Архипелаг двух морей

5 апреля 1821 года Петр Федорович Анжу вышел на то место острова Котельного, откуда Санников наблюдал свою «землю». Горизонт был чист, но на северо-западе ничего, кроме ровного льда, не просматривалось. Два дня через торосы отряд двигался в названном Геденштромом направлении, пока, пройдя около сорока четырех верст, не вышел на край припайного льда у границы с Великой Сибирской полыньей. «Предполагаемой земли не было видно». Анжу взял пробы донного грунта, это оказался «жидкий ил», глубина моря составляла около тридцати четырех метров (обычные глубины и грунты этой части континентального шельфа), ничто не указывало на близость суши. П. Ф. Анжу в отличие от Санникова имел хорошие зрительные трубы. Он пришел к выводу, что предшественник видел «туман, похожий на землю».

Может быть, еще и потому Анжу не получил подобающей ему известности, что наша память охотнее держит имена открывателей? А «закрыватель», будь он тысячу раз прав, обречен на забвение, хотя принято повторять, что отрицательный результат в науке ценен столько же, сколько и положительный. (Аналогия из области сегодняшней геологоразведочной практики: бывает, что разведка годами идет на площади, оказавшейся бесперспективной, уже ясно, что тысячи рублей затрачены впустую, но нужно великое мужество, чтобы взять на себя ответственность и остановить работы. Сделавший это спасает многие следующие тысячи рублей, но симпатий он не вызывает, так как где-то остается сомнение: а может, зря закрыли?)

Лейтенант Анжу служил истине в ущерб своей популярности. Одной из главных экзотических загадок Новосибирских островов считались скопления костей крупных копытных — обычных жителей теплых краев. Не страшась прослыть плохим наблюдателем, Анжу писал, что «о множестве конских и рогатого скота голов ни от кого не слыхал; промышленники находили только, и то весьма редко, буйволовые рога и копыта».

Исследования лейтенантов касались тех наук, которые так или иначе были связаны с судовождением. Вот перечень разделов научного отчета Врангеля: «Общие замечания о Ледовитом море», «Торосы», «Постоянная морская полынья и течения моря», «Отступание моря от берегов», «Замечания о северных сияниях», «Метеорологические наблюдения» и некоторые другие.

Геологические наблюдения в отряде Анжу вел медико-хирург Алексей Евдокимович Фигурин. Его описания очень поэтичны: «Достопримечательнейшие по ископаемому царству суть берега рек Оленека и Лены. Сии последние, изобилуя минераллами (через два «л». — В. И.), отличны еще особенным и удивления достойным расположением слоев песчаного камня, от твердейшего до сыпучего. Здесь представляются развалины величественного замка; там разновидные нависшие громады ежечасно угрожают падением; далее усматриваются пещеры, украшенные блеском бронзы…»

Записи А. Е. Фигурина не только поэтичны, но и содержат ряд научных наблюдений. Так, он отмечает, что Верхоянские горы суть «флецевые» (от немецкого «флёц» — пласт), то есть сложены пластами осадочных пород, а не «становые». Что же касается Новосибирских островов, то здесь медико-хирург ограничивается перечислением камней, которые он встретил: «сердолик», «брекчаный сланец», «турф» (торф)… А вот еще один камень — «икряной». «Оный состоит из круглых мелких зерен, плотно между собою соединенных посредством темно-красного глинистого вещества. Находится на Котельном острове, при речке Драгоценной, в соседстве с шарами, заключающими аммонитов…» Насчет шаров ясно: в аллювии реки Драгоценной обнаружены переотложенные сидеритовые (железисто-карбонатные) конкреции и галька песчаников, содержащие богатый комплекс ископаемых аммонитов, указывающих на верхнеюрский возраст отложений. А что такое «икряной камень», который Фигурин считал «космогеническим явлением»? Породы, имеющие оолитовое (концентрически-зернистое) строение, вообще-то отнюдь не уникальны. Это могут быть известняки, доломиты, железные руды, туфогенные образования, бокситы… А в данном случае? Я опросил всех знакомых мне геологов, бывавших на острове Котельном, — никто ничего подобного здесь не видел.

«Раз ступить ногой — и умереть!»

После поездки П. Ф. Анжу о Новосибирских островах не вспоминали шестьдесят лет — до тех пор, пока в 1881 году лейтенант Де-Лонг не открыл острова, названные его именем.