Археолог

От былой роскоши карательной роты осталось два десятка бойцов, не считая Кошеля, Ракитина и самого Деева, и выглядели они все не лучшим образом – изрядно потрепанные, кто-то даже ранен, но не смертельно, может передвигаться самостоятельно, – но каждый из них одержим отчаянным желанием выжить любой ценой.

Первым шел Голубев, очкарик сильно трусил, и было опасение, как бы с ним не приключился сердечный приступ от страха. За ним двигался Ракитин, которому приказали в случае проявления трусости или малейшего намека на предательство со стороны торгаша стрелять без предупреждения, бить, так сказать, гниду, не отходя от трассы. За ним шли Кошель и Деев, а дальше остальные бойцы. Они отступали дворами в глубину жилого массива, где в основном стояли заброшенные здания, при случае бойцы могли найти там укрытие. Снег скрипел под ногами. Весну качало из стороны в сторону, и она не могла никак определиться, то ли вступить в свои права и растопить все сугробы вокруг, то ли напустить морозы со снегопадами. На снегу оставались следы. Так что выследить их не составило бы труда. Но впереди показались асфальтовая дорожка, по которой бойцы резво побежали, и дальше они старались продвигаться по чистому пространству, чтобы не следить.

Позади продолжала кипеть отчаянная битва. Ярославские храбрецы держали оборону, не подпуская к себе врага. Надолго ли их хватит, это вопрос, который сейчас был для всех самым важным. Ведь от этого зависели жизни остальных солдат, а в дальней перспективе и положение Черномора.

Голубев казался человеком слабым. Сможет ли он выдерживать тот темп, что задали ярославские здоровые лбы? Деев в этом очень сомневался. Поэтому решил, что на первом же привале узнает точный адрес Гривенного и отметит его на карте, чтобы в случае чего не остаться без координат. Но Голубева этого желательно доставить до точки назначения целым, глядишь, и Гривенный будет посговорчивее.

⁂

Ожесточенная пальба велась несколько часов, время от времени доносились взрывы, так что можно было сделать вывод, что в Угличе разгорелся нешуточный бой, схлестнулись несколько группировок, готовых на все ради призрачной победы. Хорошо, что дом Гривенного находился далеко от эпицентра сражения, только вот такие локальные войны имели привычку докатываться до любой удаленной хаты, даже если она стоит с краю. Поэтому Гривенный вызвал к себе Приказчика и распорядился поднять всех бойцов, чтобы они были готовы к любой непредвиденной ситуации. Также он приказал выставить на стены пулеметы и подтащить тяжелое вооружение, пара гранатометов и хороший запас гранат у него имелся в наличии. На какое-то время хватит, чтобы обороняться. Что будет потом, никому не известно. Но думать об этом не хотелось.

Шаман все это время накачивался самогоном и при этом не пьянел. Вот уже вторые сутки он продолжал заседать в личных покоях Гривенного, а остатки его армии бродили по территории усадьбы, мешаясь у всех под ногами. Гривенного это изрядно злило, но он ничего не мог с этим поделать. Разговаривать с Шаманом было бесполезно, чуть что он заводился с пол-оборота, бил кулаком по столу и тянулся за пистолетом. С трудом его успокаивал Никодим, но чем дальше, тем у него это получалось все хуже и хуже. Шаман зверел на глазах. Гривенный хотел было спрятать самогонку – как бы не довела до греха, – но Никодим вмешался и посоветовал этого не делать:

– Шаман если пьет, то будет пить, пока не свалится. Если же бухло убрать, то он тут все по бревнышку раскатает, или иначе нам его пристрелить придется. Скоро он успокоится. Не переживай. Больше трех дней у него запой не длится. Я пока разряжу его пистолет, чтобы не шмальнул в кого ненароком.

Гривенный вынужден был согласиться.

Никодим же пошел к Шаману играть роль собутыльника, чтобы по-тихому разрядить пистолет.

Вскоре шум боя пошел на убыль, еще через полчаса возле усадьбы показались вооруженные люди. Приказчик прибежал с докладом. Люди выглядели чужаками и держались подозрительно. Одного взгляда Гривенному было достаточно, чтобы определить в непрошеных гостях людей Черномора. С одним из них он даже как-то встречался в Ярославле во время одного из визитов. Видок у пришельцев был изрядно потрепанный. Среди них Гривенный заприметил управляющего одного из своих магазинов, что находился на другом конце города. Сева Голубев – типичный провинциальный интеллигент, когда-то Гривенный назначил его директором продуктового по протекции старого друга, мир его праху, и остался очень доволен его работой. Голубев оказался прирожденным торговцем. Магазин набрал при нем обороты, и поэтому Гривенный перевел его в торговый центр «Заря», что стоял на пересечении Ярославского и Рыбинского шоссе. За какой-то год Голубев вывел «Зарю» в число самых прибыльных точек Гривенного. И теперь купец понял, что бой, по всей видимости, шел где-то неподалеку от его торгового центра, и это явно сулило ему существенные убытки. Настроение тут же испортилось.