Архимаги не ищут легких путей! Книга 4

На самого Хора аромат парцеяда не подействовал. Дурманящая магия чародея разбилась об иммунитет, а обычного опьянения ассассин боялся ещё меньше — в Заоблачном храме его научили без последствий переносить воздействие любых токсинов. Даже укус осиной гадюки, одной из самых ядовитых змей в мире, не вызвал бы у Хора ничего, кроме небольшой тошноты. Хотя всего одной капли её яда хватило бы, чтобы умертвить несколько десятков тысяч человек.

Единственное, чего ассассин немного опасался — что волшебник сумеет почувствовать присутствие убийцы при помощи неизвестной тому магии. Но обошлось. К счастью для ассассина, настоящий архимаг «на такие мелочи внимания не обращает».

Незаметно сунув руку в карман, Хор нащупал маленький прозрачный кристалл и с силой сжал его так, что пальцы пронзила острая боль — осколки глубоко впились в плоть, словно желали отомстить.

Тень ассассина незаметно отделилась от его ног и беззвучно поползла по полу, по направлению к архимагу и вампиру. Слабый след от аур обоих жертв указывал ей направление.

Хор с сожалением проводил ее взглядом. Кристаллы, подобные тому, что он сломал, давали на время возможность отделять от тела тень и управлять ей. Полезность этой способности могла сравниться лишь с редкостью таких кристаллов — даже один добыть было очень сложно. Но на что только не пойдёшь ради исполнения заказа.

Лично он решил пока не приближаться — уж очень его смущала особо концентрированная аура алкоголизма, разлившаяся вокруг собутыльников. Иммунитет иммунитетом, но рисковать лишний раз не хочется. Вдохнёшь один раз слишком глубоко — сразу же цирроз печени поймаешь.

«Итак, — Хор, притаившись в самом тёмном углу помещения, планировал ход своих действий. — Жертвы в отключке. Но не стоит их недооценивать… Начну, пожалуй, с эльфийки-вампира, а архимага оставлю напоследок…

Бесплотная тень легко миновала все ловушки — сгустки перегара, на создание которых у Парацельса с Герендом ушло несколько часов. Проползла под несколькими бутылками и остановилась у стола.

Эльфийка спала, широко раскинув руки и приоткрыв рот. Из его рта стекала ниточка слюны. Почему-то чёрного цвета. Объёмные груди натянули ткань платья, словно хотели прорвать её. Они жёстко зафиксировали руку волшебника, которая, судя по всему, попала в данное положение совершенно случайно.

Тень вспучилась и обрела плотность, превратившись в иссиня-чёрное подобие своего хозяина. Поднявшись на ноги, она вытащила из рукава нож… вернее, его тень, что резала я не хуже оригинала.

Чёрное лезвие бесшумно приблизилось к шее спящего вампира. Коснулось нежной розовой кожи… Одно резкое движение — и из жуткой раны вверх взметнулся фонтан крови. Голова отделилась от тела и, заливая пол алым, покатилась по каменным плитам…

Как-то незаметно, но Парацельс и Геренд в итоге из общего сна разъехались каждый по своему собственному. Карета разделилась на две копии, в одной сидел архимаг, в другой заколдованный вампир. Копии разъехались по разным дорожкам, Парацельс на прощание помахал Геренду из окна.

Новый одиночный сон вампиру приснился довольно странный. Карета исчезла, и он снова оказался в башне Парацельса. Его преследовали огромные зелёные и чёрные щупальца — обвивали руки и ноги и зачем-то пытались содрать одежду. Кое-как он вырвался и бросился наутёк. Но земля под ним разверзлась, и вампир, пролетев несколько метров, рухнул в ледяную мутную воду.

Геренд энергично заработал руками и ногами, стараясь всплыть, и не сразу заметил огромную, стремительно приближающуюся тень. А когда заметил, было уже поздно — тень оказалась огромной рыбиной, способной проглотить вампира целиком. И при этом у неё вместо рыбьей морды скалилась физиономия Васьки! Три ряда острейших акульих зубов в пасти кота ненавязчиво намекали на весьма скорую и мучительную кончину.

Но едва рыба-Васька приблизилась на расстояние вытянутой руки, из груди вампира высунулось огромное зелёное щупальце с маленькой зубастой пастью на конце. Рыба-Васька не успела даже плавником махнуть, как оказалась проглочена и растворена в однородной зелёной массе, словно в кислоте.

Расправившись с рыбой, щупальце повернулось пастью к Геренду.

— Так, — произнёс вампир, забыв, что находится во сне, да ещё и под водой, поэтому по идее, говорить никак не может. Впрочем, во сне и не такое бывает. — Надо сказать Парцу, чтобы даже не дышал на меня, когда хлещет свой парцеяд. Иначе такие сны сведут меня либо с ума, либо в могилу.

Щупальце тем временем отрастило два глаза на стебельках и приятным баритоном произнесло:

— Геренд! Любовь моя!

— А-а-а-а! — завопил вампир и бросился наутёк.

Каким-то образом он снова неведомым образом переместился, оказавшись в комнате для гостей, в которой его ранее разместил Парацельс. Закрыл дверь на замок, придвинул к ней вплотную свою кровать и отступил в угол, с напряжённым лицом озираясь по сторонам.

— Это мне снится, это мне снится… — бормотал он, раскачиваясь вперёд-назад. — Я сильная личность, я могу контролировать свои сны. Надо ущипнуть себя и проснуться…