Архитектура любви

– Моя малышка… – в этот раз он двигался мягко, понемногу ускоряясь и замедляясь. Волнообразные движения её позвоночника и лопаток гипнотизировали, вводили Радоса в транс. Откуда-то издалека он услышал, как Лера повторяла его имя, ускорил темп, сжимая ладонями её мокрые бёдра, наслаждаясь звуками её нежных хрипловатых стонов. Почувствовав, как она запульсировала от экстаза, он высвободился и кончил на пол душевой.

– Я сейчас упаду…

– Держу тебя, – он прижимал к себе Леру, пока их дыхание не выровнялось.

– Ещё один такой “гештальт”, и тебе придётся вызвать для меня скорую.

– Почему? Что не так?

– Пульс шумит в ушах.

Радос тихо рассмеялся своим глубоким бархатистым голосом:

– Главное, чтобы песок не сыпался.

Лера с улыбкой легко оттолкнула его:

– Дурак.

Вернувшись в комнату, она обессиленно рухнула на кровать. Радос прилёг рядом и слегка помассировал её позвонки и шею.

– Как хорошо…

– Тогда зачем мы это прекращаем?

Лера повернулась на спину и в приглушённом свете ночника посмотрела на Радоса.

– Мне казалось, мы определились с этим вопросом.

– Детка. Давай просто будем как-нибудь… Не знаю, скрытнее? Я постараюсь игнорировать шутки Стаса. Правда. Я не могу тобой насытиться. И не представляю, как мы будем дальше работать. Просто “привет-привет”? После всего этого?

– После чего “этого”? Рад, что между нами? Ты помнишь нашу беседу два года назад? Это ведь были твои слова: “Да, просто секс. Нет, развода не будет. Жену люблю. У нас сложный период…” И? К чему мы пришли? Ответь мне, только честно! Ты всё так же любишь жену? У вас всё ещё длится сложный период?

Радос закрыл глаза и откинулся на подушки.

– Почему это нужно обсуждать именно сейчас?

– Потому что! Я в свои двадцать четыре года понимаю, к чему всё идёт, а ты в свои тридцать два предпочитаешь жить, закрывая глаза на проблему.

– Ты права, – он тяжело вздохнул. – Чем дальше, тем запутаннее.

– Я с самого начала подозревала, что идея так себе.

– Но всё же согласилась.

– Доверилась твоим словам. Это было глупо и наивно.

– Я могу хотя бы остаться с тобой на ночь?

– Нет.

– Лера, ты меня убиваешь!

– Ты сам себя убиваешь, оттягивая момент!

Радос склонился над ней и поцеловал. Нежно, легко и мимолётно.

– Я знаю… Спасибо тебе за всё.

– И тебе, Рад.

– Но мы ведь останемся друзьями? Коллегами-друзьями?

– Конечно.

– Правда, ты не учла один факт.

– Какой?

– Я выпил полбутылки вина. Как мне теперь ехать?

– На такси. Машину заберёшь завтра утром.

– Ты беспощадна.

Радос неохотно оделся, и Лера встала его проводить.

– До встречи после праздников.

– Пока, Рад.

Лера закрыла за ним дверь и упёрлась в неё лбом. Наконец-то можно было дать волю слезам. Она медленно опустилась на пол и разрыдалась от отчаяния и боли. Где-то в глубине души она смутно надеялась на другой исход. Но так было лучше для всех. Раненые запястья всё сильнее жгло, будто она опустила руки в кислоту.

Радос стоял снаружи, прислонившись спиной к её двери.

– Идиот…

Спустившись на улицу, он вызвал такси и несколько минут с закрытыми глазами глубоко вдыхал морозный воздух, не замечая, как снег бил его в лицо.

Хмель понемногу отпускал. Радос сел в подъехавший автомобиль и прислонился лбом к стеклу, размышляя, в какой момент начал так неосмотрительно себя обманывать. Подъехав к дому, он пришёл к выводу, что самообман начался с того самого момента, как Лера неловко упала на него в том проклятом такси. Он неосторожно посмотрел в её бездонные глаза и безвозвратно пропал.

_____________________________

*       Моя фея… (чешск.)

**      Идеальная… (чешск.)

***    Сладкая… (чешск.)

****   Лисица! (чешск.)

*****  О, чёрт! (чешск.)

Глава 8

Лера не знала, доживёт ли до утра. После ухода Радоса она так и не смогла толком поспать. Когда сил терпеть боль не осталось, в пять часов утра она позвонила в один из ближайших медицинских центров.

Кое-как одевшись и прихватив злополучные наручники, Лера вызвала такси и спустилась на улицу. На морозе боль в запястьях немного уменьшилась, но, в целом, ощущения были самые дрянные.

В клинике её разместили в одноместной палате, взяли на анализ фрагмент кожаной вставки в наручниках, соскоб с обоих запястий, тщательно их обработали, вкололи обезболивающее и дали Лере уснуть на пару часов.

В восемь утра к ней пришёл лечащий врач. Он сообщил, что кожа на наручниках была пропитана агрессивным токсичным красителем, который и вызвал воспаление, соприкоснувшись с ранами на запястьях Леры.

Бессонная ночь дала о себе знать, и Лера снова уснула. К полудню её разбудила медсестра: нужно было принять лекарства и нанести на руки лечебную мазь. После обработки Лере принесли обед прямо в палату.

Телефон весь день молчал, и она не знала, рада была этому или обозлена. Но боль в руках постепенно смягчалась.

На следующее утро Леру выписали домой с множественными предписаниями по уходу за ранами. День в частной клинике, анализы и курс лечения обошлись ей практически в половину полученной премии.

* * *

Для первого рабочего дня после праздников Лера отыскала в гардеробе водолазку с максимально длинными рукавами и заклеила влажные ранки телесным пластырем.