Архипов. Псионик

– Это кто тут рот раскрыл? – Буров оказался напротив меня, вот только я, в отличие от Матвеева, не отступился и смотрел ему в глаза. – Безродный подал голос?

– Надо же, сын советника, племянник военного, а жульничаешь. Имей честь играть по правилам.

– Повтори! – лицо Бурова побагровело, а воздух вокруг задрожал как перед использованием дара.

– Повторю, если надо. Твоя команда свидетели, или они тоже скажут, что ты играл честно? – расчет был на то, чтобы задеть честь остальных ребят. Буров шальной и гордый, может и пойти на конфликт, а вот Трегубов и Суровцев явно не станут пятнать честь ради обычной игры в мяч.

– Дима, оставь! – вмешался Суровцев. – Уговор был играть без дара, значит играем без способностей. Гол не засчитан.

– Мы с тобой еще поговорим, безродный! – Буров одарил меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего.

Следующий удар я все-таки пропустил. Теперь уже Трегубов вывел Бурова на удар, и тот пробил ногой в правый угол. Даже без дара удар получился что надо, и я просто не успел отреагировать, зато потом отразил четыре удара подряд.

– Хорош, Архипов! – Фрязин вошел в кураж и был вне себя от радости. – Наш паря!

Законы футбола действовали и в этой игре. Если не забиваешь ты, забьют тебе. Сначала Матвеев сделал шикарный бросок на Фрязина, который зашвырнул мяч в арку мимо Камардина, а потом Матвеев прокинул мяч по низу, а Луке осталось только замкнуть передачу и переправить мяч в кольцо.

За нашей игрой теперь следили не только механики, но и практически весь первый курс, а также несколько стражей и работников академии, у которых появилось немного свободного времени, чтобы последить за игрой. Они обступили поле сплошной стеной с одной стороны и поддерживали игроков.

Буров был уже на взводе, потому как третий пропущенный мяч означал бы конец игры и неминуемое поражение. Когда Матвеев преградил его путь, он все же активировал дар и оттолкнул Глеба в сторону, словно пушинку.

– Нарушение! – Фрязин заорал так громко, что слышали, наверно, на всю академию. Еще бы, такой накал страстей и такая грубая игра.

– Штрафной! – произнес Матвеев, держась за ушибленный бок.

Удар пришлось бить метров с пятнадцати. Два стража стали в пяти шагах от мяча и закрыли собой арку. Камардин метался в кольце, словно хомяк в колесе, стараясь закрыть собой как можно большую площадь.

– Уф, болит! – сморщился Глеб, поднявшись на ноги.

– Дай посмотрю! – это вмешалась Полина Маслова. Девушка отвела парня в сторону, задрала его футболку и приложила ладони к ушибленному месту.

– Надо было бить ниже, тогда бы тебе точно понравилось! – съязвил Буров и повернулся в сторону своей арки. – Камардин, в поле. Я стану на арку.

– А что, так можно? – я почувствовал шанс выбраться с дырки.

– Можно, если в игре пауза после пропущенного шара или штрафного, как у нас, – отозвался Фрязин. Вот же гад, а ведь ни разу не предложил поменяться.

Я подошел к Терехову, который в нерешительности топтался возле мяча.

– И как тут бить? Острый угол, стражей не пробить. Разве что отдавать на Фрязина, но тот закрыт.

– Дай я ударю, я знаю что делаю.

– С пятнадцати метров? Буров возьмет твой удар без труда.

– Посмотрим. Дай ударю.

Терехов кивнул и отошел в сторону. Собственно, я и не сомневался. Фрязина или упрямого Матвеева убедить было бы не так-то и просто, а Руслан… С него хоть горшки лепи, податливый до невозможности.

Так, сконцентрируюсь на ударе. Ну, пора расчехлять пушку, как у Роберто Карлоса. Отошел на пару метров и по команде Фрязина разбежался, чтобы нанести удар.

– Бум! – мяч взмыл в воздух и по дуге обогнул стенку стражей. Расчет был прост – стенка закрывает Бурову обзор, и у меня есть шанс закрутить мяч прямиком в арку. Получилось! Мяч чирканул о внутреннюю сторону дуги и ворвался во внутреннее кольцо арки.

– Ша-а-ар! – заорал Фрязин и бросился на меня. От неожиданности я не успел сгруппироваться и растянулся на земле, а в следующую секунду сверху на нас рухнул еще и Терехов. Даже Матвеев доковылял до нас и увалился рядом. Хорошо, хоть он не стал прыгать, иначе меня можно было бы отдирать от поля скребком.

– Поздравляю! – Суровцев подошел к нам и пожал руку каждому из нас.

– Он использовал дар! Чёртов мозгокрут забросил шар с помощью дара! – на Бурова было жалко смотреть. Ну не умеет Дмитрий проигрывать.

– Спорим, забью еще раз? Если забью снова, ты признаешь, что жульничал и извинишься перед Матвеевым за грубую игру.

– Спорим, я тебе лицо разобью? – Буров направился в мою сторону. Воздух вокруг него вспыхнул, и прежде чем кто-то успел отреагировать, Дмитрий бросился в мою сторону.

Не знаю что на меня нашло, но я выставил перед собой руки, надеясь отмахнуться от этого психа, и мысленно приказал ему остановиться, но вышло совсем иначе. Парня подбросило в воздух и отшвырнуло шагов на пятнадцать, приложив об арку. Буров сполз на землю и застонал, а к нему уже бросились ребята, владевшие даром целительства.

Меня же трясло от потери большого количества силы и осознания того, что это сделал я.