Архипелаг Гудлак

Макс осторожно, словно это было не оружие из особого металлического сплава, а нечто вроде скульптуры из тончайшего стекла, которая могла при неосторожном обращении с ней разбиться, взял в руки диковинную вещицу.

– Ну, и как? – спросил Фома, пристального наблюдая, за восхищенным выражением, не сходившим с лица его младшего брата.

– Жесть!

– Смотри! – предупредил Фома. – Хоть у этой волыны и женское имя, она приносит смерть!

– Так, все беды на земле – от баб! Разве, ты не знал?..

Но Фома предпочел не отвечать на этот вопрос.

– То-то, я гляжу, втюрился ты в нее с первого взгляда… Такая любовь к оружию, парень, тебя до добра не доведет! Запомни мои слова.

Но Макс, как будто бы слушал и не слышал его в одно и то же время.

– Эта штуковина – всего лишь железная болванка! Убивает не она. Убивает то, что заставляет нажать на курок ее хозяина! Ты просек мою мысль?

Макс вопросительно посмотрел на брата.

– Фома!..

– Что?

Макс сомневался еще секунды две.

– Научи меня стрелять!

Фома снисходительно посмотрел на юношу.

– А я что, по-твоему, собираюсь сделать? На-ка, поухаживай немного за дамой!

И он сунул в длани младшему брату какую-то ветошь.

Пока Макс тщательно протирал сухой тряпкой лоснящуюся поверхность «Беретты», напевая какую-то несуществующую и потому, скорее всего, придуманную им, мелодию себе под нос, Фома направился в довольно вместительный сарай, располагавшийся подле их дома. В нем Черновы хранили дрова. У одной стены сарая аккуратно лежали колотые, возле другой – цельные чурки. Фома включил свет. Затем, словно вспомнив о чем-то, он не мешкая, снова направился в хату. Макс, не отставая от него ни на шаг, следовал за ним по пятам.