Археолог: заветный ключ (СИ)

Святые и пророки кротко глядели на меня с высоченного пятирядного иконостаса. Их тёмные лики с огромными глазами тонули в полутьме храма.

Толстые, квадратные в сечении колонны поддерживали барабан купола, из-под которого на четырёх толстых цепях свисала громадная люстра. Основания колонн и «паруса» купола были расписаны библейскими сценами.

Несмотря на то, что служб давным-давно не было, в соборе сладко пахло ладаном. Казалось, сами стены впитали этот запах за десять веков.

— И как тут искать ключ? — растерянно спросил я.

Мой голос эхом отразился под куполом собора.

— Может быть, ключ лежит где-то в алтаре? — предположила Женька.

«Возможно» — подумал я.

И пошёл к вратам алтаря, только не к центральным — Царским, а к боковым, которые предназначались для дьяконов и простых людей.

Получилось это инстинктивно, как будто какая-то родовая память не давала совершить святотатственную ошибку.

Но на половине пути я остановился.

— Подожди, Женька! Здесь что-то не сходится!

Женька молча посмотрела на меня, а я развил свою мысль дальше.

— Если бы ключ хранился в алтаре — он, несомненно, стал бы святыней, реликвией. А значит, о нём хоть что-нибудь было бы известно. Из летописей, сказаний. Да и просто из художественных книг.

— Ты прав, — подумав, кивнула Женька.

— К тому же, собор неоднократно реставрировался. В том числе, и алтарь. А после революции из него вывезли все ценности. Но о ключе князя Александра нигде не упоминается.

— Наверное, ключ, всё-таки, пропал, — вздохнула Женька.

— Скорее всего, — поддержал я её, хотя точно знал, что ключ никуда не делся.

Но поделиться этим знанием с Женькой я никак не мог.

— А если не пропал? Если ключ уцелел, то при каких условиях он мог сохраниться?

Женька пожала плечами.

— Не знаю.

Наши голоса метались под высоким сводом, отражались от стен и поневоле становились певучими. Как будто в древнем соборе снова шло богослужение.

Наверное, из-за голосов меня и осенило.

— А если боярин или посадник передали ключ конкретному человеку? Священнику, который тогда служил в соборе? А он мог передать ключ своему преемнику, и так далее.

— Маловероятно, — засомневалась Женька. — Скорее всего, ключ всё равно бы затерялся.

— Может быть, — кивнул я. — Но это ниточка. Тоненькая, но единственная. Надо только узнать, кто служил в соборе Святой Софии. Как думаешь, такая информация есть в архивах музея?

— Наверняка, — сказала Женька. — Всё-таки, будем копаться в бумагах?

— Ничего не поделаешь, — улыбнулся я. — Большинство открытий делаются именно в архивах. Полевые работы только подтверждают или опровергают их.

— Тогда идём. А то мне здесь не по себе.

Женька поёжилась.

— Идём, — согласился я.

Уже на крыльце, в тот момент, когда я закрывал за нами створку двери, мне в голову пришла ещё одна мысль.

— Женька, погоди! Помнишь того монаха?

— Какого монаха? — не поняла Женька.

— Который вечно сидит на крыльце Николо-Дворищенского собора! Там, где мы копали летом.

— А он монах?

— Не совсем, — отмахнулся я. — Но это неважно. Важно другое — он рассказал мне, что его дед и отец служили в соборе. А он не успел. И ещё рассказал, что у Николо-Дворищенского собора тоже собиралось вече!

— Это известный факт, — подтвердила Женька. — Обычно там собиралось вече, на котором присутствовал князь. Ведь собор считался чуть ли не княжеской церковью.

— Вот именно! — обрадовался я. — Так, в архив мы всегда успеем. Давай-ка, пока нет дождя, сходим на место раскопок. Вдруг этот монах снова там. Надо его расспросить.

— Снова твоя интуиция? — спросила Женька, уже направляясь к выходу из кремля.

Я покачал головой.

— Нет. Просто предлагаю сначала поговорить с живым человеком, а потом копаться в документах.

Мы вышли на берег Волхова к опустевшему пляжу. Река из-за недавних дождей разлилась, серые струи с белыми барашками волн мощно катились по направлению к Ладоге.

Мимо серых домов прибрежной улицы мы добрались до моста, и перешли на другой берег.

— Слушай, а зачем ты вообще разговаривал с этим монахом? — спросила Женька. — В смысле — почему?

— Люблю расспрашивать людей, — ответил я.

— Ты ещё еду ему приносил, я помню.

— Тебе это показалось странным?

— Если честно — да. Но мне нравится.

Женька коротко взглянула на меня, и я понял, что как был болваном, так им и остался. Провёл с девушкой ночь, и ни слова об этом, ни одного комплимента! Сразу кинулся к своим поискам. Как будто всё случившееся — в порядке вещей.

Только сейчас я увидел, как Женька переживает и прячет свои переживания за помощью в поисках.

Я остановился и взял девушку за руку.

— Женя! Сегодняшняя ночь была прекрасна. И ты тоже замечательная. Прости, что сразу не сказал об этом.

— Правда?

Женька опустила голову. Уши у неё покраснели.

— Правда, — ответил я и обнял девушку. — Мне с тобой очень хорошо. Давай вечером сходим куда-нибудь, где можно спокойно поговорить.

— Поговорить можно и дома, — тихо сказала Женька.

Она стояла, не прижимаясь ко мне, но и не делая попыток освободиться.

— Нет уж, — улыбнулся я. — Раз у меня появилась девушка, я хочу непременно сводить её в хорошее кафе или ресторан.