Архимаг. Колдовская война [трилогия]

Вот тогда-то Хубаксис и предложил хозяину воспользоваться одним прочно забытым способом. Сложным, заковыристым, но действенным. С его помощью Креол мог обрести бессмертие, а заодно и обвести вокруг пальца кредиторов.

Долгое время Креол колебался, искал другие пути. Очень уж рискованным казался ему этот способ. Уснуть смертным сном на несчетные века… целые тысячелетия!.. Навсегда оставить прежнюю жизнь и дом, все знакомое и известное. Очнуться в совершенно новом мире, безвестным изгоем и бродягой.

Не слишком ли дорогая цена?

Как решил Креол в конце концов – не слишком. Одна знакомая убедила его таки прислушаться к маленькому джинну. Знакомая, тоже заключившая с магом своего рода договор… хотя скорее просто общее дело. Одна маленькая затея, которую они с интересом обсуждали.

В древнем Шумере эта затея вряд ли могла увенчаться успехом. Просто еще не пришло время. Десяток или даже сотню лет Креол мог просто подождать, но Прекраснейшая утверждала, что и тогда будет слишком рано. Нужно потерпеть хотя бы тысячелетие… а лучше три-четыре.

Даже самые великие маги обычно не живут так долго.

Два года маг и его раб готовились к ритуалу, погружающему в смертный сон. Креол потратил изрядную часть состояния и уморил не одну сотню рабов, чтобы построить неподвластную времени гробницу и скрыть само ее существование от всех живущих. В конце концов он вошел внутрь, принес кровавую жертву и уснул, фактически умер на пять тысяч лет. Ровно столько было нужно, чтобы подписанный кровью договор утратил силу.

По странному капризу судьбы археологическая экспедиция раскопала его всего за месяц до воскрешения.

Первоначально Креол собирался сделать наоборот – чтобы Хубаксис ожил первым, а уж потом разбудил его. Но потом врожденная подозрительность заставила его переменить решение – он немного опасался, что джинн оставит его трупом.

Нет, Креол доверял Хубаксису… насколько он вообще мог доверять окружающим. И он знал, что ни один джинн никогда не нарушит данной клятвы. Но все же Креол решил перестраховаться.

Честно говоря, он вообще подумывал не брать Хубаксиса в гробницу. Не особо-то уж Креол дорожил этим своим рабом. Привык к нему за многие годы, но порой удивлялся – чего ради держит при себе столь жалкое существо?

Впрочем, даже такой маленький и слабый джинн – это все равно джинн. Если человеку приходится магии учиться – годами корпеть над книгами, зубрить заклинания и тренировать чакры, – то всякий джинн уже рождается волшебником. Магия буквально течет в их жилах.

Хубаксис тоже кое-что умел. Как и любой джинн, он мог проходить сквозь стены (кроме медных), увеличиваться и уменьшаться (хотя очень ненадолго) и изменять внешний облик (очень плохо). Кроме того один из дедушек Хубаксиса был ифритом, так что он унаследовал огненное дыхание (чрезвычайно слабое).

Из собственных же магических дарований крошечный джинн мог похвастаться только иллюзиями. Миражами. О, вот их он умел творить прекрасно… хотя были они столь же невелики, как и он сам. Но все лучше, чем ничего – даже такой джинн полезен в хозяйстве.

– Хо-хо! – пискнул Хубаксис. – Нам все-таки удалось это сделать, хозяин!

– Нам?.. – поднял брови Креол. – Напомни, раб, в чем состоит твоя заслуга?

– Я давал советы, хозяин, – невозмутимо сообщил Хубаксис, мерно взмахивая крылышками. – Кстати, не прими в обиду, но выглядишь ты как заплесневелый финик.

Креол раздраженно ощупал лицо. Не чтобы его сильно волновала внешность, но… но она его таки волновала! Маг не имеет права выглядеть, как заплесневелый финик!

Тем более, что Креол ненавидел финики.

– Зеркало, зеркало, мне нужно зеркало… – забормотал он, озираясь по сторонам.

– По-моему, это как раз оно, – услужливо сообщил Хубаксис, зависнув возле небольшого зеркальца, висящего над умывальником.

Креол поспешил воспользоваться указкой джинна. Он уставился на свое отражение, и его челюсть медленно поползла вниз. Руки горестно ощупывали плешивый череп.

Пять тысяч лет назад Креол мог похвастаться густой шевелюрой, роскошными усами и завитой бородой. Конечно, с возрастом его волосяной покров приобрел благородную седину, но это его только украсило. Он не мог поверить, что теперь стал практически лыс. Несколько чудом уцелевших волосков утешить его не смогли.

Правда, оставалась надежда, что теперь волосы снова начнут расти…

Но еще больше Креола огорчил цвет кожи. Раньше он был приятного глазу орехового оттенка, и ему это нравилось. Теперь он сделался белым, как рыбье брюхо.

И глаза покраснели…

Про одежду он решил пока не думать – да ее практически и не было.

– Тем не менее… – вздохнул Креол, поднимая очи долу, – тем не менее, благодарю тебя, Мардук, за ниспосланную удачу. Клянусь посвятить эту войну тебе и только тебе!

– Какую войну, хозяин? – насторожился джинн. – Про войну ты ничего мне не говорил…

– Молчать, раб, – буркнул маг. – Это не твоего ума дело. Это касается только меня и Прекраснейшей. В основном меня.