Археология Месопотамии

Теперь следует сказать несколько слов об отделке фасада, которой справедливо славились эти здания. Вся поверхность ворот и примыкающие стены «Улицы процессий» украшались изображениями, выложенными из ярких глазурованных изразцов. Фигуры львов, быков и драконов-«сирруш» повторялись с определенными промежутками. Иногда они изображались на плоскости, а иногда — в виде глазурованных рельефов. Реконструкция этих изображений стала возможной благодаря тому, что часть их уцелела у подножия одной из башен. Что же касается технологического процесса покрытия изразцов глазурью, а затем создания цельного изображения, то на основании описания, которое дал ему Кольдевей, можно лишь предположить, что он во многом походил на технологические приемы, которые использовали ассирийцы в Хорсабаде и в Форте Салманасара в Нимруде.

Восстановленные Ворота Иштар; вид с северной стороны. В разрезе представлена приподнятая над уровнем земли Аллея процессий, ниже — ее украшенное основание (по Кольдевею, 1926 г.)

Судя по всему, та же отделка фасада применялась и для украшения других частей царского дворца (Южной цитадели, как его называли немецкие археологи). Особый интерес представляет высокая плита, сохранившаяся от стены, примыкавшей к «тронному залу», она позволяет предположить наличие в то время контактов между Вавилоном и Грецией. В остальном же — если только не принимать во внимание его колоссальные размеры — архитектура и планировка этого здания не отходят от обычной месопотамской традиции. Внутри здания было пять идущих друг за другом дворов, расположенных вдоль единой оси; в самый большой из них (63 × 58 м), находившийся в центре здания, можно было попасть через «потайную дверь». С южной стороны этого двора, выдаваясь, впрочем, далеко за его пределы, находился главный «тронный зал», выходивший на север, подобно всем другим главным покоям, что обеспечивало прохладу летом. Остальное пространство занимали жилые и административные помещения. Интерес вызвала еще одна особенность северо-восточного угла здания. Здесь была расположена группа подземных хранилищ с толстыми сводами, где обнаружено множество сваленных каменных конструкций. Археологи предположили, что эти необычные сооружения могли служить основанием знаменитых «Висячих садов», описанных Геродотом. Эта теория подкрепляется тем, что здесь же был найден глубокий ров, над которым возвышалось помещение, разделенное на три части, — тут вполне мог разместиться механизм для подачи воды в расположенные наверху сады. Правда, в дальнейшем появились некоторые основания усомниться в таком предположении.

План дворца Навуходоносора, расположенного у Ворот Иштар (по Кольдевею, 1925 г.); а — Ворота Иштар, б — храм Нинмах

Как уже говорилось, «Аллея процессий», ведущая на запад по направлению к мосту, проходит между огражденной территорией зиккурата — Этеменанки — и храмом Мардука Эсагилой, представляющими собой соответственно как бы высший и низший храмы месопотамской религиозной общины. Эти два здания, вероятно, были образцами высшего расцвета великой архитектурной традиции, поэтому особенно жаль, что они практически не сохранились. Внутренняя часть зиккурата площадью более 500 кв. м была обнесена двумя стенами. Вокруг них был раскопан целый комплекс административных зданий. Что же касается самой башни, то она была разобрана до основания на кирпич, так что единственно доступную археологическую информацию можно было получить только по отпечаткам на земле, — а сейчас и почва здесь превратилась в болото. Было предложено множество реконструкций башни, опирающихся на труды Геродота и других античных авторов; наиболее убедительными представляются те из них, которые стоят ближе к башне III династии Ура [164, табл. 14 и 15]. В отличие от Вавилонской башни Эсагила представил иную проблему для исследователей. Его развалины оказались погребенными под 21 м позднейших наслоений, над которыми возвышается мусульманское святилище Хаджи-Амран. Раскопки Эсагилы, связанные с перемещением 30 тыс. куб. м грунта, могли вестись только с помощью специальных туннелей, прорытых к основанию стен. При этом оказалось возможным по крайней мере определить размеры здания (86 × 78 м). Однако представления о его планировке довольно различны, стоит лишь сравнить реконструкцию, предложенную в заключительном отчете экспедиции, и крупномасштабную модель в Берлинском музее, — они расходятся даже в определении местоположения главного святилища. Что же касается традиционно богатого убранства храма, то тут приходится довольствоваться рассказами, которые упоминают среди прочих чудес сидящую золотую статую шестиметровой высоты на золотом троне весом 18,5 т.