Археология Месопотамии

Могильник Эреду датируется первой половиной IV тысячелетия до н. э. и представляет собой довольно высокую стадию развития погребальной практики. Науке известны и более ранние памятники, где погребения были сосредоточены в определенных районах, часто в непосредственной близости от священных мест. Но только здесь, в Эреду, впервые количество и единообразие погребений создают впечатление подлинного некрополя. Могильник Эреду был, очевидно, расположен непосредственно за чертой убейдского поселения и его храмового комплекса. Подобного кладбища, относящегося к последующим периодам, найдено здесь не было, хотя на раннем этапе раскопок археологи, обнаружив в пределах платформы храмового комплекса урукского периода немного вотивной керамики, ошибочно приняли ее за остатки захоронений (в которых отсутствовали костяки). В Уре Вулли нашел около дюжины убейдских погребений в месте, названном впоследствии «Царским кладбищем»; здесь, похоже, могильник также находился непосредственно за чертой современного ему храмового комплекса. Вулли отметил, что здесь, как и в Эреду, «покойник лежит на спине, в вытянутом положении, с руками по бокам или же слегка согнутыми так, чтобы ладони могли быть сложены поверх таза»; «такое положение костяков, — добавляет он, — характерно для убейдцев, но ни для кого из последующих обитателей Шумера». Вулли также констатировал, что в «двух погребениях верхняя часть костяка оказалась посыпанной мелким красным порошком, а в одном случае рядом с черепом лежал комок красной гематитовой краски. Нельзя сказать с уверенностью, были ли тела раскрашены; но несомненно, состав порошка был тот же, что и краски». Любопытно, что нечто подобное отмечено и в могильнике в Эреду. Почти все останки имели темно-оранжевый оттенок. Но так как это в равной степени относилось и к скелетам собак — а в одном случае даже к косточке, лежавшей рядом с пастью собаки, — здесь, должно быть, имеет место не сознательное или ритуальное окрашивание охрой, а химическое воздействие почвы.

Среди находок этого могильника выделяется уникальная серия целых расписных горшков, с которыми сходны черепки, обнаруженные при шурфовке на территории храма (слои VI и VII). Форма, рисунок и техника выполнения убейдской керамики этого периода имеют важное археологическое значение, поскольку именно в это время или чуть позже убейдская культура распространилась далеко за пределы Месопотамии в восточном и северо-западном направлениях. Это лепная посуда, на поверхность которой черной или темно-коричневой краской наносился рисунок: растительный орнамент, реже — стилизованные изображения зверей или птиц. В Эреду рисунок обычно наносился поверх лощения или ангоба кремового цвета. В других местах ангоб чаще отсутствовал и сосуды подвергались обжигу при столь высокой температуре, что глина приобретала темно-зеленый цвет, а черная краска при росписи глубоко въедалась в нее. Тот факт, что подобные сосуды часто страдают от чрезмерно сильного обжига, едва не превращаются в стекло и в результате нередко деформируются, наводит на мысль, что убейдские гончары еще плохо регулировали температуру своих печей.

Сосуды, фрагменты которых были найдены Вулли в «тростниковых хижинах» самого Убейда, были несовершенны также и в ряде других отношений и отражают, вероятно, фазу упадка, непосредственно предшествовавшую концу убейдского периода. По характерным признакам можно заключить, что они, подобно некоторым образцам из слоя VI в Эреду, изготовлялись уже на гончарном круге, приводимом в движение рукой, и, таким образом, являлись предшественниками гончарной керамики периода Урука [146, с. 32–50]. Характер подъемного материала позволяет предположить, что при более глубокой шурфовке здесь могут быть обнаружены и ранние убейдские слои.

Помимо характерной для убейдского периода керамики другие найденные предметы также представляют определенный интерес. Прежде всего, следует отметить раскрашенные терракотовые статуэтки, которые трактовались как изображения «богини-матери», пока в одном из женских погребений в Эреду не был найден их мужской аналог. Их «рептильнообразные» головы и битумные «прически», вызвавшие столь большой интерес, когда Вулли нашел первые образцы, были характерны, как мы теперь знаем, для религиозного искусства древнего Ближнего Востока. Некоторых ранних стадий в эволюции их облика мы коснемся позже в связи с находками в Северном Ираке. Не меньший интерес вызывают орудия из обожженной глины, такие, как серпы и проушные топоры. Их изготовление обусловливалось возможностью получения в печах весьма высоких температур (серпы, очевидно, обжигались связками, так как их нередко находят спекшимися в стекловидную массу). Сюда же относятся большие глиняные гвозди с загнутыми концами, использовавшиеся, вероятно, для крепления тростниковых циновок к кирпичным стенам. Остальные находки — простые изделия (например, кремневые ножи и мотыги, орудия из кости с битумными рукоятками) могли бы относиться и к любой другой фазе додинастической эпохи.

Период Урука

Варка