Архипелаг ГУЛАГ. Книга 2

Шитарев, старик-бухгалтер, Настю корил: “Да как же тебе не стыдно, мяса ты кусок! Как же ты о чести России не позаботилась?” Послала она его: “В рот тебе, чтоб не качался! Что ж ты-то о Победе не заботился? Господ офицеров кобелировать распустил!” (А он, Шитарев, был в войну бухгалтером госпиталя, офицеры ему при выписке лапу давали, и он в справках накидывал срок лечения, чтоб они перед фронтом домой съездили. Дело серьёзное. Дали Шитареву расстрел, лишь потом на десятку сменили.)

Конечно, и несчастные всякие садились. Одна получила пятёрку за мошенничество: что муж у ней умер в середине месяца, а она до конца месяца хлебных карточек его не сдала, пользовалась с двумя детьми. Донесли на неё соседи из зависти. Четыре года отсидела, один по амнистии сбросили.

А и так было: разнесло бомбою дом, убило жену, детей, а муж остался. Все карточки сгорели, но муж был вне ума и 13 дней до конца месяца жил без хлеба, карточки себе не просил. Заподозрили, что, значит, все карточки у него целые. Три года дали. Полтора отсидел».

– Подожди-подожди, Иван Денисыч, это – другой раз. Так значит, говоришь, – напарница? Поджениться?.. Волочит с тобой ту же цепь – и не жалуется?..

Глава 8 Женщина в лагере

Приметы женщин в тюрьме. – Как женщины переносят тюрьму. – Забавы. – Лагерная нечистота. – Придурки выбирают среди приехавших женщин. – Выбор лёгкий и выбор тяжкий. – «Здесь все так живут». – Как сдалась М. – Сковорода жареной картошки. – Шалашовка. – Месиво женского барака в Кривощёкове. – Венерические. – Колымский «трамвай». – Работа женщины в смешанной бригаде, в женской и на женском лагпункте. – Изневольное озорство. – Женщины-бурлаки. – Как обезображивается женщина. – Крановщица Напольная. – Если нет другой молодости, кроме лагерной. – Инструкция судам о разводе с заключёнными. – Разлучать сожительства. – Острота лагерной любви. – Риск и расплата. – Не всем. – Когда лагерная любовь шагает через проволоку. – Разлука от рождения ребёнка. – Уничижительный уклон в зэчьем языке. – Первый год ребёнка. – Детдом или дом? – Аборты выгодны для лагеря. – Проблема материнства для лагерницы. – Крестины. – Частные амнистии для матерей. – Мамка на ташкентском вокзале.

Послевоенное отделение мужчин от женщин. – Утяжеление женских работ. – Учащение беременностей. – Соединение через колючую проволоку. – Постройка разделительных стен. – Переписка между незнакомыми. – Замужество с незнакомым. – Лесбиянки. – Новые чувства к опер уполномоченному. – Общее оцепление как производственный стимул.

Да как же не думать было о них ещё на следствии? – ведь в соседних где-то камерах! в этой самой тюрьме, при этом самом режиме, невыносимое это следствие – им-то, слабым, как перенести?!

В коридорах беззвучно, не различишь их походки и шелеста платьев. Но вот бутырский надзиратель завозится с замком, оставит мужскую камеру полминуты перестоять в верхнем светлом коридоре вдоль окон – и вниз из-под намордника коридорного окна, в зелёном садике на уголке асфальта вдруг видим мы так же стоящих в колонне по двое, так же ожидающих, пока отопрут им дверь, – щиколотки и туфельки женщин! – только щиколотки и туфельки, да на высоких каблуках! – и это как вагнеровский удар оркестра в «Тристане и Изольде»! – мы ничего не можем углядеть выше, и уже надзиратель загоняет нас в камеру, мы бредём освещённые и омрачённые, мы пририсовали всё остальное, мы вообразили их небесными и умирающими от упадка духа. Как они? Как они!..