Архитектор миров

По мере приближения, песок становился все податливей. Когда я смог дотянуться до нее шестом, то сам уже погружался. Постепенно, плавными движениями мы смогли выбраться в безопасную зону. Привал пришлось все-таки устроить. Поскольку песок у нас был буквально везде и пришлось раздеваться вытряхивать всю одежду. Лишь спустя полчаса мы смогли продолжить путь. Вдоль реки двигаться было значительно быстрее, но намного хуже — мошкара у воды была просто озверевшая. Ближе к обеду река вывела нас прямиком к подножию горы.

Запись в дневнике.

15 ноября.

Все с самого начала пошло не так. Во-первых, парашют — он должен был раскрыться почти сразу после входа в атмосферу, а не у самой земли. Да еще и удар этот, при падении мы точно во что-то врезались. Меня аж вдавило в борт. Видимо потому контейнер так и не открылся. Ну и самое дрянное — я не могу выйти. Меню, будь оно не ладно, даже не открывается. Руки чуть не вывернул в попытках. Застрять здесь, конечно было жутковато, но меня в реале ведь обязательно хватятся. Скоро кончается абонентка, и, если я до этого доживу, меня точно освободят. Или вынут… Раньше как-то не тревожил факт отсутствия родных и друзей. Одному жить было намного проще. Отвечаешь только за себя. Никто тебе не указ (Мама не в счет). Но сейчас, захотелось иметь хоть кого-то. Но раз все равно я больше ничего не могу сделать, то нужно хотя-бы поспать.

16 ноября.

Спал очень плохо, всю ночь снились кошмары. То меня сжирало чудовище в форме вирт капсулы. То сбрендивший капитан, выбросив в открытый космос, поджаривал маршами до состояния котлеты и с аппетитом съедал. Несколько раз просыпался в холодном поту и лишь успокоившись, снова засыпал. Проснулся от очередного кошмара. Какой-то ужасный монстр долбился снаружи, пытаясь сожрать лакомый кусочек в виде меня. Я проснулся. И вздрогнул, когда удары возобновились. Еще, и еще раз. С каждым ударом, мое сердце уходило все глубже, и глубже. На лбу выступил ледяной липкий пот. Разум оцепенел, не находя ни одного разумного объяснения происходящему. Удары стали усиливаться. Далее текст дрожит, и неразборчив.

Завещание.

Я Вороновой Андрей Алексеевич, 4. 03. 19… года рождения, будучи в здравом уме и твердой памяти, завещаю…

— Вы меня слышите? Андрей? — чьи-то слабые руки пытались меня растолкать. — я уже умер? Тогда откуда у меня в ушах звон? И разве мертвые чувствуют боль?

— Надо найти аптечку. — подключился молодой женский.

Осознав, наконец, что нахожусь среди людей я успокоился и открыл глаза.

— Дим, иди сюда. Он очнулся. — девушка была довольно привлекательна, но уж слишком молода.

— Здравствуйте. Я Дима. А это Маша. Моя жена. — сбоку подошел коротко-стриженный молодой человек, лет восемнадцати, одетый по-походному.

— Очень приятно. Андрей. Извините меня за прямоту, но что вы, простите, тут делаете? — задал я первый пришедший на ум вопрос.

— Примерно тоже что и вы. Мы хотим выбраться отсюда. И желательно поскорее. — уклонился тот от ответа.

— Вы читали мои дневники?

— Только вот это. — он указал мне на грудь, где сведенными от усилия пальцами, я держал страницу с завещанием. Я попытался разжать пальцы. Получилось с большим трудом.

— Простите, что вас напугали. — девушка извинилась.

— Просто по-другому было никак. Замки сильно заклинило. — уже от парня.