Архитектор пряничного домика

– Не совсем, – возразила Варякина, – в советское время был очень короткий период, когда правительство решило создать детские деревни. Бездетным парам предлагали бесплатно большой двухэтажный дом в дальнем Подмосковье, надел земли и ежемесячную небольшую плату. За все эти блага надо было взять из детдома не менее десяти сирот и жить с ними семьей. Кто-то из советских вождей побывал за границей, ему там показали подобное село, и он вдохновился. Претендентов на роль родителей нашлась масса, отбирали самых достойных. Мои родители подошли идеально: отец – педиатр, мать – педагог начальных классов. В столице их ничего не держало, правда, надо было отдать свою квартиру государству. И возникла проблема. Братья, Михаил и Евгений, жили в одной трешке. Туда же Женя принес из роддома Нину, девочку прописали на площади родителей. Мама Нины скончалась при родах, дядя Женя вскоре нашел новую супругу и перебрался к ней вместе с младенцем. Мои родители остались в трех комнатах вдвоем. Но прописано там оставалось пятеро: два брата, жена Евгения и Нина. Когда мой отец сообщил брату о желании взять приемных детей, тот пообещал выписаться и зарегистрироваться на территории второй супруги. А Нина отказалась. Она уже получала образование в художественном училище, то ли восемнадцать ей было, то ли двадцать. Она ответила своему дяде Михаилу:

– Вот еще! Давно хочу разменять трешку, мне нужен свой угол.

И стояла насмерть! Нет, и все. Мои родители, в конце концов, разделили лицевой счет, жилье стало коммунальным, они сдали государству две свои комнаты. Третья осталась за Ниной. Прошли годы, папа с мамой воспитывали четырнадцать детей. И вдруг! Родилась я. Иначе как чудом, мое появление на свет не назовешь. Все врачи сказали, что мама бесплодна. А в возрасте, когда уже внуков пора качать, она забеременела. Да, мы с Ниной двоюродные сестры, но я ее никогда не видела, Валентину и Настю тоже. Нина и Сергей все связи оборвали. А теперь оцените мое состояние. Звонок домой, на том конце женский голос:

– Уважаемая Наталья Михайловна. Вас беспокоят из больницы имени Кравченко. У нас на лечении после нескольких восстановительных операций на лице находится ваша родственница Валентина. У Стекловой есть несовершеннолетняя дочь, которую временно поместили в интернат. Ваша юная племянница Настя не может стать ее опекуном. Она назвала девичью фамилию своей матери, так мы вас нашли.

Наталья склонила голову к плечу.

– Я помчалась в клинику, узнала, что Сергей погиб, а Валя чудом спаслась с тонущего парохода. У нее лицо было сильно изуродовано, несколько переломов, сотрясение мозга. Никто не понимал, каким образом она осталась жива, да еще ухитрилась добраться до берега. Я тогда жила одна, родители умерли, после их смерти детская деревня перестала существовать. У меня была комната в коммуналке, которая мне досталась после развода. И очень тоскливая, скучная жизнь. Я решила оформить документы, забрать из интерната Светлану до выздоровления Вали.

Судьба моя сразу изменилась. Света была совсем крошка, ей постоянный уход был нужен. Валю приходилось на перевязки возить, на всякие процедуры. Хорошо, что мне Настя очень помогала. Она хотела взять Свету из интерната, но Анастасия тогда была несовершеннолетняя. Насте ребенка не отдали. Перед выпиской Вали ее лечащий врач нас с Анастасией в кабинет вызвал, заговорил:

– Валентину Стеклову нашли на берегу спасатели. Перелом руки, ребер, ушиб головного мозга, разрыв селезенки. Учитывая, что она выплыла с затонувшего корабля, девушка еще легко отделалась. Местные врачи поставили ее на ноги, но с лицом ничего сделать не смогли. В курортном городке нет пластического хирурга. Валентина прибыла в Москву ко мне в таком состоянии. – И он повесил на стенд фото.

Наталья передернулась.

– Ужас! Я закричала от неожиданности. Настя руками закрылась, а Света, ей тогда три годика было, заплакала.

Борис Глебович продолжал:

– Нам удалось сделать ей новое лицо, швы спрятали, вы их не увидите. Но, повторяю, у Стекловой теперь другая внешность. Анастасия, Валентина сегодня вернется домой, и вам предстоит осознать: за чужой внешностью скрывается женщина, которая вас любит. Она прошла через ужас, когда тонула, через боль, когда лечилась. Не надо устраивать ей психологический ад перешептываниями. Больная и самую тихую речь услышит. Не обсуждайте ее, даже наедине: «Это не Валя!» Мы нашли Наталью Михайловну, одна Валя не останется. Но ей сейчас нужна и ваша поддержка.

Настя кивнула.

– Да, я привыкну к ее новому лицу. Главное, что Валечка жива! Вот дочь квартирной хозяйки, у которой Сергей полдома снимал, погибла. Это она всех на морскую прогулку повела, сказала: «Там очень красиво и вкусно, я всегда нашим постояльцам экскурсию предлагаю. Сама бы поехала, да денег нет».