Архипелаг исчезающих островов

Этому надо было помешать!

Но как?..

Положение осложнялось тем, что условия работы требовали нашего выезда в Арктику. На мысе Челюскин заболели два научных сотрудника, и руководство научно-исследовательского института решило откомандировать туда нас с Андреем. Поручение было интересным и почетным, но мы не могли уехать из Москвы в самый разгар спора.

Я должен рассказать теперь об одном человеке, который сыграл большую роль в открытии Земли Ветлугина. Это Степан Иванович Малышев, секретарь партийной организации научно-исследовательского института, в котором работали мы с Андреем.

Знаю, что, по скромности, он будет отрицать или умалять свое участие в общем деле. Судите о его роли сами.

В тот вечер Андрей и я зашли к нему отвести душу. Так уж было заведено: чуть что — идти к Степану Ивановичу.

Не с пустяками, конечно, — с чем-нибудь важным. Степан Иванович умел распознать сразу: о важном ли будет разговор, о пустяках ли, о том ли, что действительно важно, но считается пустяком.

— Садитесь, курите, — пригласил нас Степан Иванович. — А я уж собрался посылать за вами. Что случилось? Похудели, смотрите сентябрем…

— Да ведь на дворе сентябрь, — попробовал я отшутиться.

— Ну, не настаиваю — не хочешь, не говори. Посидим, покурим, помолчим…

— Это верно, — согласился Андрей. — С хорошим человеком и помолчать хорошо. А поговорить — и того лучше. Мы ведь шли к вам поговорить, Степан Иванович.

— Понимаю. Где-то не ладится у вас. Где же?.. Может, поссорились, хотите, чтоб помирил?..

Степан Иванович опустил абажур настольной лампы так, чтобы свет не бил нам в глаза. Зато его лицо было теперь хорошо освещено: немолодое, с морщинками у глаз и рта, пожалуй даже не столько участливое, сколько спокойно-выжидательное и тем не менее очень располагающее к откровенности.

— Тут, видите ли, Степан Иванович, — сказал я, — надо начинать издалека…

И я рассказал все, что уже известно читателю.

Андрей, по старой привычке предпочитавший молчать, лишь уточнял подробности.

— Да-а, корни глубокие, — задумчиво протянул Степан Иванович. — Вон, стало быть, откуда — еще из Весьегонска тянутся.

— Поставить бы этого Союшкина на место!

— Или, наоборот, снять с места, — поправил Андрей, сердито кашлянув.

Степан Иванович поморщился:

— Снять, поставить, уволить, назначить… Примитивно рассуждаете! Допек вас Союшкин? Понимаю. Да в Союшкине ли дело? Что за фигура Союшкин?

— Не, погодите, — сказал я. — Тут дело в чем? Степан Иванович? Если станут прислушиваться к нему, экспедицию не разрешат. Скажут: “Зачем? Все ясно без экспедиции, Союшкин хорошо разъяснил”. А надо обязательно экспедицию!

— Обязательно, — подтвердил Андрей. — Земля есть, Степан Иванович! — Он перегнулся через стол и убедительно забормотал, загибая пальцы: — Первое: зигзаг льдов! Второе: свидетельство землепроходцев семнадцатого века! Третье: песец приблудный! Четвертое: интуиция подсказывает…

— Дошли уж и до интуиции!

— Нет, вдумайтесь, Степан Иванович…

— Тогда почему руки опускаете? Знаете, чувствуете, что земля есть, — деритесь, пробивайтесь к ней!

— Да вопрос-то какой! Ответственный, сложный. А мы недавно с университетской скамьи!

— И очень хорошо!.. Учиться плавать нужно на глубоком месте: на глубоком сама вода держит.

— Союшкина вон пузыри держат.

— За иностранный авторитет уцепился…

— И уезжать нельзя! Были же на совещании, слышали, что говорил директор? Надо Петрова и Власова заменить. На кого здесь дело оставим?..

— А Афанасьев?

— Старик болен. В печати выступает редко… После его статьи Союшкин присмирел, а сейчас снова захлопотал. И все вежливенько так, с полупоклонами: “наш уважаемый…”, “наш маститый…”, а по сути…

— Чуть отвернешься — снова свое.

— Вот-вот! А главное — нужна земля, чрезвычайно нужна в этом районе Арктики!

— Нужна?

— По зарез! Сами посудите, Степан Иванович! Ведь Восточно-Сибирское море не только наименее изученное из всех наших арктических морей, но и наиболее трудное для навигации.

— Восточно-Сибирское и Чукотское, — с педантичной точностью поправил Андрей.

— Ну да, оба моря. Здесь, на последнем этапе Северного морского пути, обычно сложная ледовая обстановка…

— Очень сложная! Согласился Степан Иванович.

— Да, вы же бывали там! Это при вас “Сибиряков” потерял руль? А вспомните: где погиб “Челюскин”?

— Что же предлагаешь?

— Не предлагаю, а говорю. Очень кстати здесь была бы земля. На тех координатах, что указывал Петр Арианович, в самом центре всей этой ледовой кутерьмы. И чтоб на земле — зимовка, полярная станция!

— Для наведения порядка в Восточно-Сибирском море?

— Вот вы смеетесь, а я серьезно говорю. Не для порядка — для ледовых прогнозов!

— Да понял, понял! Сразу же понял. — Степан Иванович успокоительно закивал.