Архипелаг Исчезающих Островов (Повести о Ветлугине - 1)

Я сам после этого ходил как в тумане. Был так рассеян, так погружен в свои мысли, что, прилетев из Тикси в Москву, забыл чемодан в аэропорту, но унты и шапку-треух зачем-то прихватил с собой.

А день выдался на редкость жаркий, что иногда случается в Москве в конце мая. Москвичи разгуливали в легковесных панамках и незапятнанных белых брюках, москвички в совсем уж невесомых сарафанах самой игривой и пестрой расцветки. Один я выглядел как заморское диво: в свитере, в пиджаке и суконных брюках, под мышкой унты, в руке треух, которым обмахивался вместо веера.

Мое появление в трамвае, где пассажиры стояли впритык, не вызвало энтузиазма.

- Хотя бы на подножке ехали! - простонал кто-то. - Такая духотища здесь, а тут еще вы с унтами со своими.

Стоявший навытяжку толстяк повертел шеей, потом, покосившись на унты, спросил слабым голосом:

- С периферии?

- Из Арктики.

Это признание сразу же сделало меня центром внимания в трамвае. Ропот прекратился. Вокруг приветливо заулыбались. Даже кондукторша, со свирепым видом отрывавшая билетики, разрешила мне сойти с задней площадки.

- Куда уж через весь вагон тесниться! - милостиво сказала она.

Стройная девушка, обогнав меня на тротуаре, засмеялась и оглянулась. Ей, верно, понравился треух. Я даже не улыбнулся в ответ. А ведь в Арктике в особенности не хватает звонкого женского смеха, женских голосов. Только после первых своих зимовок я понял, как при всем великолепии Крайнего Севера обеднена там звуковая гамма - звуки, так сказать, лишь в одном басовом ключе.

Я мрачно проследовал в переулок между Пречистенкой и Остоженкой. Чем ближе к дому, тем серьезнее и сосредоточеннее становился.

Предстояло объяснение с Андреем, который должен был вернуться в Москву на несколько дней раньше меня. Да, объяснение, а может быть, и головомойка, вполне заслуженная! Я сам ругал себя за то, что, не посоветовавшись с Андреем, отдал фотографии напористому корреспонденту.

Медленно, стараясь протянуть время, поднялся я по лестнице, повернул ключ в замке.

Тотчас же население коммунальной квартиры высыпало в коридор - выбежали сразу все, будто сидели, притаясь за дверью.

- А где же Андрей? - удивился я.

- Андрей Иваныч в зоопарке, - торопливо доложил востроглазый мальчик, один из сыновей ветеринара. - Он в зоопарке, и тетя Лиза с ним!

- Вам записочку просили передать.

Андрей писал:

"Пишу на случай, если разминемся. Мы собрались с Лизой в зоопарк. Приходи и ты. Если, конечно, не устал. Дело важное, касается и тебя. С полпервого до двух будем у площадки малышей. Не сможешь - вернемся, расскажем..."

Я обозлился, и больше всего, конечно, на Лизу. Уверен был, что это она продиктовала Андрею такую дурацкую, интригующую и бестолковую записку: уж я-то знал нашу Лизу! Она любила удивлять!

Но, повалявшись с полчаса на кровати, я вскочил и отправился в зоопарк.

Малыши, разморенные жарой, почивали в низенькой пристройке - был "мертвый час". Андрей с Лизой нерешительно топтались у двери.

- А вот и Леша! - сказала Лиза с таким выражением, точно мы расстались только вчера.

Андрей молча стиснул мне руку и Обернулся к служительнице, стоящей у входа:

- Вот и товарищ интересуется! - Он кивнул на меня. - Сегодня прилетел из Арктики и, видите, сразу к вам...

- В положенное время, гражданин, в положенное, - невозмутимо сказала служительница. - Как все посетители.

- Так он же не все! - заступилась Лиза за Андрея, подхватив его под руку и легонько подталкивая к двери. - Ведь это он ее доставил в зоопарк, понимаете?

- Ну, а коли доставил, подарил, то и должен подчиняться распорядку! Сказано: "мертвый час". Не ведено будить.

- Что тут происходит? - спросил я недовольно.

- Да спутал время, понимаешь! - Андрей присел на скамейку и вытащил портсигар. - Черт их знает, "мертвый час" кончается у них в час, а не в полпервого, вот и...

- Медвежонка привез, что ли?

- Нет, ты спроси, где он раздобыл его! - вмешалась Лиза. - В этом все дело!

- Ничего не понимаю, - сказал я, присаживаясь рядом с Андреем на скамью. - Ну, привез медвежонка, ну и бог с ним! У меня на сердце кошки скребут, а ты с медвежонком каким-то...

- Из-за чего кошки-то?

- Из-за фотопустышек этих, будь они трижды неладны!

- Пустышек? Каких пустышек? - спросил Андрей, точно просыпаясь. - А, тех, что в газете!

- Как? - ужаснулся я. - Их успели в газете тиснуть?

- А что ж такого? И мои там есть. Фотографии как фотографии. Безотрадная картина тумана и льдов, как говорится.

Я молча глядел на него.

- Уж и испугался! То-то, смотрю, лицо у тебя такое странное. Нет, брат, медвежонок, которого я привез, враз все эти фотографии - и твои и мои слопал. Так, знаешь, гам - и нет их! Я, конечно, выражаюсь фигурально.

Лиза засмеялась. Она явно наслаждалась моим изумлением и любопытством, которых я и не пытался скрыть.