Архимаг

— Кипи, кипи! Гори, гори!

— Я связываю тебя! Я сковываю тебя!

— Я отдаю тебя Гирре, Владыке Огня!

— Да дарует Вечноопаляющий Гирра силу моим рукам!

— Да дарует Владыка Огня Гибил силу моим чарам!

— Утук Хул Та Ардата!

— Да обратятся твои потроха в пепел!

— Да обратится твоя плоть в пепел!

— Да обратится твой разум в пепел!

— Да обратится твоя душа в пепел!

— Я отдаю твой Образ пламени Гибилу!

— Гори!

— Кипи!

— Не я, но Мардук, сын Энки, приказывает тебе!

— Каккамму! Канпа!

— Отродье Тьмы, возвращайся туда, откуда ты произошел!

— Отродье Тьмы, изыди в первозданный Хаос!

— Отродье Тьмы, сим я разрушаю твою душу!

С каждым словом над магической цепью все выше вздымались языки синего огня, наклоняющегося над плененным демоном. Скарамах жалобно скрипел, но пощады не просил: он сам не пощадил бы Креола, если бы в схватке победил он, а не шумерский маг. А у него были вполне реальные шансы — если бы не удачный выстрел Ванессы, он одолел бы Креола.

С последним словом заклинания Скарамах утробно заскулил и буквально рассыпался, превратившись в серый пепел. Ванесса зачарованно наблюдала, как гаснет синий огонь и как Креол подбирает раскалившуюся цепь, даже не обжигаясь.

— Трой жив… — мрачно почесал подбородок маг. — Жив… Чрево Тиамат, как ему это удалось?! И скольких еще из моих демонов он перекупил? Хорошо хоть, легион Элигора ему неподвластен… Но теперь придется работать осторожнее…

— Кто такой Трой? — потребовала ответа Ванесса.

— По крайней мере, он не знает, что я воскрес — иначе ударил бы сам. Пока что я угодил всего лишь в старую ловушку…

— Кто такой Трой?! — не унималась девушка.

— Ответь мне, раб, как ему удалось столько прожить. Может быть, конечно, он тоже спал все эти годы, но если нет… Архимагу не прожить пять тысяч лет… а вот Высшему… бр-р-р… Трой стал Высшим Магом?! Худший мой ночной кошмар…

— Кто!.. Такой!.. Трой?! — Ванесса уже едва сдерживалась: ее так и подмывало пихнуть локтем в бок Креола, словно нарочно игнорирующего ее.

— А тебя бы следовало отправить вслед за Скарамахом, женщина! — резко повернулся к ней Креол.

Ванесса ошарашенно отшатнулась.

— За что?! — возмутилась она.

— А вот за это… — процедил маг, снимая рубашку. В его животе зияла такая дырища, что будь на его месте обычный человек, он уже давно истек бы кровью. — Еще чуть пониже, и прощай надежда когда-нибудь обзавестись потомством! Раб, подай мне нож!

— Я… я не хотела… — ужасно испугалась Вон. — Я же тебя спасла!

— Поэтому я на тебя и не злюсь, — мрачно сообщил Креол. — Что за безумный мир — любой дурак может взять такой амулет, как у тебя…

— Это называется «пистолет», хозяин, — ухмыльнулся джинн, дотащив наконец-то нож, который был вдвое больше его самого, до ладони мага.

— Какая разница… Нет, надо навертеть на себя побольше защитных заклинаний — твой мир еще хуже моего, а тут и Трой жив, оказывается…

— Так ты не сердишься? — осторожно уточнила Ванесса, глядя на окровавленного мага.

— Нет. Но и благодарить не буду — ты получила одно отрицательное очко и одно положительное. Итого — ноль.

— А зачем тебе тогда нож?

Креол злобно скрипнул зубами и показал, зачем ему понадобился нож, — он начал ковыряться в ране острием лезвия, извлекая застрявшую пулю. Если ему и было больно, он это скрывал. Вытащив пулю, маг пробормотал заговор Исцеления — пулевое отверстие начало стремительно уменьшаться, пока кожа не сомкнулась. За компанию исцелился и весь живот, став розовым и чистым.

— А все-таки кто такой Трой? — не отставала Ванесса.

— Мой родственник… — неохотно ответил маг. — Позор нашего рода. Кажется, его прадед приходился братом моей бабушке… или наоборот — его бабушка была сестрой моего прадеда…

— Ты даже не помнишь, кем он тебе приходится? — удивилась Вон. — Племянником или дядей?

— Какая разница… — отмахнулся Креол. — У меня полно родственников… было. Дальних, правда — близких вообще никого. Мать умерла в родах, отец… отец, по-моему, вообще вспоминал о моем существовании, только когда я попадался ему на глаза. Я родился, когда ему было семьдесят — он тоже был магом, а мы стареем медленнее. Братьев и сестер у меня не было, детей — тоже…

— А жена?

Креол скорчил такую рожу, что Ванессе сразу стало ясно — он из тех, кого принято называть убежденными холостяками.