Архимаг

Убрав пустую флягу на место, он покинул окоп и дальше все пятьдесят метров до низины активно шевелясь, полз по-пластунски. Уйдя из-под возможного обстрела, он встал, отряхнулся и побежал в наплавлении КП батальона. Он находился тут недалеко метров триста всего.

Через два часа старшина очень сильно удивился, когда на его пулемётной позиции оказался командир дивизии, командарм и главное сам генерал Жуков. Естественно небольшой окоп всех вместить не мог, поэтому часть сопровождения осталась позади позиции в низине. Среди высокого командования, старший лейтенант Вятов, командир батальона, смотрелся белой окопной вороной.

— Старшина — обратился к командиру расчёта командарм. — Как давно стих бой в тылу у немцев?

— Да час полтора назад, товарищ генерал-майор — сразу же ответил тот.

— Не успели — пробормотал Жуков. — Видимо они дальше в тыл противника оттянулись.

Старшина, хорошо расслышавший, о чём говорит комфронта, вклинился в разговор:

— Да никуда они не уходили, товарищ генерал-армии. Видел я их, выскочили на окраину леса, и по опушке стали носиться, уничтожая позиции. Я докладывал уже ротному, что вот нам у немцев пушка противотанковая стоит, а там дзот с пулемётом, пришлые их уничтожили и встали на отдых.

— Где встали?! — подскочил на месте командарм.

— А вот там, в низине у озера. Если присмотреться, можно разглядеть антенну одного из танков. Их возвышенность отсюда скрывает. Там миномётная полиция у немцев… была.

— Комбат — вернулся Жуков к вытянувшемуся Вятову. — Почему не отправили раведгруппу к неизвестным?

— Товарищ генерал-армии — ответил тот, дрогнувшим голосом. — Мне было неизвестно о том, что эта бронегруппа сблизилась с нашими позициями.

— А ты что старшина скажешь?

В отличие от своего комбата старшина в присутствии высокого начальства ничуть не робел.

— Так и есть, я отправил бойца, что прикрывал нас с фланга с сообщением ротному, видимо не успела информация до штаба батальона дойти. Плохо у нас тут со связью. А своего бойца к пришлым я отправил, минут сорок назад к ним уполз. Он вставал на склоне и махал рукой, сообщая, что с ним всё в порядке. Но что-то долго его нет.

— Опытный боец?

— Красноармеец Синицын, три дня как с маршевой ротой прибыл — вздохнул командир расчёта.

— По бою на опушке есть что сообщить?

— Да, товарищ генерал. Техника двигалась совершенно бесшумно, никакого рёва моторов. Даже лязг траков был едва слышен, а вот пушка голос подавала. Они за пару минут уничтожили местный участок обороны, там десяток бойцов у них цепью прошёлся, а потом они спустились в низину и, похоже, обедают.

— Почему вы решили что обедают?

— Так мой боец, когда поднимался, жевал чего-то, видать угостили — показал генералу половинку бинокля старшина. — Да и время обеденное, час дня.

— Ясно — кивнул Жуков и повернулся к командарму. — Может не они? Те, что бой вели на участке другого твоего корпуса, шумные были, и моторы ревели и пушки били.

— Не могу знать, товарищ комфронта — вытянулся тот. — Но по описанию всё очень схоже, и силуэты и бойцы в странной пятнистой форме. Каски те же с прозрачными щитками у лица.

— А форма хороша — вклинился в разговор старшина. — Если не держать его взглядом, то фигура бойца расплывается на фоне леса. Прям магия какая-то.

— Ползёт — негромко воскликнул молчавший до этого и куда-то пристально смотревший, комбат.

— Что? — повернулся к нему командарм, а молчавший до этого командир дивизии сменил Вятого и тоже посмотрел в сторону позиций немцев, пытаясь рассмотреть, что там увидел один из его комбатов.

— Боец к нам ползёт, товарищ генерал — тут же доложил он.

— Ваш? — поинтересовался Жуков у старшины.