Археология детства

Между прочим, именно в этом противоречии, если угодно, парадоксе кроется главная причина привлекательности для определенной части подростков всевозможных асоциальных и деструктивных молодежных группировок. В любой группировке такого рода — вне зависимости от того, идет ли речь об отвязной тусовке со слегка криминальным оттенком или о жестко структурированной и внешне благопристойной тоталитарной секте — указанное противоречие решается одинаково простым и ясным способом. С одной стороны, группировка не только допускает, но и поощряет отказ от всех внешних атрибутов зависимости от родителей и подчиненности им, вплоть до ухода из дома. С другой стороны, в ней имеется иерархия и, соответственно, авторитет (вожак, главарь, гуру и т.п.) — как правило, более старший и опытный, который принимает важные решения, помогает в затруднительных случаях, поощряет и наказывает. Таким образом, участие в группировке удовлетворяет (главным образом, виртуально) потребность в свободе и независимости и одновременно освобождает от ответственности как физического (меня не бросят в беде, за меня скажут веское слово и т.п.), так и нравственного порядка (я не мог иначе, у меня не было выбора, меня заставили). Иными словами, группировки предоставляют своим участникам то, в чем они на самом деле нуждаются. И ради этого подростки готовы жертвовать очень многим. Скажем, пройти через унизительную, а зачастую и откровенно жестокую инициацию. К примеру, тема жестокости процедур приема новых членов в студенческие братства, практикуемых во вполне солидных и даже консервативных американских колледжах, неоднократно становилась предметом обсуждения в США на самых разных уровнях.

Я не случайно позволил себе это отступление. Власть над детьми обкуренные анашой “авторитеты” и полуграмотные “гуру” получают только в том случае, если семья не дает подростку того, что ему нужно. По-моему, лучше не предоставлять им такой возможности. Это тот самый случай, когда стоит повнимательнее присмотреться к опыту и образу действий неформальных молодежных лидеров.

Поэтому приведенную выше рекомендацию В. Сатир я бы отнес в первую очередь именно ко всем внешним проявлениям родительской власти. Прежде всего давайте безоговорочно признаем, что наш сын или дочь уже достигли того возраста, в котором мы не должны водить их за ручку. В буквальном, а не в переносном смысле. Да-да, я не шучу. Мне приходилось встречать не так уж мало женщин, глубоко и искренне переживающих из-за того, что их дочери категорически и порой агрессивно отказываются от их общества, хотя еще год назад охотно ходили и ездили с мамами по магазинам, в парикмахерскую, в гости и просто в парк. Они по какой-то причине забыли те годы своей жизни, когда фигура идущей рядом мамы воспринималась ими самими не как мама, а как послание миру: “Посмотрите: она еще такая маленькая и никчемная!”.

Другой эпизод из той же серии. Только маленьких детишек нельзя ни на час оставлять дома одних. Именно поэтому очень часто бабушкам и дедушкам, которых приглашают посидеть с двенадцатилетним чадом во время школьных каникул, здорово достается от внуков и внучек. Дело опять-таки не в отсутствии любви к дедушкам и бабушкам. Бурный протест со стороны подростков вызывает отсутствие доверия. Вступая в конфликт по поводу и без повода, они тем самым заявляют: “Я уже достаточно взрослый и не нуждаюсь в няньках!”. И это, как правило, чистая правда. Если у вас нет реальных оснований предполагать, что, оставшись “один дома”, ваш повзрослевший ребенок немедленно начнет испытывать взрывчатые вещества, устраивать потоп соседям или распродавать ценные вещи, не стоит ущемлять его достоинство, снижать самооценку и выставлять его недоумком перед сверстниками, приглашая бабушку, дедушку или еще кого-то из взрослых в качестве няньки-надзирателя. Между нами говоря, любой нормальный двенадцатилетний подросток знает, как разогреть себе обед и не сжечь при этом квартиру, знает, что, уходя на улицу, надо запирать входную дверь, и должен знать, что в наше замечательное время нельзя открывать незнакомым людям, даже если они представляются милиционерами, почтальонами, папиными знакомыми или клянутся всеми святыми, что умирают от жажды.