Археология: учебное пособие

Впрочем, курганные сооружения далеко не всегда оказываются столь внушительными монументальными объектами. Так, близ Старой Ладоги, в урочище Плакун был исследован скандинавский курганный могильник, датируемый IX–X вв. и интерпретируемый сегодня как могильник дружины Рюрика и Олега – первых русских князей. Подавляющее большинство погребений соответствует здесь ритуалу, характерному для дружин викингов – кремации на месте в ладье, с захоронением останков в урне или прямо на кострище под курганной насыпью (иногда с каменной оградкой по основанию) с сопровождающим погребальным инвентарем (Назаренко 1985: 156). Однако, несмотря на высокий социальный статус погребенных, размеры насыпей крайне невыразительны (диаметр от 4 до 20 м и высота от 30 см (!) до 1 м). Остановимся на одном из этих сооружений поподробнее.

Курган № 1 диаметром 15 м и высотой 45 см был возведен над остатками погребального костра, выявленными на слое древней погребенной почвы. Кострище представляет собой пятно угля и золы, содержащее пережженные кости и различные предметы погребального инвентаря. В пределах кострища выявлена яма глубиной 40 см, в заполнении которой обнаружены булыжники и обломки известняковой плиты. Кроме этого, на кострище (а отчасти – и за его пределами) найдено около 200 ладейных заклепок. Находки подобных предметов являются основным индикатором обряда кремации в ладье. Однако, надо иметь в виду, что такого «незначительного количества заклепок было бы явно недостаточно для сооружения даже самого малого судна, так как около 100 заклепок потребовалось бы на соединение всего одного пояса обшивки судна 8–10-метровой длины» (Сорокин 1997: 81). Следует предположить, что для рассматриваемого здесь обряда кремации могла использоваться лишь какая-то часть ладьи (возможно – фрагмент старого, пришедшего в негодность судна).

Приведенный пример конечно же не означает, что в эпоху викингов не возводили монументальных курганов. Целая «серия» ингумаций в корабле известна по результатам раскопок так называемых «королевских курганов» Норвегии. Так, в 1904–1905 гг. одна из таких насыпей была исследована около фермы Усеберг. Курган высотой 6 м и диаметром 44 м был возведен здесь в IX в. над кораблем, в средней части которого находилась погребальная камера, содержавшая захоронения по обряду ингумации двух женщин в возрасте около 30 и около 60 лет. Погребения сопровождались богатым инвентарем, захоронениями лошадей, собак и быка. Очевидно, что перед нами элитное погребальное сооружение. Высказывалось даже предположение (Лебедев 2005: 190), что в этом кургане погребена Аса – бабушка объединителя Норвегии Харальда Прекрасноволосого.

Среди археологических памятников многих финно-угорских народов известен любопытный вид погребальных сооружений именуемых в археологической литературе «домиками мертвых». Речь идет о деревянных постройках, служивших для захоронения кремированных останков. Один из таких объектов был выявлен в пределах зоны обитания при раскопках городища середины I тыс. н. э. у д. Березняки на р. Сонохта в Верхнем Поволжье (Третьяков 1941: 58–60, 68). «Домик мертвых» сохранился здесь в виде остатков постройки размерами 2,2 х 2,2 м. Скопления пережженных костей (погребения по обряду кремации на стороне) располагались вдоль северной и южной стен. Предполагается, что в этом сооружении находились останки 5–6 человек. Кроме этого, здесь были обнаружены также различные предметы погребального инвентаря, в том числе – пять топоров-кельтов. (Кельтами называют топоры, у которых втулка для крепления топорища располагается перпендикулярно лезвию.)

«Домики мертвых» были выявлены и среди погребальных памятников IX–X вв. юго-восточного Приладожья, в Молого-Шекснинском междуречье (здесь они датируются концом I тыс. до н. э. – первой половиной I тыс. н. э.) и других регионах. В.А.Назаренко (1988: 75–79) реконструирует одно из таких сооружений в раннесредневековом Приладожье как сруб размерами примерно 4 х 4 м и высотой до пяти венцов. Сооружение имело двускатную земляную крышу, которая поддерживалась внутри несколькими рядами столбов. В центральной части сруба был устроен очаг, в южной стене – находился дверной проем. «Домик мертвых» был окружен рвом; в качестве «моста» через него было использовано стесанное толстое бревно. Погребения по обряду кремации на стороне размещались на устроенных внутри вдоль стен сруба земляных уступах-«лавках».

Термин «домик мертвых» в первую очередь отражает результат археологической реконструкции определенных погребальных памятников – до проведения раскопок подобных объектов они не выделялись специально из числа иных курганных сооружений. Очевидно, что «домики мертвых» воспринимались как жилища (места постоянного обитания) умерших. Здесь следует пояснить, что, как правило, функция того или иного погребального памятника ограничена двумя возможными вариантами: «1 – место пребывания покойника… 2 – средство путешествия в загробный мир» (Лесман 1985: 54). Поэтому, например, не менее очевидной представляется функция рассматривавшегося выше корабля из Усебергского кургана – это, конечно же, средство переправы умершего.

Археологам известны и иные виды деревянно-земляных погребальных сооружений. В ходе раскопок прибалтийско-финского могильника XI– XII вв. около д. Залахтовье на берегу Чудского озера был раскопан курган № 162а. Как отмечает автор раскопок Н.В.Хвощинская (2004: 33–34), данный объект до начала исследований «выглядел как обычный круглый курган». Однако, оказалось, что первоначально здесь находилось деревянное срубное сооружение ( рис. 28 ) размерами примерно 3 х 3 м и высотой до четырех венцов, окруженное с трех сторон рвами. В центре постройки находилась ямка с пережженными костями. «После совершения захоронения внутреннее пространство сруба было засыпано песком. Постепенно дерево сгнило и раскатилось, песок оплыл по краям, и сооружение внешне стало напоминать обычный курган».

Рис. 28. Реконструкция кургана № 162а из могильника XI–XII вв. около д. Залахтовье на берегу Чудского озера.