Архисложные отношения (СИ)

Глядя в окно, Магнус продолжал гладить прохладные черные пряди, не замечая, как по щекам катятся горячие слезы и капают на широкую неподвижную грудь. Вот показались первые лучи солнца над крышами, вот они скользнули через незанавешенное окно и щедрым золотом очертили две фигуры. Зажмурившись, и блестя каплями слез на кончиках ресниц, Магнус не увидел, как по несмятому покрывалу раскинулись два сияющих распахнутых крыла, почти сразу будто бы втянувшиеся в широкую спину, но зато прекрасно ощутил, как сомневаясь, под ладонью дрогнула неподвижная до того грудь. Дрогнула, потеплела, а потом под ладонью раздался сначала мерный стук, и Александр сделал глубокий вздох.

Ал..Александр? – почти беззвучно позвал по имени Магнус.

Магнус? – сонно улыбнулся ему в ответ нефилим. Той самой, уже почти забытой улыбкой из прошлой жизни, когда предательство и смерть еще не встали у них на пороге. – Магнус?

От сонного тепла не осталось и следа, зато вовсю начала плескаться тревога.

Магнус, ты что – плачешь? Что случилось? Что-то болит? Макс?! Что-то с Максом? У тебя что-то случилось?! Или с Иззи? Магнус, да не молчи же ты! Проклятье! Так, сиди, я сейчас вызову Катарину, только не уходи никуда, ладно?

Ответом ему послужил громкий смех. Звонкий, искренний, наполненный таким количеством чувств, что Алек недоуменно застыл на одной ноге, так и не засунув вторую в наспех подобранные брюки.

Все хорошо. Ты просто не представляешь себе, насколько все хорошо, Александр! Честно. Я плачу, потому что мне хорошо. Это слезы счастья, поверь мне, ангелочек… Это слезы счастья…

В таком городе, как Нью-Йорк, много кто встречает рассветы. Встречает их по-разному. Кто-то на пробежке, кто-то – на работе. А кто-то – у окна.

Заглядывая в это окно, солнечные лучи были куда более осторожны. Особенно, когда они высветили неподвижную фигуру, сидящую чуть сбоку и наблюдающую за тем, как пробуждается навстречу новому дню жизнь. Сначала высветлилась чашка, полная терпкого травяного отвара. Затем такие обманчиво хрупкие запястья, отнявшие жизней больше, чем некоторые императоры. Вспыхнув искрами в густой каштановой волне распущенных локонов, вызолотив кончики ресниц, рассветные лучи заглянули в янтарные глаза, впервые за долгие тысячелетия осветив их до самого донышка.

Ощутив, как дрогнул мир, отзываясь на волшебство жизни, очень старая магичка чуть улыбнулась.

Они всего лишь заплутавшие во тьме дети, которых оставили одних на перепутье тысячи дорог. Они прошли многие из них, на некоторых они упали, на каких-то – разбили себе коленки. Им всего-то и надо было, что просто указать дорогу. Дальше они пойдут по ней сами. Думаю, что этот мальчик-маг, осознавший истинный смысл бессмертия, и юный нефилим, которому еще только предстоит понять, что крылья не даются просто так, будут очень ярким указателем. Похож... Как же он похож на тебя, Разиэль… Ты и он, почти, как отец и сын…

Склонив голову к своему плечу, женщина потерлась о нее щекой, как если бы там лежала мужская рука. Улыбнувшись чуть шире, она подставила ладонь, на которую из воздуха беззвучно спланировало невесомое перышко, сияющее Истинным Светом.

Теперь до нашей встречи осталось совсем недолго…