Археологические прогулки по Риму

Как это было в обычае в римских домах, все залы и комнаты были расположены вокруг двора. По обычаю приемный зал, или таблинум, находился в самом конце против бассейна. Он занимал обширное пространство и был роскошно изукрашен; с удивлением только замечают, что он не посредине. Эта неправильность объясняется поправками, которые делались в разные эпохи и которые нарушили некоторые пропорции. Другие комнаты разрушены, и трудно указать на их назначение. Некоторые служили, по-видимому, только для работ весталок, например, для изготовления mola salsa, в других они жили. Это те, которые размещены были вдоль портиков со стороны Палатинского холма. Некоторые сохранили еще обшивку из драгоценного мрамора с фризами, не потерявшими блестящих красок. В то время как я с любопытством их рассматривал и восхищался их богатством, я вспомнил знаменитый спор Симмаха со св. Амвросием по поводу Алтаря Победы. Симмах энергично нападал на последние законы, изданные императорами против языческих жрецов. Он сокрушался особенно о весталках, он с чувством говорил об этих благородных девах, посвятивших свою девственность благу государства и у которых отнимают отданную им землю и содержание, получавшееся ими из казны. Св. Амвросий отвечал ему, что эти благородные девы не заслуживают того восхищения, которое высказывает Симмах. Он напоминал привилегии, богатство, почет, которыми они пользовались, и роскошную жизнь, которую они вели благодаря поддержке государства; тем не менее, несмотря на все эти преимущества, их было только семь. «Вот как мало дев можно было собрать вокруг храма Весты. Они носили блестящие пурпуровые одежды, их носили в носилках, за ними следовала целая свита служителей, им щедро раздавали деньги, они могли обрекать себя на девство только на известное количество лет». Этим дамам, пользующимся всеми мирскими благами и светскими удовольствиями, Амвросий противопоставляет христианских девственниц, простых, скромных и вместе с тем многочисленных. «У них нет роскошных повязок, а только грубое покрывало на лице. Вместо того чтобы подчеркивать свою красоту разными украшениями, они, напротив, стараются одеваться как можно проще. Они ищут не роскоши и удовольствий, а поста и бедности». Несомненно, должен был быть резкий контраст между христианскими монастырями и аристократической обителью весталок. Мне кажется, что посещение их роскошного дома, открытого раскопками, и вид их покоев, от которых сохранились прекрасные остатки, могут служить комментарием к словам св. Амвросия.

Покинем наконец этот обширный перистиль, который так долго удерживал нас. Лестница в 26 ступеней ведет нас на улицу, которую можно проследить в настоящее время от церкви Св. Марии Либератриче до окрестностей арки Тита, и которая идет вдоль Атриума Весты. Думают, что это Новая улица, о которой неоднократно говорится в римской истории и которая кончалась у Палатинских ворот и у храма Юпитера Статора (Юпитера Хранителя. – Примеч. ред.). Надо сознаться, что с этой стороны затвор весталок не был особенно крепок и что через низкие окна враг мог легко проникать к ним. Еще несколько ступеней приводит нас к новым комнатам, от которых сохранился только мозаичный пол; некоторые служили для омовения; до сих пор видны в стенах кирпичные трубы, по которым шла вода в мраморные ванны. Среди этих покоев, которые, по-видимому, были довольны грубо исправлены в последние годы империи, видно начало другой лестницы, и это доказывает, что жилище весталок имело по крайней мере два этажа.

Отсюда всего лучше наблюдать, какой вид принял Палатинский холм после раскопок. До последнего времени Палатинский холм был отделен от Форума пыльной дорогой, ведшей к саду Фарнезе. Потом, пройдя под воротами, построенными Виньолой[23], поднимались с террасы на террасу мимо деревьев и цветов вплоть до дворца Цезарей. Теперь все имеет совсем другой вид. Сняли обломки и землю, прикрывавшие античные дома, и все эти развалины, скрывавшиеся столько веков, появились вновь. С верха до низа холма видны теперь только каменные или кирпичные стены разной высоты и разрушенные дома. Это зрелище, по всей вероятности, нравится не всем, и художники будут жаловаться на археологов и упрекать их за то, что заменили сады Фарнезе, откуда такой прекрасный вид на Саmро Vасchino, чем-то напоминающий парижские улицы, когда ломают дома. Верно, что археология обыкновенно мало заботится о красоте и что ей достаточно правды, но и правда имеет свою прелесть. Когда смотришь на вид Палатинского холма, какой он принял от раскопок, сначала взгляд теряется от накопления развалин, но через некоторое время воображение делает свое дело. Над этими уродливыми фундаментами оно возводит исчезнувшие здания, соединяет остатки стен, воссоздает по нескольким обломкам разрушенные дома и представляет нам этот квартал таким, каким он был в конце империи.