Архимаг

Обернувшись, маги увидели Джарлакса, который удобно устроился на каменном уступе над входом в ближайший туннель.

– Откуда ты?.. – пролепетал Фэлас.

– Как?.. – вырвалось у Джемаса.

Но Джарлакс лишь молча поднялся и жестом велел магам взглянуть в сторону. И действительно, они увидели остальных членов своей семьи, которые шли им навстречу, и на лицах их тоже были написаны смятение и растерянность.

Фэлас оглянулся на Марилит и воина, которого, как он знал, звали Дзиртом, и у него перехватило дыхание от неожиданности. Дроу-отступник сражался, как сверхъестественное существо. Он стремительно обогнул Марилит, легко перепрыгнул через могучий хвост твари, похожей на нагу, пригнулся, чтобы избежать удара просвистевшего в воздухе длинного меча, шагнул в сторону, уклоняясь от копья, бросился назад, и второй меч демона даже не задел его.

Но затем он устремился к демонице и нырнул под ее руку с такой невероятной скоростью, что у Фэласа снова перехватило дыхание от изумления. Дроу двигался настолько быстро, что Марилит не успела даже замахнуться другими тремя руками.

Воин, вонзив меч прямо ей в торс, нанес глубокую рану, затем перепрыгнул через плечо Марилит, с поразительной ловкостью приземлился и снова подпрыгнул, спасаясь от смертоносного удара мощного хвоста.

У Фэласа пересохло в горле, и совет Джарлакса вдруг показался ему вполне разумным.

* * *

Молний и огненных снарядов, которые все это время обрушивались на них из теней, стало гораздо меньше. Дворфы не понимали причины этого, но измученные, почти выдохшиеся бородатые воины были определенно рады. Полностью убедившись в том, что маги-дроу оставили их в покое, трое Гарпеллов сосредоточились на мерзких чазмах, летавших у них над головой, и поле боя озарили молнии и огненные шары.

А дворфы на передовой снова приободрились и уже не отступали. Казалось, что демоны, теснившие их, снова утратили всякое подобие порядка и организации. Дворфам Фелбарра не потребовалось много времени, чтобы сообразить, в чем дело, и выкрики «Дзирт!», подхваченные воинами Адбара, донеслись до другого конца цепочки, где дрались дворфы из клана Бренора.

Все старались хоть одним глазом взглянуть на необыкновенный поединок, на Дзирта и шестирукую демоницу, на восемь клинков, принадлежавших противникам, которые непрерывно звенели и пели свою воинственную песнь.

Каждому хотелось подобраться поближе к сражавшимся, посмотреть на легендарную черную пантеру, которая когтила и кусала гигантского демона, не обращая внимания на его яростное сопротивление, рвала его плоть и отрывала огромные лоскуты серой шкуры.

– Ура и хей-хо! – снова закричали воодушевленные дворфы, и больше всех радовался Бренор Боевой Молот и трое его спутников.

Они с удвоенной яростью набросились на глабрезу, твердо намереваясь расчистить себе дорогу и прийти на помощь дроу-следопыту.

* * *

Дзирт ничего этого не видел, не слышал ликующих воплей, даже не замечал поединка, который происходил совсем рядом с ним, – это Гвенвивар и налфешни осыпали друг друга жестокими ударами. Он видел только шестирукую женщину змею. Подобные твари были ему знакомы, потому что ему уже приходилось сражаться с демоном-марилит прежде, много лет назад, за много миль отсюда.

Но не с самой Марилит, не с этим созданием, огромным и могущественным. Сначала элемент неожиданности был на его стороне. Дзирт напал на демоницу прежде, чем она успела заметить его появление, нанес мощный удар обоими клинками – Сверкающим, который починил Бренор, и Ледяной Смертью, холодной, как вечные снега в горах. Ледяная Смерть питалась плотью существ, созданных из огня, пришедших с нижних уровней.

Тем не менее это преимущество оказалось кратковременным, и теперь Дзирт обнаружил, что бьется не на жизнь, а на смерть с могучим, непоколебимым, упорным противником. Он полностью сосредоточился на сражении, потому что иначе было нельзя, потому что стоило ему отвлечься хотя бы на долю секунды, и его мгновенно изрубили бы на куски.

Его тело, казалось, двигалось, не подчиняясь сознательным приказам мозга. Оно словно существовало в некоем потустороннем мире, где сознательная мысль просто не успевала бы за его движениями. Он стал Охотником, потому что иначе его ждала бы верная смерть.

Клинки Дзирта двигались, как им и следовало, парируя и отражая смертоносные выпады врага. Ноги несли его то вперед, то назад, так, что он опережал Марилит. Все вокруг смешалось, словно превратилось в туман, как для него, так и для тех, кто наблюдал за поединком. Он просто отдался происходящему, позволил звукам и движениям, запахам и даже колебаниям воздуха руководить собой. Сознательная мысль была его врагом размышления о том, какое движение совершить, попытка предугадать, что произойдет в следующую секунду, могли стоить ему жизни.

Дзирт дрался, не думая о том, что делает, доверился своим инстинктам и реакциям и совершенно не пытался осмыслить происходящее.

Почему-то его ни разу не ранили, несмотря на то что Марилит за считаные минуты обрушила на него сотню ударов. Почему-то он не чувствовал усталости.