Архипелаг Исчезающих Островов (Повести о Ветлугине - 1)

- Вышла за вашим гостем двери закрыть, а он у окна, - докладывала она, то и дело срываясь на визг. - Подглядывал в окно. Я его пугнула раз от дома, а он...

- Как же, пугнула ты! - пробормотал я. - Мы сами не захотели, ушли.

- Да у тебя, брат, синяк, - вдруг сказал Петр Арианович. - Вон и кровь на руке. О ступеньку разбился? Тебя надо перевязать. Так?

- Так, - сказал я, ничего не понимая.

- Матери моей нету, в гости ушла, - сообщил Петр Арианович, пропуская меня внутрь дома. - Но мы сами, сами... Вот бинт достанем, йод...

И он принялся с грохотом открывать ящики комода.

- Куда же йод девался?

- Двери вышла закрыть, - сказала девчонка, входя за нами следом и стряхивая снег со своего короткого ситцевого платья. - Глянула в щелку, а он у окна...

- Хорошо, хорошо. Йод поищи!

Она нашла йод. Но этим не ограничилось. Петр Арианович заставил ее еще и помогать бинтовать мою руку. Видимо, это было уже свыше ее сил, потому что, оказав первую помощь, она поспешила уйти. Слышно было, как с негодованием бурчала себе что-то под нос в соседней комнате. Вскоре на втором этаже гулко захлопали двери.

- Сердитая! - Петр Арианович улыбнулся. - Значит, ты уже бывал здесь? А зачем?

Он сел на стул и посмотрел на меня. Некуда было деться от этого спокойного серьезно-вопросительного взгляда.

Можно было, конечно, попытаться убежать, но тогда Петр Арианович не узнал бы ничего о поведении Фим Фимыча.

Запинаясь, дрожа, не заканчивая фраз, я рассказал обо всем, что мы видели в окне. Петр Арианович выслушал меня, не прерывая, ничем не выражая своего удивления.

- Спасибо, не пропало ничего, - сказал он. Потом, поморщившись, добавил непонятно: - Я ведь знаю, зачем он ходит. Его подсылает ко мне инспектор училища.

Он задумчиво побарабанил пальцами по столу.

- Но ты сказал "мы". Кто же это "мы"? Разве вас, таких вот взъерошенных мальчишек, еще много под моим окном?

- Еще один.

- Кто же?

- Товарищ мой.

- Небось убежал, - предположил Петр Арианович, взглядывая на меня исподлобья.

- Нет, не такой, - сказал я уверенно. - Не бросит товарища в беде.

Я подошел к окну. Андрей сидел на корточках под самой стеной, втянув голову в плечи, и напряженно смотрел на меня снизу вверх.

- Сидит, - доложил я Петру Ариановичу.

Он с любопытством заглянул через мое плечо и вдруг захохотал раскатисто, приседая, кашляя. Я и не думал, что взрослый человек может так смеяться.

Он смеялся долго, пока опять не явилась девчонка и не принялась с ожесточением вытирать тряпкой пол, на котором блестели мокрые следы от моих сапог.

- Правильно, Лизочка, правильно! - рассеянно сказал Петр Арианович. - А то нам от мамаши попадет.

Он придвинул ко мне стул.

- Но объясни, Ладыгин, зачем вы - ты и друг твой - торчите по вечерам под моим окном?

Я подождал, пока девчонка ушла.

- Не верим взрослым, что про вас говорят!

- А что взрослые говорят?

- Что вы не бывали нигде... На Севере не бывали и не открыли никаких островов...

Петр Арианович стал серьезным. Помолчал.

- Правда, - кивнул он. - На Севере я не бывал.

Наверное, лицо мое стало очень несчастным, потому что он поспешил добавить:

- И все же есть острова. Я открыл их!

- А как же?.. - начал было я.

Петр Арианович поднялся со стула и положил мне руку на плечо:

- А так же! Теперь - домой! Попадет тебе за синяк? Очень хорошо! Не будешь в окна подглядывать. Да, чтобы не забыть: в будущее воскресенье опять приходи. С верным товарищем со своим. Расскажу, как я нашел острова...

И уже вдогонку сказал с крыльца:

- Только без шума и драки, пожалуйста! На дверях звонок. И надпись есть: "Прошу крутить!"

7. ЗИГЗАГ НА КАРТЕ

Проходит положенный срок, и вот, в праздничных гимнастерках, с обильно смоченными волосами, чтобы не торчали на макушке, мы присаживаемся с Андреем на краешек старого клеенчатого, с выпирающими пружинами дивана и робко осматриваемся.

Вокруг - карты, множество карт: свернутые в трубку, развешанные на стенах, брошенные на стульях. В шкафах - книги, конечно, описания путешествий, и, наверное, с картинками.

Все поражает здесь, даже беспорядок на столе, непривычный, будоражащий ум. Раскрытые книги с закладками, какие-то чертежи, четвертушки бумаги, исписанные разгонистым почерком. Видно, что за столом работают, и помногу, с увлечением.

А вот и загадочный чан! В него налита вода, по краям закреплены какие-то маленькие вентиляторы. Вблизи он еще более непонятен, чем издали.

- О! Всего лишь модель, и очень примитивная! - небрежно поясняет Петр Арианович, заметив, что мы не сводим глаз со странного сооружения. - Сам строгал, пилил, прилаживал. Самоделка! Вот ежели бы сработать это на заводе, да увеличить бы в размерах, да...

Вздохнув, он кладет на воду вырезанные из фанеры-листы. Что-то знакомое угадывается в их угловатых очертаниях. Ага! Это восточный берег Северной Америки, а это западный берег Европы" Между ними - Атлантический океан.

Бойко затрещали вентиляторы, приводимые в движение-рукой. Вода завертелась в миниатюрном Мексиканском заливе, потом веселая рябь: побежала вдоль берегов Америки и быстро пересекла океан, ширина которого была не более аршина.