Археологический словарь

СТРАТИГРАФИЯ (от лат «страто» — слой, «графо» — пишу) — чередование слоев на памятниках. Изучение С. важно для относительной датировки многослойных поселений, имеет исключительно важное значение и для определения одновременности комплексов находок. Почвы подразделяются в зависимости от величины частиц, из которых они состоят. Напр., если вся почва состоит из частиц не менее 3 мм диаметром, то ее называют каменистой, при частицах от 3 до 1 мм — гравием, от 1 до 0,5 мм — песком, менее 0,5 мм — суглинки и глины и т.д. На практике состав почвы определяется смачиванием: если при смачивании почвы она не скатывается в шнур, то это песок; если образуются зачатки шнура — супесь; если шнур дробится при скатывании — легкий суглинок; если получается сплошной шнур, но кольцо из него не получается — средний суглинок; если шнур сплошной, а кольцо из него с трещинами — тяжелый суглинок и, наконец, если и шнур сплошной, и кольцо цельное — глина.

СУБЕРДЕ — стоянка в Турции, на краях Анатолийского плато. На ней жили люди ок. 600 лет (начиная с 6600 г. до н.э.), имели контакты с удаленной стоянкой Чатал-Гуюк. С. — оседлое поселение («деревня»), население которого жило полностью за счет охоты на дикого зверя. Стоянка была занята круглогодично. Сохранились остатки глинобитных кирпичных стен, фрагменты обмазки пола и обожженные остатки плетенки с обмазкой из глины с соломой крыши или верхних стен. Найдены фигурки животных и человека из обожженной глины. 90% орудий сделано из обсидиана, принесенного из Чатал-Гуюка. Обсидиан был редким и дорогим и поэтому использовался до мельчайших кусочков. На кремневых пластинах следы жатвы, результат разрезания злаковых или тростника. Много морских позвоночных раковин, что говорит о контакте со Средиземноморьем. Большинство животных, съеденных в С., были дикими овцами. В поздних слоях уменьшается доля овцы и увеличивается доля дикого крупного рогатого скота.

СУНГИРЬ — палеолитическая стоянка. Раскопки начались еще в 50-е г. XX в. В 1964 г. удалось найти погребения. Стоянка давно привлекала внимание не только археологов, но и геологов, потому что здесь очень хорошо были заметны следы сильных похолоданий и оледенений в В. Европе. При сильных морозах в ледниковую эпоху в тех местах, где еще не образовалось толстого покрова из не тающего летом снега и льда, земля трескалась. Эти трещины были иногда довольно большими. Наверху их ширина достигала нескольких метров. Ниже трещина сужалась и сходила на нет на глубине. Образовывались, как говорят геологи, мерзлотные клинья. Летом они заполнялись водой, зимой она замерзала и еще больше расширяла трещину. Когда становилось теплее и ледник ненадолго отступал к с., трещины заполнялись травой и черноземом. Поэтому внутри трещины цвет земли был темнее, чем в окружающей ее глине. Это потемнение делало хорошо заметными мерзлотные трещины при раскопках.

На восьмой год раскопок стоянки С. среди костей мамонтов и других животных был обнаружен и череп человека.

Череп расчистили и увезли в Москву. Через несколько дней там же обнаружили второй череп. Это была сенсация. «Мы работаем на глубине, над нами свисал бивень мамонта», — записано в моем дневнике.

Началась осторожная расчистка черепа. В основном работает М. М. Герасимов, остальные только помогают ему. В руках Герасимова набор хирургических инструментов, но и они скоро оказываются слишком грубыми. На черепе появляются какие-то необычные наросты. Под ними что-то красное...

Работать даже острым скальпелем опасно. Можно что-нибудь повредить. Вырезаем из дерева тонкие острые палочки, с одного конца затесываем их в виде миниатюрной лопатки. Работать палочкой можно увереннее. Ею довольно удобно счищать мельчайшие крупинки земли, и, если случайно заденешь кость, это не опасно. Палочка мягче металла, кость не повредится, а палочку можно вытесать другую. Палочки тупятся быстро — глина твердая.

Наросты на черепе оказались украшениями головного убора — ряды просверленных клыков опоясывают череп сверху. Осторожно исследуем окрашенный кусочек глины около затылка. Конечно, это не кровь. Охра. Череп окрашен! Идем дальше... Череп уже виден весь. Сохранность отличная. Все зубы. Украшения. Подбородок современного человека.

— Европеоид, — задумчиво говорит Герасимов.

— Взрослый, лет 55-57.

— А зубы-то стерты почти до десен. Пища, видно, была жестковатой, — обмениваемся мы впечатлениями.

Красное пятно расплывается и идет от черепа вниз. Но почему так вытянулось пятно охры? Осторожно, миллиметровыми слоями снимаем окрашенную землю. Местами появляются верхушки эпифизов.

— Неужели целый скелет?

Сезон закончился. Раскопки затянулись. Ночами роса, дожди. При сильных порывах ветра крышу временного шатра едва удерживаем руками... В раскопе тихо. Защищают стенки раскопа. Работы много. Спешить нельзя... Над раскопом устраивается навес из бревен и досок. Контуры костяка уже видны почти полностью. Погребенный лежит на спине. Руки вытянуты вдоль тела. Под ногами угли...