Архипелаги (СИ)

— Все ошибаются. Теперь она знает, к чему могла привести ошибка. Мор, прошу тебя, она не злая, она… — Мэг замялась, прикрыла рот платком.

Ее мысли Эва прочитала без особых усилий. «Все, что осталось от Стефана. Ты его не любил, но я любила. Он был моим старшим братом. Он помогал мне растить вас!»

— Мор, прости ее. Я прошу, — произнесла Эва, чувствуя, что пора заканчивать.

Мир потерял резкость, массивные стены истончились до состояния энергетической пленки. Глаз уловил распад частиц на фрагменты, время ускорилось. Параллели начали пересекаться. Эва зажмурилась. Вдох. Остальные могут делать, что хотят. Выдох. Прямо сейчас она начнет… Вдох… контролировать свой дар, а не наоборот. Выдох.

Господин Норди сказал «я вас понял», и ушел. Вдох.

— Эва, что с тобой?

Выдох. Она открыла глаза. Шестнадцать ударов сердца. Стенам вернулся латунный цвет. Она различала каждый завиток крученых ножек стола. Все в порядке.

— Все в порядке.

Все, конечно, было не в порядке. Господин Брайс лежал в лазарете, накрытый серым покрывалом. Мэры Стены уже знали о случившемся. Венси предстояло собраться на совет.

После него у Эвы появится новый соправитель — человек, который захочет что-то решать по-своему. И это будет совершенно чужой человек. Он не станет делать ей скидок как члену своей семьи.

Через пару часов Эва поднялась на административный ярус, где ее ждал господин Вилридж. Свои соболезнования он уже принес по телефону. Когда она вошла в кабинет, советник стоял у книжных полок и катал по стенкам бокала золотистый виски.

— Дела наши, признаюсь, не хороши, но и не так плохи, как может показаться, — заявил он. — Господин Брайс был полезным и влиятельным союзником. Но у нас появилась возможность выбирать — и мы используем ее наилучшим образом.

Эва представляла, что он имеет ввиду. Что ж, господин Вилридж был честен и откровенен с самого начала. Он не уважал венси, и последнее, что его волновало — справедливость по отношению к ним.

Он подошел к почти вплотную. Ейв какой-то момент показалось, что сейчас он дотронется до нее. Но — нет, советник посмотрел в свой стакан и залпом его опрокинул.

Эве не понравилось его поведение. Но что не так? Что?

Спокойствие — осенило ее! Возможно, алкоголь притупил его переживания, но… были ли они? Эва потянула на себя надэмоциональное измерение.

Поймать волну мыслей губернатора целиком ей не удалось. Но он источал спокойствие. И довольство. Собой? Лишь мысль о маленьком незавершенном деле металась где-то на задворках его сознания. «Все вышло как надо…за такое можно и заплатить.»

Вдох. Она пропустила его рассуждения мимо ушей. Выдох. Подписала пару бумаг. Вдох. Попросила извинения, сказала, что ее ждут дома. Выдох. Отправилась прямиком к господину Норди. Найти его комнаты оказалось не так уж сложно. Кажется, Стена начинает сдаваться перед ее настойчивостью. О, хотя бы перестала казаться лабиринтом…

Глава патрульного корпуса еще не спал.

— У меня мало времени, и это срочно, — сказала Эва, едва они оказались наедине. — Вы говорили тогда, на Стене, помните, что служите государству, и оно для вас важнее всего.

Норди удивленно уставился на нее.

— Так и есть, я не соврал ни буквой. Что случилось?

— Установите слежку за господином Вилриджем. Немедленно. Он причастен к смерти господина Брайса, — продолжила она тихо.

— С чего вы взяли? — ответил он так же шепотом. — Дознаватели поработали с убийцей. Я же вам рассказывал.

— Дар. Он не расстроен, он доволен. И он собирается кому-то заплатить. Я так думаю: тем, от кого женщина узнала о судьбе брата и получила оружие. Ее брат был простым рабочим водонапорной станции. А она?

— Наладчица станков. Стреляла она не слишком метко, но три раза, с близкого расстояния и в грудь. Револьвер дешевый, собран в монитском секторе, кустарно. Принадлежал раньше ее деду.

— Зачем ей вообще нужен был револьвер в обычной жизни?

— Госпожа Эва, а если это окажется лишь игрой вашего воображения?

— Тогда вы окажетесь всего лишь параноиком. Я же не предлагаю его бездоказательно арестовать на месте. Господин Норди?… — Эва вопросительно подняла бровь. — Я — залог нашей победы. И я каждый день упражняюсь, развивая свой дар, а советник…

Он поднял ладонь, и Эва осеклась.

— Будет сделано.

— И я жду Мину дома.

— Хорошо, — Норди проводил ее до дверей.

56. Мортимер

Черная печь проглотила полированный поддон с телом, покрытым красным полотном, и, разогреваясь, утробно загудела. Прощающиеся потянулись к выходу, но Мор остался. Эва стояла рядом, в сером — по традициям йенцев — платье. Правильный у них цвет траура — после тяжелой потери жизнь не становится черной. Не выключается… Ничего вокруг не меняется: работают заводы, ездят поезда, ходят в школу дети. Только все теряет краски, вылинивает, как в растворителе. До серого.

До дрожи захотелось закурить. Мор бросил, еще в Стэнвенфе. Когда вылез с Эвой через Стоки, а портсигар забыл дома. Сейчас вот снова захотелось…