Археологи: от Синташты до Дубны. 1987-2012

Итак, я не услышал утреннего гонга, которым «били» подъем, и продолжал спать в своей палатке, а мои друзья, в спешке выбегая из нее утром, так удачно побросали свои спальники и одеяла, что совершенно скрыли меня, замаскировав среди скомканного и кое-как оставленного спального барахла. У заглядывавших в палатку ребят, которых посылал наш шеф, создалось впечатление, что кроме разбросанных спальников в ней никого нет. И я продолжал спокойно спать, пока продолжала набирать обороты поисковая операция, в которой были задействованы все наличные силы нашей экспедиции.

В сколько-нибудь жаркий день в советской брезентовой палатке долго спать после подъема никак не получится: под лучами солнца она быстро превращается в баню, а потом и в душегубку. Однако утро выдалось прохладным, солнце закрывали облака. Поэтому проснулся я только когда один из студентов, случайно заглянувший в нашу палатку, умудрился заметить, что она не пуста, и разбудил меня испуганным голосом. Вероятно, он заранее предвидел те громы и молнии, которые будет метать наш шеф в результате столь несчастливого начала рабочего дня.

С некоторым страхом я подошёл к Николаю Борисовичу. Он один оставался в лагере, все остальные участники экспедиции искали по степи меня – или, во всяком случае, мои бренные останки. Мне было крайне неудобно из-за того, что, сам того не желая, я спровоцировал такую идиотскую ситуацию. Для детского сознания это было важное открытие: как же можно удивительно сильно «накосячить», вроде бы вообще ничего такого не делая – подумаешь, проспал подъем, все его регулярно просыпают, некоторых деятелей сахемам приходится будить по три-четыре раза… Спал себе, никого не трогал – а тут такое творится.

Подойдя к шефу, я увидел, что от злости он совершенно белый. Шеф вообще всегда ярко демонстрировал эмоциональные реакции. Он ничего мне не сказал: как умный и сильный мужик он умел не заниматься проговариванием самоочевидного, – а только распорядился поскорее вернуть все поисковые группы, побыстрее завтракать и выдвигаться на раскоп.

На раскопках Устья с Николаем Борисовичем Виноградовым

Снять и закопать. Когда найдут – убежать

В этот день на раскопе мы с друзьями решили немного развлечь себя и других. Есть добрая археологическая традиция, особенно усердно соблюдаемая школьниками и студентами: прикапывать иногда в раскоп разные посторонние предметы, с тем чтобы их позднее нашли и приняли поначалу за подлинное свидетельство древности. Правда, мы решили эту традицию несколько усовершенствовать: закопанные нами вещи никто бы никогда не принял за артефакты эпохи бронзы, но вот некоторые сопутствующие обстоятельства…

Раскопки поселения Устье