Архимаг

Плонетская система связи разнесла приказ быстрей, чем на крыльях. И отовсюду тут же раздались нестройные голоса. Рокушские гренадеры не привыкли удивляться командам своего маршала. Сказано петь – будут петь.

Пели, правда, все разное, поэтому получалась совершенная какофония. Одни загорланили солдатские частушки, другие затянули старые рокушские песни, третьи вообще принялись скандировать рифмованные двустишия на манер дэвкаци.

Но главное – цель была достигнута. Сосредоточившись на собственном ритме, эйнхерии окончательно перестали слышать зов Ктулху. Усатые здоровяки распрямляли плечи, двигались все уверенней. В этом мозговом шторме они встали надежными скалами, якорями, за которые могли цепляться другие.

Только проку с этого оказалось не так много. Эйнхерии пытались дозваться и товарищей по оружию, но те не слышали ничего. Одни все еще колотились оземь, другие затихли и только тихо всхлипывали, третьи вовсе погрузились в кошмарный сон. Эйнхерии пробовали затыкать им уши, тормошить, кропить благовонием Зкауба, но такие простые способы оказались бессильны.

Не помогали и противомагические татуировки. Быть может, колдуны смогли бы что-нибудь поправить, да только они поддались зову Ктулху, как и остальные.

Почти все. У нижней ступени стоял угрюмый, скрипящий зубами Креол. Он все-таки сумел выставить защитное заклинание и теперь чувствовал себя… лучше, чем минуту назад. Чуть-чуть. Его лицо по-прежнему искажала мука, в голове по-прежнему скрипели ножом по стеклу, а из правой ноздри капала кровь… но такие мелочи Креол Разрушитель давно привык игнорировать.

Однако ему все равно хотелось выть от бешенства. Вокруг валялись взятые им с собой демонологи – лучшие из лучших, во главе с Борхесом и Рагалламом. Одни лежали с закаченными глазами и пускали пену, другие плакали и стонали, третьи лишились чувств – и ни от кого не было ни крупицы толку.

Вероятно, Креол сумел бы поднять одного или двух. Наложить на них такое же заклинание, что он наложил на себя. Но это требовало времени – а времени у Креола не было совсем.

– Лугаль!.. – прорычал он в переговорное устройство.

– Слушаю-з!.. – браво отрапортовал Хобокен.

– Я иду внутрь!.. Наверх!.. К Йог… Сотхотху… Здесь все… на тебе… Понял?!

– Мудрено не понять, – хмыкнул Хобокен. – Спаси вас Единый, ваше колдунство.

– И тебя да сохранит Мардук, – хмуро ответил Креол, отключая связь.

Преждевременное пробуждение Ктулху окончательно разрушило все его планы, и теперь он стремился спасти хоть что-то. Если убить Йог-Сотхотха… если уничтожить Кадаф… возможно, Ктулху просто оставит их в покое.

А если нет… Креол решил об этом не думать.

– Раб! – возвысил голос он. – Ра-аб!..

– Я здесь, хозяин!.. – прозвучало возле самого уха.

Хубаксис витал там – крошечный, как мошка. В таком состоянии он почти не слышал зова Ктулху и мог витать почти что свободно. Большинство ифритов сделали то же самое, скрывшись от гнева архидемона в микромире.

– Полезай в карман, – хмуро проговорил Креол.

Хубаксис не заставил себя дважды упрашивать. Исчезнув в пространственной складке, он тут же погрузился в волшебное оцепенение, на которое джинны большие мастаки. В таком состоянии они способны пребывать веками и тысячелетиями, совершенно не волнуясь об окружающем мире.

Ониксовый Замок Кадаф стоял на вершине ледяного пика. Спиральная лестница огибала его множеством петель, и каждая ступень была гладкой, как стекло. Креол потащил себя вверх, по-прежнему скрежеща зубами. Каждый шаг давался ему с великим трудом.

Трупы были повсюду. Демоны с особым ожесточением защищали подступы к Кадафу, а армия Серой Земли с особым рвением их штурмовала. Страшно вообразить, сколько душ отлетело здесь, сколько сердец перестало биться.

Смердело так, что не продохнуть. Останки порождений Тьмы источали вонь и нечистые миазмы, заставляя морщиться даже видавшего виды мага. Поначалу Креол пробирался между них, а потом стал карабкаться, опираясь на посох.

Так он преодолел около сотни ступеней, и каждая следующая казалась круче предыдущей. Ноги подкашивались. В глазах темнело. Защитное заклинание едва-едва позволяло оставаться в сознании.

Креол посмотрел вниз. Посмотрел вверх. Сравнил расстояние, что уже прошел, с тем, что еще осталось, и тоскливо застонал.

Сколько тысяч ступеней ведут к вратам Ониксового Замка? Креол не имел понятия. Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться. Кто же мог знать, что однажды такая малость сломает спину верблюду, прошедшему уже столь долгий и трудный путь?

Нет, на своих двоих туда не взобраться. Креол вздохнул, убрал посох в пространственную складку и взлетел.

По мозгам сразу ударило молотом. До этого Креол был полностью сосредоточен на ментальной защите, теперь он перенес часть себя в левитацию – и в висках застучал зов Ктулху. Если сейчас на Креола нападет паршивенькая Птица Лэнга, он не сможет в нее даже выстрелить.

Но архимаг держался. Стискивая крепко зубы, он тянул себя в небо, все выше и выше.

К черной кляксе Кадафа, что источала ужас и холод.