Архей. Караванщики Анвила II

Ослябя, погруженный в болото собственных мыслей, уловил последнюю фразу и поднял взгляд. Он увидел плетущего корзины и обомлел. От него исходила черная волна злобы. Безжалостная, смердящая и ледяная. Больше не требовалось никаких слов и расследований. Паломник почувствовал, что в этом месте происходит что-то страшное. Парень выпрямился и меч выскользнул из ножен.

Как и предполагал Эфит, лачуги не пустовали. Корзинщик резво вскочил и скрылся за дверью ближайшего дома. Еще шесть дверей распахнулись и из них выбежали люди. Обнаженные лезвия кривых мечей блестели на солнце. Их одежды не отличались от одеяний бедуинов. Оранжевые, белые и коричневые кандуры, укрытые шерстяными плащами.

Четверо налетели на нордварца. Верблюды шарахнулись в стороны, а Варвар улыбался, ожидая противников. Шалилун и Ослябя рванули вперед. Опытный Эфит держался поодаль, ожидая нападавших. Ветеран чувствовал, что сила пламени наполняет тело, а потому приготовил свиток. Эразм даже не встал с лавочки, но незаметно для окружающих наложил на паломника «магический доспех».

Желтый пергамент взмыл в воздух и тут же вспыхнул. Пепел осыпал самодовольное лицо. Два кочевника, приближающихся к героям взялись пламенем, словно кто-то обдал их лампадным маслом. Крики невыносимых страданий окрестили округу. Тела заметались в смертельном танце, но остальные нападавшие не обратили на это никакого внимания, продолжив стремительное наступление.

Тяжелый удар встретил одного из бедуинов. Паломник рубанул со всей силы, подняв меч над головой. Враг выставил лезвие скимитара для защиты, но оно не могло остановить пробивающий удар тяжелого таморского меча. Клинок разрубил голову, и первая кровь окропила песок.

Сражение с несколькими противниками всегда имело мало шансов на успех. Что же говорить о Ослябе, который толком не владел мечом. Тем не менее боевой дух иногда решал исход битв. Паломник, переживший трагедию, теперь воодушевился, ведь Эсмей снова преподнесла озарение. Второй кочевник смог отразить боковой удар, но парень тут же вскинул лезвие к верху и острием спорол незащищенный живот противника. При этом третий зашел сзади и приготовился поразить бедра паломника. В этот самый момент копье вонзилось в горло врага. Довольный Джубал стоял на дувале и с ухмылкой поклонился удивленному Ослябе. Ухватившись за другое древко, скорпион высматривал новую жертву.

Ярость охватила орка. С живыми он чувствовал себя более уверенно и восхваляя Горга смело ринулся в атаку. Ударом ноги он сбил несущегося на него кочевника. Послышался треск сломанных ребер. Упавший скорчился от боли и вряд ли бы смог скоро подняться, но зеленоватый прикончил его, вонзив лезвие двуручного меча точно в сердце. С легкостью выхватил клинок из груди поверженного и отрубил голову ближайшему врагу, после чего воздел оружие в небо, и заревел. Его глаза налились кровью, а слюна капала изо рта, словно у бешенного пса.

Караванщики уверенно противостояли внезапной атаке, Эразм даже зевал сидя на лавочке. Не повезло проводнику. Отойдя далеко от группы, он оказался в самом центре стоянки и пытался скрыться за хижинами, но один из бедуинов настиг его и перерезал горло кинжалом. Мужчина осел на песок, зажимая рану ладонями. Кровь обильно окропляла одежды. Проводник продержался минуту, а после взгляд его угас, и предсмертные хрипы затихли.

Четыре ловких и быстрых воина запросто сбили спесь с северянина. Он спасался только длиной рук и рукоятью топора. Кочевники кружили, намереваясь зайти с тыла и флангов, и делали резкие выпады. Варвар махал могучим топором перед собой и вынужденно отступал. Ему не хватало скорости. Постепенно его оттеснили к дувалу, и нордварец почувствовал, как край глиняного забора уперся в поясницу. Один из кочевников тут же перемахнул препятствие и приготовился для броска в область шеи, но здоровяк нащупал левой рукой копье, стоявшее на стойке. Его длины как раз хватило, чтобы достать бедуина. Стальной стержень пронзил глаз, застряв в черепе.

Варвар отпустил древко, но тут же получил порез в области правого бедра. Противник целил в артерию, но промахнулся. Нордварец поймал его на обратном движении и размозжил голову боковым взмахом. Теперь уже кочевники попятились. Сменив тактику, они ожидали ошибок здоровяка в атаке. Преимущество в скорости все еще оставалось за ними, а северянин уставал.

Кровавое безумие вновь овладело хаотичной душой орка. Он месил мечом тела поверженных и истошно орал. Это забавляло Джубала, и он, прекратив метать копья, закатывался смехом, стоя на заборе. Шахриет в ужасе прижалась к плечу волшебника и закрыла лицо. Эфит тоже остолбенел, ведь еще не ведал о истериках, которые охватывали зеленоватого в минуты воинских побед. Его пьянило чувство превосходства, хотя Эразм вполне справедливо полагал, что у Шалилуна просто проблемы с головой, а потому поспешил погрузить его в ступор. Орк так и остался стоять с занесённым над головой мечом и ужасной гримасой безумца, пребывающего в блаженном истерическом экстазе.