Архитектура города

В предисловии к первому итальянскому изданию я говорил, что книге необходима глава, посвященная колониальным городам, которую я пока не успел написать. В великолепном труде «Испанский урбанизм в Америке» Ксавье Рохаса и Луиса Морено[1] приводятся некоторые планы, которые заслуживают отдельного исследования, планы невероятных городов, в которых церкви, дворы и галереи Севильи и Милана преобразованы в новые элементы городского дизайна. Ранее я говорил о fabbrica della città, а не о «городской архитектуре»: и fabbrica значит «создание» в старом римском и возрожденческом смысле, то есть созидание, продолжающееся во времени. И сегодня миланцы зовут свой кафедральный собор fabrica del dôm и понимают под этим и размер, и сложность возведения собора – здания, процесс строительства которого продолжается все время. Очевидно, что кафедральные соборы Милана и Реджо-Эмилии, а также Темпьо Малатестиано в Римини красивы именно в своей незавершенности. Они все напоминают заброшенную архитектуру – заброшенную в силу времени, по случайности или из-за судьбы города. Город в своем росте определяется артефактами, он оставляет открытыми множество возможностей и содержит неизученный потенциал. Это не имеет ничего общего с понятием открытой формы или открытой работы; скорее предлагает идею прерванной работы. Город-аналог является в сущности городом в своей разнообразной целостности; это видно в отголосках Востока и Севера, которые можно найти в Венеции, в раздробленной структуре Нью-Йорка и в воспоминаниях и аналогиях, которые всегда есть в каждом городе.

Человек не может предвидеть, будет работа прервана или нет. Это, так сказать, историческая случайность, происшествие, изменение в истории города. Но, как я покажу в этой книге, говоря о планах Наполеона на Милан, в конечном счете есть связь между отдельным архитектурным проектом и судьбой города. Когда проект не утопичен, не абстрактен, а возникает из особых проблем города, он продолжает и выражает эти проблемы через свои стиль и форму, а также через множество деформаций. Эти деформации или изменения важны, но до определенных пределов, именно потому, что архитектура, или «стройка» города, представляет собой коллективный по своей сути артефакт и определяется характерными чертами города.

Я завершил первое издание книги, вышедшее в 1966 году, такими словами: «Таким образом, сложная структура города возникает из дискурса, план которого до сих пор недостаточно разработан. Возможно, этот дискурс – в точности как законы, которые определяют жизнь и судьбу отдельных людей; каждая биография, хоть и зажатая между рождением и смертью, сложна и насыщенна. Очевидно, архитектура города – человеческий феномен par excellence – даже вне смысла, который мы ей придаем, и на уровне чувств, которые она у нас вызывает, – настоящий символ этой биографии».

Это наложение частной и коллективной памяти, вместе с изобретением, которое происходит во времени города, привело меня к понятию аналогии. Аналогия выражает себя через процесс архитектурного проектирования, элементы которого существовали ранее и формально определены, но настоящее значение которого непредсказуемо в начале и раскрывается только в конце процесса. Таким образом, значение процесса определяется значением города.

Таково в конечном счете значение ранее существовавших элементов: город как биография конкретного человека является нам через некие ясно определенные элементы, такие как дом, школа, церковь, завод, памятник. Но эта биография города и его зданий, как будто бы так четко определенная, содержит в себе значительное пространство для воображения и интереса – происходя точно из их реальности – в конечном счете чтобы обернуть город в ткань артефактов и чувств, которая более важна, чем архитектура или форма, и выходит за рамки любого утопического или формалистического видения города.

Я думаю о безымянной архитектуре больших городов, улиц, жилых кварталов, домов, разбросанных в сельской местности, городских кладбищ, таких как в Сент-Луисе, о людях, живых и умерших, которые продолжали и продолжают строить город. Мы можем смотреть на современные города без энтузиазма, но если бы мы могли видеть глазами микенского археолога, мы бы углядели за фасадами и фрагментам архитектуры старейших героев нашей культуры.

Я с радостью написал это предисловие к первому американскому изданию – и потому, что это очередное прочтение, как любой опыт проектирования, отражает мое становление, и потому, что характер американского города становится новым незаурядным материалом этой книги.

Возможно, как я сказал в начале, это и есть значение архитектуры города; как у узора на ковре, контур ясен, но каждый видит его по-своему. Или, чем он яснее, тем более он открыт для сложной эволюции.

Нью-Йорк, 1978

Предисловие. Факты городской среды и теория города