.

– Это здесь, – наконец, прошептал он, спрятав гаджет в карман брюк.

– Чей это дом? Вашего сторонника?

Медленно, ступая как можно тише по укатанной тропе, мы приблизились вплотную к одноэтажному дому.

– Я не знаю, кто тут живёт. Мне известны адреса каждого, кто пообещал свою верность нашему делу. По крайне мере, я так думал.

Как видно, Дио даже своему ближайшему соратнику не раскрывал всех своих секретов. Доверял ли он хоть кому-то в полном смысле этого слова?

В тёмных окнах не было и намёка на то, что там кто-то бодрствует, но когда Роял тихонько постучал по витражному стеклу, замок в двери щёлкнул практически сразу. Из мрака, царившего внутри жилища, под лунный свет выступила фигура. Это была девушка…или женщина. По норду практически невозможно определить его истинный возраст.

Она вперила в нас свои сияющие льдистые глаза и оглядела пространство за нашими спинами. Затем развернулась и исчезла во тьме, оставив дверь приоткрытой, приглашая нас проследовать за ней. Наставник подтолкнул меня в спину, заметив моё замешательство.

Полноценное освещение хозяйка решила не включать. Мы с Роялом пошли на тусклый отсвет, источник которого скрывался за поворотом длинного коридора. Комната, в которой, расположившись на маленьком диванчике, нас ожидала женщина норд, оказалась маленькой гостиной с овальным кофейным столиком посередине. Мы устроились на противоположно стороне, на таком же диванчике-близнеце. На столе, помимо ночника, лежал металлический бокс. Коробочка без опознавательных знаков, размером с ладонь взрослого мужчины.

Она первая заговорила:  

– Дио оставил мне это, – она качнула головой на стол. – Сказал, что ты явишься ко мне и заберёшь.

Незнакомка держалась очень холодно, хотя было понятно, что она из числа союзников мятежного Основателя. Роял замер, вперив взгляд в стол. Я не понимала, почему мы просто не возьмём это и не покинем её дом. Тем более они не знакомы.

– Он не сказал, куда направляется? – Роял сцепил руки в замок и облокотился локтями о колени.

Она не отвечала, а когда взглянула на меня, то в её глазах застыли капельки слёз.

– Дио мне ничего больше не сказал, – одна из капелек превратилась во влажную дорожку.

– Простите, но почему вы плачете? – вмешалась я.

Она утёрла лицо рукавами тонкого свитера, медленно встала и указала в сторону выхода.

– Прошу, уходите.

– Благодарим за помощь. Как тебя зовут?

Женщина проигнорировала и благодарность, и вежливый вопрос.

– Если встретишь его, передай, что я этого не прощу. Никогда.

Не задерживаясь ни секундой более, мы поспешили покинуть дом таинственной особы, у которой были свои, неведомые нам взаимоотношения с Дио. Нам предстояло вернуться обратно тем же путём, каким пришли. Роял убрал бокс в рюкзак. И сейчас старался двигаться более осторожно, будто нёс что-то очень хрупкое и важное. Я решила потом полюбопытствовать на тему того, что же там было спрятано, хотя кое какая догадка у меня уже была наготове.

На горизонте потихоньку занимался рассвет. Пришлось чуть ускориться, чтобы остаться незамеченными для обывателей Иммортала. Кто знает, может быть уже даны наводки на поиски Рояла и меня. И если мой наставник мог вполне слиться с толпой, то я такой возможности была лишена, обладая ростом по грудь обычному норду.

Мы вновь вошли во внутреннее кольцо города, в самую небезопасную его для нас часть. Можно было бы дойти до парка по внешнему кругу, но мы бы не успели и до полудня. Риск был неизбежен. Здания безмолвными надзирателями следили за нами своими глазками-оконцами. Меня не покидало ощущение слежки, вынуждая то и дело оглядываться назад. На углу одного-единственного в Иммортале концертного зала, где нашли своё призвание норды одарённые художественным талантом, сердце замедлило свой ход, когда я в очередной раз оглянулась назад.

Только этого ещё не хватало!

Кир.

Какого чёрта он здесь забыл?!

Мальчишка замер на перекрёстке двух пустынных улиц в паре длинных зданий позади нас. Его взгляд был устремлён куда-то чуть вверх, между ветхим трёхэтажным корпусом библиотеки и продуктовым складом без окон. Он словно прирос ногами к асфальту. Стоял истуканом и всё глядел на что-то, скрытое от меня за углом.

Я обернулась к Роялу, чтобы сообщить ему о мальчике, и обнаружила, что он укрылся за розовыми кустами, высаженными друг за дружкой вдоль этой улицы. Одними губами, не произнося ни звука, он кричал моё имя, призывая поспешить к нему. Роял же тоже видел Кира, так почему мы не поспешим увести его с открытого участка, пока не произошло ужасное.

– Кир!

Он вытаращился на меня, когда в пространстве между ним, и тем, что скрывалось за зданием, мелькнуло нечто крохотное, что достигнув цели, заставило моего друга вздрогнуть от неожиданности и тяжело осесть на землю.

– Нет! – крик вырвался из самого моего нутра. Этот ребёнок не должен был расстаться с жизнью. Не здесь. Не сейчас. И я побежала.

Роял уже в голос звал меня, приказывал остановиться. Но я не могла бросить мальчика. Кира. Колени жёстко коснулись шершавого асфальта. Воздух обжигал горло. В голове стучала кровь. Я ухватила его за угловатые плечи, оглядев его. Он быстро терял сознание. На теле не было видимых повреждений, ранений, ни капли крови на светло зелёной рубашке, и всё же, он тянул меня своим весом книзу.

– Я… боялся, что ты не … вернёшься, – тихие слова растворялись в его прерывистом дыхании.

Я бережно уложила его на твердь и обернулась в сторону, откуда его поразили. Тихое гудение исходило от парящей в воздухе бездушной птицы. Дрон-охотник. Он медлил. Чего-то ждал? Ответ не заставил себя долго ждать. Со всех четырёх сторон нас окружили. Было страшно сдвинуться даже на миллиметр. Едва дыша, я бросила взгляд туда, где должен был скрываться за живой изгородью Роял. Он исчез. Бросил нас. Мне оставалось ухватиться за Кира и ждать, что произойдёт дальше.

В плечо что-то вонзилось. Не ощутимее укола иглы от шприца. Мир, который солнце уже начало окрашивать золотым, стал расплываться. Гравитация неумолимо тянула меня к земле, будто я оказалась на другой планете, где она была в разы сильнее. Сопротивление этой силе порождало ещё большую слабость. В конечном счёте, пришлось сдаться. Последней вспышкой в памяти стало ритмичное сердцебиение мальчика, когда моя голова коснулась его вздымающейся груди.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

XXII

Я на том свете?

По крайней мере, так мне казалось.

Тьма и отсутствие всякой мысли сменились чередой вытесняющих пустоту разума воспоминаний. Страницы жизни пролистывались с безумной скоростью, как будто ты ищешь что-то важное в книге, но не помнишь или вовсе не знаешь в каком именно месте находится нужный тебе фрагмент.

Но вот, ты находишь тот самый отрывок.

Только не это…

Я не умерла. Нет. И это был не сон. Виски пульсировали болью. И если бы кто-то попросил меня описать эти тошнотворные ощущения, я бы нарисовала в воображении картину, как кто-то вбивает мне в голову штырь до самой сердцевины мозга, медленно и очень методично его оттуда вытягивает, а в процессе ещё и слегка раскачивает из стороны в сторону.

С неимоверным усилием мои веки всё же поднялись, явив взору слабое переливание тёмно-синих оттенков, скользящих по стеклянной преграде. Холодные пальцы коснулись на первый взгляд хрупкого препятствия, но это лишь видимость слабости. С помощью грубой силы мне не выбраться из этой капсулы. Почти сразу я нашла подтверждение своим догадкам – едва заметная выпуклость на идеально гладком корпусе выделялась рядом с моим левым плечом. Одно нажатие, и стекло скрылось в зазоре между внешним и внутренним слоем пластикового кокона.

Первым делом взгляд упал на стену позади меня, вернее её отсутствие. Осторожно ступая босыми ногами по гладкому полу, я медленно приблизилась к пропасти. Подо мной лежал Иммортал, покрытый охрой в огненном зареве заката. С такой безумной высоты западная сторона острова как на ладони: замкнутая линия черты тянулась, огибая город, дикие леса за ней простирались вдаль. Сложно было вообразить себе место, хуже того, где я очутилась.

От свободного падения меня отделяло громадное стеклянное полотно, идеально гладкое, идеально прозрачное, и наверняка очень прочное. Даже если бы у меня были крылья, я бы не смогла покинуть купол по своей воле. У меня было два пути: остаться в этой пустой комнате и дожидаться прихода своих пленителей или отправиться исследовать это место, о котором ходило столько слухов и рассказов, что становилось не по себе при мысли, каким же оно может оказаться на самом деле. Второй вариант казался наиболее подходящим.

Натянув на нагое тело, подготовленную кем-то для меня, льняную тунику, которая своим подолом касалась щиколоток, я обошла овальное помещение. Двери как таковой не было, но при моём приближении часть стены плавно отделилась и отъехала в сторону, позволяя мне выйти. Это удивительное строение отличалось от всего виденного мною ранее своей фантастической архитектурой. За двадцать лет своей жизни там, внизу, лишь в одном месте я наблюдала подобный механизм открывания двери – в научно-исследовательском центре. Город достался нам в наследство от людей, проживающих здесь задолго до нас, но эта конструкция точно была делом рук нордов.

За пределами комнаты меня встретил круговой коридор. Ничего примечательного – только белоснежная гладкая стена по одну сторону и стекло по другую. И ни души вокруг. Повинуясь сиюминутному импульсу, я двинулась направо, с интересом разглядывая город по левую руку. Со временем к моим шагам присоединились чужие. Я обернулась и опешила.

Она подкралась совершенно бесшумно, прекрасная, той же породы, что и Дио. Сомнений, что передо мной живым божеством предстала одна из Основателей, не было. От неожиданности этой встречи я растерялась, не зная, как поступить – пасть ниц или броситься бежать прочь. Но тут же себя одёрнула, вспоминая слова Рояла – ни за что не преклоню колен перед теми, для кого я была бездушной марионеткой.

– Анаит, – мелодично изрекла она.

– Верно, а как я могу обращаться к вам?

Лёгкая улыбка изогнула её рот, но взгляд остался застывшим.

– Эна.

Главная зачинщица тотального геноцида коренного населения планеты. Хотелось бы услышать её версию произошедшего и сравнить с тем, что мне удалось узнать от её брата.

– Где мальчик?

Женщина проигнорировала вопрос, но вдруг из многочисленных складок своего замысловатого наряда, напоминающего то ли платье, то ли мантию, извлекла тонкую цепочку с нанизанной на неё жемчужиной. Мою цепочку с моей жемчужиной. Подарок Рояла. Рука невольно потянулась к шее и нащупала лишь нежную кожу.

– Твоё? – поинтересовалась она и протянула украшение мне. – Забирай.

С опаской глядя на неё, я вернула жемчужину себе. С тенью доброжелательности на безупречном лице, хозяйка купола обошла меня и двинулась дальше. Ей не нужно было ничего говорить, чтобы я последовала за ней. Тем более, она не показалась мне такой уж опасной, и всё же, я держалась на значительном расстоянии, чтобы в случае малейшей угрозы покинуть её общество.

На идеально гладкой поверхности белой стены по правую сторону закольцованного коридора через равные промежутки были нанесены витиеватые символы, значение которых мне были не известны. Перед одним из них, чем-то напоминающим цветок, женщина остановилась и поднесла ладонь. Знак высветился зелёным цветом, и до сих пор незаметные глазу створки двери разъехались в стороны, открыв проход. Основательница скрылась из виду, но проход оставался открытым, приглашая меня последовать её примеру.

Я с тоской оглянулась на зелёные горы дикой части острова, где чувствовала себя в большей безопасности среди людей и диких зверей, нежели здесь, в компании своей создательницы. Но иного выбора, кроме как шагнуть в неизвестность, у меня не было. За стеной скрывался тёмный проход, плавным подъёмом ведущий вверх. Парящая платформа округлой формы прямо за порогом приглашала меня ступить на неё, что я и сделала, и она плавно поплыла вверх-вперёд по диагонали.

В конце подъёма в арочном проёме меня встретило место, столь разительно отличающееся от той высокотехнологичной комнаты, где я пришла в себя и пустого безликого коридора, кольцом огибающего всё это строение. Место, столь похожее на описание рая в представлении людей, которым со мной однажды поделился Роял. С первым шагом босые ноги утонули в шелковистой густоте буйных трав, ветви цветущих деревьев тянулись и норовили коснуться волос, пока тропа синих цветов не вывела меня на округлую поляну, в самом центре которой кто-то поместил круглый каменный стол.

– Как это возможно? – моему удивлению не было предела.

Женщина поманила меня изящным движением кисти и очаровательной белозубой улыбкой, предлагая сесть и отведать яства. Огромные блюда были завалены всем, чем только может себе вообразить самый голодный норд. Я ощущала себя крайне неуютно. Казалось очевидной ошибкой, что я вообще оказалась здесь. Можно было предположить что угодно: темницу, лабораторию или даже казнь, всё равно они уже перерыли все мои воспоминая, если судить по ощущению в голове, но видимо у них имелись на меня иные планы, раз я всё ещё жива, несмотря на моё предательство и связь с Роялом и Дио.

Я опустилась на свободное место прямо напротив Эны. Самая кромка стола напротив меня была отмечена гравировкой, той же, что я заметила на кольце Дио. Символы на неизвестном мне, но отчего-то интуитивно понятном языке. Взгляд скользнул левее, где среди блюд, по большей части заполненных фруктами, место было также отмечено надписью – «Эндека». Ясно, каждому было отведено своё место за столом, и моё когда-то принадлежало Дио.

Женщина стала откусывать кусочки от арбузного ломтика, и я осмелилась придвинуть себе маленькую тарелку с нарезанными кружочками бананами и чашу с тёплой водой. Я старалась класть пищу в рот медленно, хотя было желание проглотить всё разом вместе с блюдечком. В последнее время, голод стал моим верным спутником.

Наша молчаливая трапеза продолжалась до тех пор, пока в небе не зажглась первая звезда. Хозяйка отложила свои приборы, подняла маленький колокольчик и слегка потрясла его. На нежный звон, прекраснее которого мне ещё не доводилось слышать, из тени деревьев вышла белокурая синеглазая девушка. Она подошла к Эне, и та тихонько шепнула ей на ухо. Я невольно заглянула ей в лицо - оно казалось таким опечаленным, несмотря на чудную красоту вокруг, словно в её жизни случилось нечто ужасное. Прислужница кивнула и упорхнула так же быстро, как и появилась.

– Настало время обсудить твою судьбу, дитя, – нас разделяло внушительных размеров полотно стола, но её благозвучный голос эхом разнёсся вдаль. – Тебе не стоило поступать так опрометчиво. И уж тем более, ты не должна была иметь дел с разумными обезьянами, облюбовавшими этот остров.

Не знаю, откуда во мне вдруг появилась эта безрассудная храбрость, но сейчас мне захотелось высказаться.

– Нет, это вам не стоило творить весь этот ужас. Вы – убийца. – Руки и ноги дрожали от ужаса при мысли, что со мной сделают после этих слов, но я продолжила. – Всё обстоит иначе, чем вы внушаете всем нам. Люди не губили планету, это вы не захотели её с ними делить! Вы лгали нам и продолжаете это делать. Дио показал мне, как выглядел мир до того, как вы решили стать его новыми хозяевами. Он не умирал, а процветал. И ещё, я знаю, какая участь была уготована мне, моим братьям и сёстрам.

Ничто не выдавало в ней гнева, только пальцы побелели от того, как она сжимала деревянный кубок, в котором волнами плескалась красная жидкость. Наконец, она совладала с собой и спокойно ответила:

– Думаешь, мы – всего на всего успешный проект смертных, которые на протяжении почти всей истории своего существования стремились обрести бессмертие? Всё много сложнее, дитя. – Она подняла глаза кверху, где ясно виднелись проплывающие по ночному небу облака. – К великому сожалению, эта планета оказалась отнюдь не так пригодна для жизни, как мы подумали сперва. Шли десятилетия, и мы поняли, что умираем. Медленно, но неизбежно наши тела разрушались, пока в конце концов…

О чём она говорит?!

– Называй это как хочешь: генетическая память, клеточное сознание или как-либо иначе. Суть в том, что люди сумели соединить нашу ДНК со своей. Но мы не перестали быть от этого собой. – Заключила она.

Я ошарашенно хлопала глазами, пытаясь переварить эту информацию. Быть может, она сошла с ума, спустя столько лет жизни. И это в конце концов ждёт каждого?

– Но вернёмся к делу, – она перевела взгляд на меня. – Наши планы поставлены под угрозу из-за предательства моего брата и твоего наставника.

Пожалуй, не стоит упоминать вслух, что не только они причастны ко всему, что противоречит целям Основателей. Пусть остаётся в неведении.

– Я знаю, что сейчас в руках Рояла оказалось наше главное оружие против смертных. Нельзя даже вообразить наихудшего развития событий, чем то, что у людей оказался этот вирус.

– Что вы хотите от меня? – я не понимала, куда она клонит.

– Анаит, ты хочешь жить?

Только не это… До сих пор я полностью не осознавала, во что впуталась. Но вот, всё подошло к тому, что на кону стоит моя жизнь.

– Ты же не думаешь, что твой наставник явится сюда и вызволит тебя? – она попала в десятку. – Сомневаюсь. В любом случае, какая судьба ждёт тебя рядом с ним? Вечное скитание и преследование своим собственным народом? Я предлагаю тебе выгодную сделку, а в обмен ты получишь второй шанс.

– Второй шанс? – процедила я сквозь зубы. – Вы имеете ввиду, что всё-таки заразите меня и отправите на материк, в ожидании смерти людей и моей заодно?

Она поднялась, и мне не оставалась ничего, кроме как последовать её примеру.

– Ты отправишься за черту, найдёшь крысиную нору своего бедового наставника и вернёшь нам то, что ему не принадлежит.

– С чего вы взяли, что я вернусь? – очевидный вопрос.

В ответ она разразилась заливистым смехом, от которого из глаз прыснули слезинки.

– Дорогая, поверь мне, ты вернёшься. – Отрезала Эна многозначительным тоном.

Тогда я решила пойти дальше. Моё положение и так было хуже некуда.

– А, если я откажусь?

В её взгляде что-то мелькнуло – угроза.

– Пойдём.

Она зашагала в сторону, противоположную той, откуда мы сюда явились, беспощадно приминая крохотные полевые цветы под ногами. В металлической стене за маленькой рощей скрывался ещё один проход, который вывел нас в полукруглое ярко-совещённое помещение. В паре метров от входа в пустое пространство во всю ширину и высоту тянулось тёмно-матовое стекло. Что за ним скрывалось, разглядеть был невозможно.

Эна вплотную приблизилась к преграде и скользящим движением руки провела снизу вверх – стекло стало совершенно прозрачным, явив ужасающую картину, при виде которой меня согнуло пополам. По ту сторону к стальному стулу был прикован кожаными ремнями измученный Дио: обритый налысо, в серо-белой длинной рубахе, из-под которой тянулись полупрозрачные трубочки, о назначении которых мне не хотелось даже задумываться. К его гладкому черепу крепились электроды с проводами, уходящими за его спину. Пальцы на руках и ногах были крепко стиснуты судорогой, а лицо исказила нескончаемая мука.

Я невольно отступила назад и упёрлась спиной в стену. Разум отказывался воспринимать сигнал, который ему посылали глаза.

Этого не может быть. Это плохой сон. Они просто используют против меня свои способности создавать иллюзию в голове.

– Неужели, он возомнил, что ему сойдёт всё с рук? – обратилась она ко мне. В ушах звенело, туманная пелена накрыла веки. – Смерть – это слишком просто, ты так не считаешь? За своё предательство, Дио будет страдать вечность, пока мы не решим, что с него довольно.

Я не видела своего выражения лица, но её оно вполне удовлетворило, и Эна скрыла жуткое зрелище ещё одним взмахом. Ноги тряслись, передавая дрожь выше. Передо мной стояло беспощадное чудовище в красивой оболочке, готовое на любые зверства по отношению к кому угодно, даже к своему брату. Единственным, что меня отделяло от той же участи была моя связь с Роялом, возможность для Эны заполучить обратно чуму в пробирке.

Она сократила расстояние между нами и ласково, как родную дочь, погладила меня по щеке.

– Чшшш, не бойся, – женщина присела, и вонзив свои цепкие пальца в мои плечи, промурлыкала. – Будь послушной девочкой, хорошо? И я обещаю, это будет самым страшным, что ты видела в своей жизни.

 

 

 

 

 

 

 

XXIII

Часом позже, безвольной куклой распластавшись на кровати-капсуле в комнате, куда меня сопроводила Эна, в тревожном предвкушении я размышляла обо всём, что она мне поведала и наглядно показала. Чувство глубокой беспомощности давило неподъёмной плитой на грудь. На рассвете мне предстоит дать ответ, который я уже заранее знала, и легче от этого не становилось. Я предам Рояла и тех людей в призрачной надежде на то, что дьявол сдержит своё слово. Если такова цена жизни, то я заплачу её, даже если от этого зависит судьба всего человечества.

Сквозь общий поток пробивалась настойчивая мысль о Рояле, которая в некоторой степени утешала меня и давала моральное разрешение на исполнение коварного замысла. Он бросил меня, бросил Кира. И никакое оправдание не билось с одним «но» – я бы ни за что его не оставила, окажись в тот миг он на моём месте.

Рука потянулась к жемчужине, покоившейся в ямке между ключицами. От обиды захотелось сорвать цепочку с шеи и швырнуть о стену. Это простое действие удовлетворило хотя бы малую часть моей уязвлённой натуры. Но рука осталась лежать на животе.

Сознание неторопливо переключилось на другую важную тему для размышлений. Кир. Как они поступили с ним? Поняли ли, что он не просто смертный мальчишка, а сын их брата? Не совсем ясно, что для него было бы хуже. И зачем только он пошёл за нами… дурак. Вообразить его на том пыточном стуле было подобно личной экзекуции.

От тягостных дум меня отвлёк лёгкий щелчок, с которым единственная в комнате дверь плавно отворилась. Я перестала дышать от страха при мысли, что всё начнётся ещё раньше, чем можно себе представить. Но в комнату проникла вовсе не Основательница или один из её братьев и сестёр. Незваной гостьей оказалась та прислужница с грустными глазами. Дверь за ней с таким же тихим щелчком закрылась. Она обернулась ко мне, и прошептала:

– Не бойся, прошу! Я друг.

Сердце, отдающее во все части тела бешенным стуком, потихоньку сбавило темп. Но моё подозрение никуда не делось. Где-где, а в этом логове точно никому не следовало доверять. Она медленно приблизилась и присела на мягкий стул у зеркала напротив меня.

– Сэйри, – представилась она, указав себе на грудь. – Я прислуживала Дио.

– Ох, – невольно вырвалось у меня, на что девушка понимающе кивнула.

– Да, – скорее продышала, чем произнесла она. – Но это уже неважно. Я хочу помочь тебе. Другие прислужницы поделились со мной, что от тебя хочет Эна, и чем грозится! – надо полагать, на моём лице отразился весь спектр эмоций, подтверждающий её догадки, и она продолжила. – Я могу вывести тебя.

Слабо верилось, но других вариантов кроме, как довериться этой незнакомке у меня не было. Тем более, даже если нас обнаружат, у меня всё ещё оставался главный козырь – только меня Роял может подпустить к вирусу. Но я не могла уйти, оставив здесь кое-кого.

– Ты знаешь, где держат мальчика?

Меж её бровей пролегла морщинка.

– Черноволосого?

– Да! Это он! – я вскочила с постели.

Она утвердительно кивнула. Мне захотелось обнять и крепко сжать эту милую девушку. Просто чудо, что она решилась мне помочь. Золотой проблеск надежды прорезал эту тьму. Сэйри окинула меня взглядом.

– Прости, у меня нет с собой для тебя другой одежды, и твои ноги… –она указала на голые ступни.

– Если я выберусь, то найду, где взять обувь, не волнуйся.

Мы покинули безликую комнату, и я надеялась, что навсегда. Сэйри вела нас замысловатыми путями, открывая двери там, где их, казалось, быть не должно. В этом странном месте всё было гнетущим и чудным одновременно, начиная от его обитателей, и заканчивая обстановкой. По пути автоматически загорался синеватый свет, который мягко гас следом за нами.

В конечном счёте моя проводница остановилась и поднесла ладонь к очередному бессмысленному символу, который что-то значил для всех остальных. Небольшой круглый участок стены стал прозрачным, образуя окно. Я заглянула в него и ахнула. Кир, совершенно нагой, не считая кусочка ткани, прикрывающего его ниже пупка, лежал посреди маленького круглого помещения на металлическом столе. Его руки и ноги удерживали крепёжные скобы.

– Что с ним? Его тоже пытали?! – я взглянула на Сэйри.

Она заняла моё место у окна.

– Не знаю, эта комната всегда пустовала. Тех, кто…в общем, это Основатели предпочитают делать в другом отсеке.

– Ты можешь открыть дверь?

– Эту – нет. – Жалобно пролепетала она. – Бедный мальчик.

Мне выпал шанс сбежать, но без Кира я не могла. Не знаю, что особенного в этом глупом мальчишке, может быть его искренность и отзывчивость, каких я ещё ни в ком не встречала. И он сказал, что я его друг. Навсегда. Я дала клятву, весомость которой ощутила только сейчас. К тому же этот дурак пошёл за мной, подвергнув себя серьёзной опасности. Не хотелось провести остаток вечности в мыслях о том, что я даже не попыталась его спасти.

Внезапно Сэйри дёрнула меня за руку, уводя от окна. За изгибом полутёмного коридора послышались тихие шаги, которые направлялись в эту сторону. Мы укрылись в чёрной нише чуть поодаль от моей цели. Кто-то проник в то помещение, неизвестный, наверняка, выше Сэйри по рангу, раз у него был туда доступ. Я боялась того, что сейчас могло происходить с Киром, но просто влететь туда было бы не самым разумным решением, потому приходилось терпеливо ждать, пока визитёр не уйдёт. Совсем скоро он так и сделал. Норд покинул помещение, даже не оглядываясь. В его руке виднелась пробирка с красной жидкостью.

Кровь?

Не сообразив ничего умнее, я выскочила из укрытия, рванула в открытый проход и успела оказаться внутри до того, как раздался тихий хлопок, с которым закрылась дверь. Сэйри осталась снаружи. Её перепуганное лицо маячило в окне. 

Что ж, я в ловушке…

– Кир? – ресницы встрепенулись, явив синеву испуганных глаз.

Я осторожно приблизилась, озираясь по углам. Ну, конечно, камеры… Молчаливые свидетели свисали с потолка на тоненьких ножках, запоминая всё, что здесь происходит. Оставалось надеяться, что прямо сейчас тот, кто должен был смотреть в мониторы и отслеживать всё, что происходит в этих стенах, спал. Я оглянулась ещё раз – Сэйри куда-то испарилась.

– Ты как?

Я бережно коснулась его взъерошенной макушки. Волосы были пропитаны потом. На запястьях виднелись синеватые ссадины. Наверное, он пытался освободиться, но безуспешно. Я потянула скобу, удерживающую его правую руку, и тут же прекратила, с вскриком отскочив на полметра. Кир сжал зубы, но не издал ни звука. Ток пронзил меня до локтей.

– Пожалуйста, не делай этого. Забыл предупредить, – с горькой усмешкой пробормотал он и добавил. – Прости, что и ты оказалась здесь. Хотя, с тобой как я погляжу, эти нелюди обращаются получше.

– Что они с тобой делали? Зачем сковали? – я принялась обследовать помещение, перерывать немногочисленные ящики. Нужно найти хоть что-нибудь полезное, кнопку или ключ, отпирающий эти кандалы.

– Они, кажется, исследуют меня, – он натужно вздохнул. – Отец говорил, что я несколько отличаюсь от своих соплеменников, потому что моя мать была обычной женщиной, а он – нет. Как ты.

Слух уловил жалобный всхлип. Я отвлеклась от подозрительного лючка, за которым могло скрываться что-нибудь дельное, и переключила внимание на парнишку. Он, как мог, отвернул лицо, избегая моего внимания. Я прекрасно понимала его чувства, и сама была готова расплакаться от безысходности. Кир был всего на всего ребёнком, лишённым почти всего с самого своего рождения. Из нас двоих у меня точно не было права раскисать.

– Эй, – я сжала его ладонь. – Послушай…

– Анаит, убей меня.

– Что? – наверное, слух подвёл меня.

– Я не хочу быть подопытной мышью, на которой будут ставить безумные эксперименты, пока они, вдоволь наигравшись со мной, не решат, что я бесполезен, и со мной можно кончать. – Сквозь зубы процедил он.

Я коснулась его прохладных щёк, заставляя обратить всё его внимание на себя, и подарила ему свой первый поцелуй, отчего Кир захлебнулся воздухом.

Внезапно мягкое свечение, до этого наполнявшее пространство вокруг, погасло. Всё погрузилось во мрак. Разом случились сразу две вещи: разблокировались дверные замки, которые были запитаны от электричества, и едва слышно щёлкнул механизм скоб, когда Кир дёрнул руками, а затем ногами. Видимость была нулевая. Я помогла ему спуститься на пол, и мы на ощупь двинулись к выходу. 

Сэйри!

Она спешила к нам с дальнего конца непроглядного коридора, освещая путь фонарём. Высветив Кира с ног до головы, она сняла с себя лёгкую льняную накидку и набросила ему на плечи. Словно простынёй обмотали, но всяко лучше, чем расхаживать с одним кусочком ткани ниже пояса.

– Нужно сильно поспешить, – только и сказала она.  

Мы следовали за своей спасительницей словно утята за мамой-уткой. Кто-то уже наверняка заметил, что здание обесточено. Я с замиранием сердца ждала, когда поднимут тревогу, и коридоры, которые вели нас к свободе, наполнятся нордами. Сэйри, точно видела сквозь стены, без колебания выбирала ту или иную дверь, и последняя вывела нас в пустое цилиндрическое пространство, по центру которого располагалось нечто наподобие трубы. Стеклянная конструкция идеальной вертикалью тянулась от потолка и врезалась в гладкий металлический пол. Кир, никогда ранее не встречавшийся ни с чем подобным, был поражён ещё больше моего. Широко открытый рот и глаза всё говорили за него.

Сэйри подошла вплотную к центру, и тёмная гладь стекла стала прозрачной. Мы последовали её примеру. Её рука коснулась изогнутой поверхности, после чего образовался проход. Она мягко подтолкнула нас внутрь, сама же осталась стоять вне круглой платформы.

– Ты не с нами? – опередил меня Кир.

– Нет, – проронила Сэйри. И отошла ещё на шаг назад.

Я было двинулась к ней, но Кир остановил меня, так как проход стал закрываться, вновь образуя целостную стеклянную оболочку.

– Они узнают, что ты помогла нам! – мне пришлось кричать, чтобы голос преодолел преграду.

Платформа пришла в движение. Мы стали плавно опускаться, а одинокая Сэйри, обхватив голые плечи руками, поплыла вверх. Её скромная улыбка всё же достигла меня, прежде чем она навсегда скрылась из виду. Такой я постаралась её запомнить – прекрасное создание с отважной душой.

Платформа, не сбавляя и не набирая скорости, опускалась, пока стены шахты не сменила пустота. От падения на голый асфальт нас отделял всё тот же стеклянный барьер, которые на самом деле являлся частью платформы, на которой мы стояли, а не самой шахты лифта. Линия восточного горизонта была неразличима на фоне ночи; до восхода ещё было далеко. Я мечтала поскорее оказаться на земле и сразу же дать дёру.

– Ну, что, готов? – на этот раз я крепко ухватила его руку и приготовилась бежать через три… два… один…

Платформа зависла в нескольких сантиметрах над поверхностью земли, стеклянные панели разъехались в стороны, освобождая нам проход, и мы помчались прочь из-под тени купола, грозным колпаком нависающего над нашими головами. Кир, ослабевший от долгого пребывания в горизонтальном положении и суточного голода, периодически заставлял меня сбавлять темп, слегка потягивая за руку, которой я намертво вцепилась в его ладонь. Я чертыхалась про себя и в панике вертела головой как сова, пытаясь уловить взглядом приближение нордов и дронов.

Нам повезло, что я могла ориентироваться среди этих улиц и проулков, иначе мы бы так и остались плутать во внутреннем кольце Иммортала.

– Стой, – взмолился Кир, когда мы достигли первых деревьев парка, в глубине которого скрывался вход в туннель.

– Пошли, нет времени, если они нас опять поймают…

Я потянула его вперёд, но он просто рухнул наземь, хватая ртом воздух. Пока мальчик обнимал колени, облокотившись спиной о ствол маленького деревца, я высматривала признаки погони, и, к своему удивлению, ничего не замечала.

– Почему нас не преследуют? – решила я вслух поделиться своими подозрениями, но Кира это, кажется, не особо волновало.

Он, наконец, поднялся, оставив после себя небольшой участок помятой травы, и побрёл вглубь зарослей, окрикнув меня:

– Какая разница? Пойдём, Анаит.

Без фонаря было очень затруднительно отыскать клочок земли, где скрывался люк, через который мы с Роялом сюда попали. Кочки, канавы, толстые корни и ветки – всё это только замедляло нас. Когда первые лучи солнца едва коснулись неба, я всё же заметила несколько мшистых валунов, неподалёку от которых и был скрыт ход. Я уповала на то, что мой наставник по своему обыкновению не запер крышку люка. Так и оказалось.

Кир полез первым, всё время путаясь в складках длинной накидки или бурча, когда я в кромешной тьме нечаянно ставила руку на один из лоскутов ткани, волочившейся за ним хвостом. Оказавшись по ту сторону, мы выдохнули. Хотя, опасность не минует, пока мы вновь не окажемся в убежище. Настала очередь Кира вести меня. Эти земли были его землями. Дорога лежала всё время в гору, но несмотря на внезапно накатившую усталость, я не позволяла себе расслабиться ни на миг, внимательно вслушиваясь в окружающие нас звуки, чтобы вовремя заметить характерный гул.

Когда показался последний подъём, за которым нас ждала заброшенная гостиница, ослепительно-белое солнце сияло в зените. Мир вокруг был прекрасен, если отбросить все прочие обстоятельства… Звонко щебечущих птиц, перелетающих с ветки на ветку высоко над нами, совершенно не заботило то, какие страсти разворачиваются здесь, на земле. Пока мы одолевали крутой подъём, я прокручивала в голове сцены нашего воссоединения с Роялом – одна из них казалось мне особо заманчивой, где я влепляю ему звонкую пощёчину за то, что бросил меня там.

Залитая золотым светом поляна оказалась пустой: старики не сидели на лавочках, прогревая свои старые кости, дикая детвора не носилась за бабочками, дееспособные мужчины и женщины не занимались бытовыми хлопотами, облагораживая хоть и временный, но дом. Ни души. Может быть, они все опять спрятались в кладовую? Мы поспешили внутрь.

Только скрип старых половиц нарушал гнетущую тишину. Кладовая вопреки нашим ожиданиям оказалась пуста, как и все комнаты, судя по всему. Я поторопилась к той, что делили Тара и мой наставник. За приоткрытой дверью меня поджидала только неубранная постель. Дорожных котомок, которые занимали дальний угол, не было.

Кир обнаружил меня, ссутулившейся на прохладном полу у маленькой прикроватной тумбы. Я рылась в поисках чего угодно: записки, карты, чего-нибудь, что бы подсказало, куда все ушли.

– Они бросили нас, да? – он сжал губы в тонкую линию и зажмурился, а когда открыл свои невероятные синие глаза, доставшиеся ему от отца, в них бурлил шторм, застилавший радужку. Я промолчала. Не хотелось ни обнадёживать его, ни расстраивать.

К вечеру мы успели обшарить каждый этаж и каждую комнату. Всё указывало на то, что все организованно собрали свои вещи и покинули это место. Даже не верится…

Поедая скудный ужин из остатков недоеденных фруктов в бывшем буфете за большим прямоугольным столом, каждый из нас пребывал в своих мыслях, и я решила озвучить одну из них.

– Я думаю, нам нужно оставаться здесь. Роял обязательно вернётся за мной, – я натянула цепочку на шее, чтобы показать Киру жемчужину. – В ней маячок. Он всегда знает, где я нахожусь.

Мальчик уныло взглянул на украшение и продолжил поедать мякоть апельсина, пачкая руки липким соком. Если его и воодушевила моя идея, он этого не показал. Ещё я подумывала рассказать ему про Дио, но как-нибудь в другой раз. На сегодня плохих новостей хватало и без того. Сколько нам предстояло здесь пробыть, прежде чем Роял сможет прийти?

Было решено переночевать в моей комнате. Несмотря на изматывающие обстоятельства последних суток, мне так и не удалось погрузиться в желанное забытье. Кир отвернулся в другую сторону и спокойно спал. Его мерное дыхание успокаивало, и всё же глаз я не сомкнула. Монотонное гудение, поначалу показавшееся мне моей фантазией, вдруг заставило проснуться и Кира.

– Ты тоже это слышишь? – его глаза блеснули в свете луны, заглядывающем в окна.

Мы одновременно вскочили с постели, кое как натянули сандалии и побежали вниз и наружу. На поляне было жутковато в ночное время, но взбудораженный разум заставил забыть о глупых страшилках. Звук или скорее вибрация воздуха раздавались со стороны давно потухшего вулкана, чьи возвышенности успели обрасти густыми лесами. Мы пристально вглядывались в непроницаемую темноту, силясь обнаружить источник гула. Что-то чернее неба отделилось от контура горы, набирая высоту. Это был не дрон.

– Только не это, – я глядела вслед удаляющемуся в сторону океана воздушному судну.

Гнев и обида душили, испепеляя крохи надежды на иной исход. Сомнений, в том, что это Роял с горсткой тех людей сейчас летел высоко в небе, не было. Я смотрела до тех пор, пока ночь не поглотила тёмное пятно, и мы с Киром остались вдвоём на тонущем острове посреди бескрайних вод, обречённые на смерть.