Архипелаг ГУЛАГ. Книга 2

Стараются вот ещё: грузя доски в вагоны для потребителей (а приёмщика нет, вагоны потом будут разбрасывать по разнарядкам) – грузить и тухту, то есть приписывать избыток (при этом кормятся и погрузочные бригады, отметим!). Железная дорога ставит пломбу, ей дела нет. Через сколько-то времени где-нибудь в Армавире или в Кривом Роге вскроют вагон и оприходуют фактическое получение. Если недогруз будет умеренный, то все эти разности объёмов соберутся в какую-то графу и объяснять их будет уже Госплан. Если недогруз будет хамский – получатель пошлёт УстьВымлагу рекламацию, – но рекламации эти движутся в миллионах других бумажек, где-то подшиваются, а со временем гаснут, – они не могут противостоять людскому напору жить. (А послать вагон леса назад никакой Армавир не решится: хватай, что дают, – на юге леса нет.)

Отметим, что и государство, МинЛес, серьёзно использует в своих народно-хозяйственных сводках эти тухтяные цифры поваленного и обработанного леса. Министерству они тоже приходятся кстати[106].

Но, пожалуй, самое удивительное здесь вот что: казалось бы, из-за тухты на каждом этапе передвижки леса его должно не хватать. Однако приёмщик биржи за летний сезон успевает столько приписать тухты на выкатке, что к осени у сплавконторы образуются в запонях реальные избытки леса! – до них руки не дошли, норму набрали и без них. На зиму же их так оставить нельзя, чтоб не пришлось весной звать самолёт на бомбёжку. И поэтому этот «лишний», уже никому не нужный лес поздней осенью спускают в Белое море!

Чудо? диво? Но это не в одном месте так. Вот и в Унжлаге на лесоскладах всегда оставался «лишний» лес, так и не попавший в вагоны, и уже не числился он нигде!.. И после полного закрытия очередного склада на него ещё много лет потом ездили с соседних ОЛПов за безхозными сухими дровами и жгли в печах окорённую рудстойку, на которую столько страданий положено было при заготовке.

Чтоб этих избытков у вольных сплавщиков не образовывалось, – с лагпункта Талага Архангельской области посылали команды расконвоированных уголовников, – и они отбивали тайком у них плоты, перехватывали: то есть воровали в пользу лагеря добытый лагерем же лес, но пока он находится у вольных. И ежегодно планировалось изготовление мебели из… ворованной древесины.

И всё это – затея как прожить, а вовсе не нажиться, а вовсе не – ограбить государство.

Нельзя государству быть таким слишком лютым – и толкать подданных на обман.

Так и принято говорить у заключённых: без тухты и аммонала не построили б Канала.

Вот на всём том и стоит Архипелаг.

Глава 6 Фашистов привезли!

Грузовиком по летнему Подмосковью. – Как глаза арестанта видят мир. – Пятьдесят Восьмая – «фашисты». – Зона Новоиерусалимского лагерька. – Первая встреча с лагерной жизнью. – «Кто не работает – тот не ест!» – Первый день в лагере. – Назначение по военной косточке. – Командование в армии и командование в лагере. – Расправа блатных с Акимовым. – Не умею руководить. – Мечта о деревенской жизни. – Ортодокс Матронина. – Я разжалован. – К чему приводит гордость военным мундиром. – Ингал и Кампесино. – «И снисхожденья вашего…»

Амнистированные бытовики ждут смену. – Система, не совместимая с великодушием. – Великая сталинская амнистия 7 июля 1945. – Как отнеслась она к дезертирам и к воинам. – Дело супругов Зубовых. – На амнистию – удвоением производительности. – Освобождение бытовиков из Нового Иерусалима.

Королева цеха. – Вагонетки в сушильную камеру. – «На трассе дождя не бывает». – Мечта барона Тузенбаха. – Юноши западные и восточные. – Морская глина. – Съём во тьме.

– Фашистов привезли! Фашистов привезли! – возбуждённо кричали, бегая по лагерю, молодые зэки – парни и девки, когда два наших грузовика, каждый груженный тридцатью фашистами, въехали в черту небольшого квадрата лагеря Новый Иерусалим.