Архей. Караванщики Анвила II

Синеющий купол театра навис над молодыми парнями. Монументальное строение, выполненное из мрамора, ощетинилось колоннами, на которых изображенные голыми мужчины и женщины нежились в водах бассейнов и ванн. Стены фасада украшала мозаика, местами утерянная, но еще сохранявшая дух таморской культуры. Она возвеличивала крепких мужчин, занимающихся физическими упражнениями и сражавшихся друг с другом на коротких мечах.

У массивных двустворчатых дверей, отлитых из чистой бронзы, два солдата выставили перед собой длинные прямоугольные щиты-ску́тумы. На них скалилась черная виверна, выпустив стреловидный язык. Нагрудники, повторяющие мускулатуру мужского тела, отражали блики двух жаровен, что стояли у входа и выбрасывали над собой языки пламени. Высокие бронзовые шлема с нащечниками и назатыльником имели также бронзовые маски, полностью скрывавшие лицо. Служили они скорее для церемоний, а в бою больше мешали, но внушали благоговение простолюдинам, которые с восторгом рассматривали бронзовые лики грозных пехотинцев.

Пока Ослябя восторженно пялился на колонны и воинов, Джубал собрался покинуть назойливого приятеля. Скорпион тихонько отступил на пару шагов и повернулся. Перед ним стояла Шахриет, одетая в легкое алое платье, подпоясанное белым широким поясом. Она пришла в компании Эфита и Варвара, но их паренек не заметил. Обомлев от прекрасной девичей фигуры и жгучих иссиня-черных волос, Джубал потерял дар речи.

– Как самочувствие? – Эфит ехидно улыбался. – Больше не тошнит?

– Прекрасно, – молодой скорпион гневно зыркнул в ответ. – Прекрасно выглядишь, о, принцесса красоты. Твой чарующий образ пленил меня безвозвратно, – Джубал ласково поклонился Шахриет.

– О, вы пришли! – воскликнул Ослябя осклабившись. Он тоже восхитился девушкой, но смолчал. Отчасти, потому что не знал нужных и красивых слов.

– Где колдун? – Варвар бесцеремонно прервал обмен любезностями. На базаре он прикупил себе кожаный нагрудник. Бронник с трудом подобрал нужный размер.

Теперь северянин вовсе скинул халат, обнажив плечи. Они достаточно загорели, чтобы не страдать от солнца в городской черте. Его длинные, завивающиеся волосы в подмышках блестели от пота, а прохожие часто морщились, когда проходили рядом.

Эразм подоспел как раз вовремя. Герцог Затриан Корфунций Фурий Кальвонский в сопровождении солдат и нескольких богато одетых таморцев обступили волшебника и слушали его рассказы о путешествии через пустыню.

– Ну и чего вы столпились у входа? – лорд Пифарей пребывал в хорошем настроении и даже немного улыбался.

– А вот и славные герои Анвила, – герцог нехотя улыбнулся, представив свите приключенцев.

Напыщенные таморцы в расшитых дорогих костюмах и платьях брезгливо разглядывали компанию. Джубал оценил изысканные украшения, которые носили дворяне. Золотые цепочки, серьги и браслеты, инкрустированные драгоценными камнями, жемчугом и янтарем.

– Когда начнется представление? – волшебник обратился к Затриану.

– Через полчаса. Мы как раз успеем откушать нежнейших пирожных, приготовленных моим личным кондитером. Извольте следовать за мной.

Брюзгливый согласно кивнул и скрылся за бронзовой дверью.

– Э-э-э, мы тоже идем? – Ослябя недоумевая глянул в след удаляющейся процессии.

– Вы как хотите, а я пойду, – Шахриет усмехнулась, глядя на растерянные лица союзников и вошла в театр.

Джубал, забыв о недавнем конфузе, прикупил несколько медовых груш у уличного торговца и спешил угостить возлюбленную. Ослябе не хотелось идти на представление, но что-то подсказывало, что ему необходимо быть там. Потому паломник настороженно обогнул превратных стражей.

Эфит разглядывал плакат, висевший на одной из колонн. На нем зеленоватая обнаженная бабища лежала на кровати, неприлично раздвинув ноги.

– Похотливая дева-орк, – ветеран вслух читал надписи, – действие в двух актах. Постановка знаменитого Тибе́рия Окве́нтуса.

– Шалилуну понравилось бы, – ответил Варвар.

– Тогда хорошо, что он где-то шляется. Идем, – Эфит кивком головы позвал за собой товарища.

В просторном вестибюле с потолка свисали кованные люстры, усеянные десятками свечей. Света они давали мало, а окна в стенах отсутствовали. Кое-где горели масляные лампы, подвешенные на крюки с стенах, и мраморный пол, отполированный до блеска, отражал их огоньки. Люди уже заняли места в зале, и в вестибюле десять стражников сурово оглядывали вошедших.

– Оружие нужно сдать, – твердо сказал один из солдат. Его шлем украшал поперечный гребень из конского волоса, окрашенного в бордовый цвет. В руках он держал деревянную трость и не имел щита.

– Попробуй отнять, червяк, – нордварец оскалился.

– Тише! Тише! – ветеран вышел вперед.

Солдаты подняли щиты. Лязгнули извлекаемые из ножен короткие мечи. Воин с гребнем тоже вынул меч и занял боевую стойку.