Архей. Караванщики Анвила II

Гильдарт слушал рассказ о событиях на родине молча. Смерть отца не особенного его волновала, а вот состояние фамильных земель, которыми он желал обладать, удручало. Армия де Надорс осадила Вильдере, и, возможно, уже захватила его. Кто же поднимет знамена Лоэринга? Кто встанет во главе войска и кому присягнут вассалы? Да, Гильдарт законный наследник. Но разве это имеет значение, если ты в далекой стране, и твоя судьба никому неизвестна… Эти вопросы мелькали в голове один за другим.

Сердце требовало бросить все и спешить в Порт-Грэртон, чтобы вступить в законное право. Змеюка Зинат наверняка строит козни против старшего сына лорда Уолеса. С другой стороны – отлучение семьи от Церкви развязывало руки не только де Надорс, но и другим соседям. Сил сражаться на несколько фронтов могло не хватить. Без поддержки Святой Церкви заставить Совет Лордов остановить войну практически невозможно.

Барк с интересом разглядывал рассказчика. Ему казалось, что он где-то видел это худощавое лицо, но не мог вспомнить. В любом случае, дознаватель жалел, что до Гильдарта дошли новости из Лоэринга. Рыцарь мог броситься в Эриндан, а это не входило в планы.

Когда Айдексе распрощался и вышел наружу, в шатре возник спор. Дерден настаивал на возвращении домой, а Барк, естественно, призывал к выполнению договоренностей. Они драли глотки до вечера. Гильдарт не обращал на них внимания и пытался дремать на подушках. Сам же решил продолжать путь за караваном. Ближайший порт, куда регулярно заходили корабли – Лахо, а он лежал далеко за Муфтараком. Можно было бы направиться в Прибежище моряка, но туда корабли заходили только в случае нужды пополнить запасы пресной воды и провианта, ожидать подходящее судно пришлось бы недели или даже месяцы.

Когда солнце опустилось за горизонт, к спорящим вошел Каир. Его лицо, обычно спокойное и невозмутимое, выражало тревогу.

– Умерьте пыл, о, сподвижники раздора. Сейчас не время для распрей, – Лев сложил руки на груди и понизил голос. – Местные не являются бедуинами…

– О чем ты? – Дерден, недовольный тем, что полемику с Барком прервали, налил до краев пиалу шубата, которую осушил одним глотком.

– Они очень похожи на кочевников и пытаются ими казаться, но меня не обмануть. Я знал некоторых из этого племени, но за целый день никого из них не встретил.

– Ну и что? Может они откочевали куда, – Кипучий пожал плечами и снова наполнил посуду.

– Нет, – твердо заявил Каир. – Вождь пристально за мной наблюдал и любым предлогом старался удержать при себе. Ведь я один мог бы раскрыть их секрет.

– Да какие у них тут секреты, – отмахнулся захмелевший сквайр, – как обслужить верблюда?

– Вряд ли что-то подобное хранилось бы в охраняемом шатре, о, отец неуместных сомнений.

У входа послышался шорох. Оборотень отступил, освобождая проход, но в шатер никто не вошел. Вместо этого один из бедуинов пригласил приключенцев на праздничный ужин, устроенный вождем в честь дорогих гостей.

– Во-о, это разговор! – Дерден радостно подскочил. – Давненько не ел мяса. Может барашка какого зажарят или козленка, по такому случаю.

Барк остановил сквайра, намеревавшегося выскочить наружу, и предложил вооружиться. Кипучий нехотя подпоясался мечом, как и Гильдарт, дознаватель же ограничился кинжалом.

Жара, по обыкновению, спала и холод неумолимо накрывал пустыню Мумит. Стоянку освещало несколько слабых костров, но вокруг них никого не было. Гостей пригласили в жилище вождя. Внутри находился Айдексе, беседовавший с хозяином шатра и четырьмя кочевниками. Они сидели на шкурах вокруг низкого столика. Неподалеку смиренно кучковались женщины, ожидавшие распоряжения подать блюда и напитки.

– О, дорогие гости! Располагайтесь, места хватит, – вождь указал рукой на стол. Сидевшие за ним бедуины подвинулись, но так, чтобы вошедшие могли сесть только между ними. – Сейчас вы попробуете плод достойный богов.

– Благодарю, – Лев поклонился, и, в отличии от остальных, не спешил располагаться, – но скажи нам, о, добродушный хозяин, я не видел, чтобы кто-то готовил пищу на кострах. Они горят, но нет ни одного котла или вертела.

– Что же ты хочешь услышать? – нисколько не смутившись отвечал глава племени. – Я бы не назвал угощение достойным богов, если бы оно жарилось, как кусок черствого мяса. Не каждому удается вкусить этот плод… Что же до огня… Пламя горит, чтобы вы с легкостью могли отыскать мой шатер. Скажешь, что это расточительно? Год выдался на редкость хороший, а значит я могу позволить себе мотовство, чтобы произвести впечатление на заморских гостей, – раздался хлопок в ладоши и женщины двинулись к столу разносить кувшины и деревянные кубки.

В посуду лилось кислое вино. Оно слабо услаждало вкус, но отлично туманило разум. Каир все же присоединился к пирующим. Тихая и печальная мелодия наполнила шатер. Кто-то из женщин заиграл на дудуке. Слегка приглушенным и бархатистым тембром музыка нежно притрагивалась к слуху, ласкала сердце и заигрывала с душой. Слушатели ощутили тепло, и небывалая умиротворенность охватила гостей.